В центре столовой, над камином, висит огромный (высотой почти три метра) портрет короля Георга IV в коронационных одеждах. По обе стороны от него расположены портреты короля Георга III и королевы Шарлотты (кисти А. Рамзея), портреты принца Уэлльского Фредерика и принцессы Уэлльской Августы (кисти французского художника Ж-Б Ванлоо, работавшего в Англии в 1737–1742 годах).
Последней в Букингемском дворце открыта для посещения Белая гостиная. Бело-золотистый тон ее интерьера господствует всюду в архитектурных деталях, мебели, светильниках, предметах декоративно-прикладного искусства.
Музей крепостного творчества в Останкино
Останкино уже давно стало частью Москвы, а когда-то путь к этому селу был весьма непрост Два-три века назад, когда границей Москвы была Сухарева башня (называвшаяся Сретенскими воротами), в Останкино надо было ехать лесом, затем миновать село Алексеевское, и только после этого открывались останкинские дома. Но и близ них лежал знаменитый Татьянин лес, в котором (по преданию) скрывались многочисленные разбойничьи шайки.
Много было хозяев у Останкино. В 1743 году единственная дочь и наследница огромного состояния князя В. М. Черкасского вышла замуж за П. Б Шереметева — представителя высшей дворянской военной знати. Немало земель досталось ей в приданое, было в их числе и Останкино.
В XVIII веке Петр Борисович Шереметев начал строить в своем останкинском поместье «увеселительный дом» и сад с прудами. После смерти жены и дочери он оставил службу, переехал из Петербурга и навсегда обосновался в Москве Большой любитель искусства, П. Б. Шереметев завел в своем Останкинском дворце хоровую капеллу из крепостных крестьян, маленький оркестр и даже актерскую труппу. Дворец был задуман им как летняя резиденция, и театр, поэтому, был выстроен из дерева (что обеспечивало хорошую акустику), а потом оштукатурен.
Увлечение отца передалось и его сыну — Николаю Петровичу Шереметеву, который навсегда закрепил за Останкиным славу несравненного уголка муз, искусства и красоты.
Как тогда было принято, Н. П. Шереметев был рано записан в военную службу, в 17 лет он был уже камер-юнкером при императорском дворе и товарищем детства будущего императора Павла I. Но, не чувствуя склонности к военной службе, в 1777 году он добился отставки.
Переехав в Москву, Н. П. Шереметев сначала служил директором Дворянского банка в Межевом департаменте, а все свободное время посвящал музыке и театру. За два десятилетия он превратил небольшую любительскую капеллу и труппу в прекрасный, практически профессиональный театр — один из первых в России.
Но для постановки профессиональных спектаклей требовалась и профессиональная сцена. И Н. П. Шереметев начал коренное переустройство Останкинского дворца, решив создать в нем театральный комплекс. За шесть лет было возведено около 60 различных построек — от служебных помещений до беседок, которыми мы восхищаемся и поныне.
На некотором расстоянии от большого дома были заложены два квадратных павильона. Восточный павильон, предназначенный для банкетов и концертов, строился в подражание древнему атриуму, который у римлян служил храмом домашних богов. В древних атриумах в крыше располагалось квадратное отверстие, через которое проникал свет и в мраморный бассейн (имплювий) стекала вода. В Останкинском павильоне отверстие в крыше было заменено стеклянным «фонарем», а узор паркета под ним воспроизводит контуры бассейна.
Скульптурам, которые украшали античные атриумы, в Останкине соответствует статуя богини здоровья Гигейи. Когда-то ее изваяли для виллы римского императора Адриана. Найденная во время раскопок, статуя была приобретена графом Литта — полномочным представителем Шереметева в Риме. В Останкине ее поставили в полукружие, которое в древности называлось экседрой и предназначалось для жрецов, но здесь отводилось оркестру. Банкетный стол был такой формы, что места для слушателей располагались так, чтобы никто из гостей не сидел к статуе спиной, а наоборот, каждый при созерцании ее мог бы погружаться в гармоничный мир музыки.
Павильон был построен в римском стиле, и статуя в нем стояла античная, однако назывался он Египетским. Это название произошло оттого, что изразцовые печи павильона украшали изваяния фантастических сфинксов. Четыре колонны голубоватого искусственного мрамора поддерживают потолок Египетского павильона. Золоченая курильница посреди зала, четыре золоченых канделябра с подножием в форме лир и торшеры в виде античных треножников с головами баранов дополняют его убранство.
Западный павильон получил название Итальянского. Он был задуман как приемный зал и как галерея скульптуры, поэтому был богато украшен бюстами и мраморными фигурами работы итальянских и французских скульпторов. Здесь было выставлено около 30 статуй, шесть из которых были античными. Жемчужиной Итальянского павильона была мраморная козочка, найденная при раскопках италийского города Помпеи и чудом попавшая в Россию.
Центром дворца (да и вообще всей останкинской усадьбы) был театральный зал, снабженный совершенными по тем временам механизмами, способными за короткое время поменять театральные декорации. Были устроены и всевозможные сценические эффекты вроде «пожара», пушечной стрельбы и «падения» на глазах у зрителей турецкой крепости (как это случилось во время представления оперы И. Козловского «Взятие Измаила, или Зельмира и Смелой»). Именно этой пьесой летом 1795 года открылся Останкинский театр, который вскоре стал чуть ли не «восьмым» чудом света в глазах москвичей. Главные роли в этом спектакле исполняли первая певица театра П. И. Ковалева-Жемчугова и актер П. Смагин.
Герой оперы, русский полковник Смелон, попадает в турецкий плен. В Измаиле он встречается с прекрасной Зельмирой — дочерью коменданта крепости. Молодые люди влюбляются друг в друга, и для них, кажется, нет никаких преград. Но долг воина побуждает Смелона пожертвовать своим счастьем, и он бежит из плена. Став во главе русских войск, Смелон предлагает туркам добровольно сдаться. Получив отказ, он идет на штурм крепости.
Вот эта-то сцена штурма и отличалась обилием эффектов. На глазах у зрителей рушились мощные крепостные стены, сверкали молнии, бушевал пожар, гремели пушечные залпы.
Театральным машинистом Останкинского театра был Ф. И. Пряхин. Как и многие другие талантливые русские изобретатели XVIII века, до наших дней он оставался неизвестным. П. И. Пряхин родился в семье крепостного в одной из московских вотчин графа Н. П. Шереметева, у своего отца обучился ремеслу и искусству столяра, а после был определен в крепостной театр для работы над усовершенствованием театральных машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Последней в Букингемском дворце открыта для посещения Белая гостиная. Бело-золотистый тон ее интерьера господствует всюду в архитектурных деталях, мебели, светильниках, предметах декоративно-прикладного искусства.
Музей крепостного творчества в Останкино
Останкино уже давно стало частью Москвы, а когда-то путь к этому селу был весьма непрост Два-три века назад, когда границей Москвы была Сухарева башня (называвшаяся Сретенскими воротами), в Останкино надо было ехать лесом, затем миновать село Алексеевское, и только после этого открывались останкинские дома. Но и близ них лежал знаменитый Татьянин лес, в котором (по преданию) скрывались многочисленные разбойничьи шайки.
Много было хозяев у Останкино. В 1743 году единственная дочь и наследница огромного состояния князя В. М. Черкасского вышла замуж за П. Б Шереметева — представителя высшей дворянской военной знати. Немало земель досталось ей в приданое, было в их числе и Останкино.
В XVIII веке Петр Борисович Шереметев начал строить в своем останкинском поместье «увеселительный дом» и сад с прудами. После смерти жены и дочери он оставил службу, переехал из Петербурга и навсегда обосновался в Москве Большой любитель искусства, П. Б. Шереметев завел в своем Останкинском дворце хоровую капеллу из крепостных крестьян, маленький оркестр и даже актерскую труппу. Дворец был задуман им как летняя резиденция, и театр, поэтому, был выстроен из дерева (что обеспечивало хорошую акустику), а потом оштукатурен.
Увлечение отца передалось и его сыну — Николаю Петровичу Шереметеву, который навсегда закрепил за Останкиным славу несравненного уголка муз, искусства и красоты.
Как тогда было принято, Н. П. Шереметев был рано записан в военную службу, в 17 лет он был уже камер-юнкером при императорском дворе и товарищем детства будущего императора Павла I. Но, не чувствуя склонности к военной службе, в 1777 году он добился отставки.
Переехав в Москву, Н. П. Шереметев сначала служил директором Дворянского банка в Межевом департаменте, а все свободное время посвящал музыке и театру. За два десятилетия он превратил небольшую любительскую капеллу и труппу в прекрасный, практически профессиональный театр — один из первых в России.
Но для постановки профессиональных спектаклей требовалась и профессиональная сцена. И Н. П. Шереметев начал коренное переустройство Останкинского дворца, решив создать в нем театральный комплекс. За шесть лет было возведено около 60 различных построек — от служебных помещений до беседок, которыми мы восхищаемся и поныне.
На некотором расстоянии от большого дома были заложены два квадратных павильона. Восточный павильон, предназначенный для банкетов и концертов, строился в подражание древнему атриуму, который у римлян служил храмом домашних богов. В древних атриумах в крыше располагалось квадратное отверстие, через которое проникал свет и в мраморный бассейн (имплювий) стекала вода. В Останкинском павильоне отверстие в крыше было заменено стеклянным «фонарем», а узор паркета под ним воспроизводит контуры бассейна.
Скульптурам, которые украшали античные атриумы, в Останкине соответствует статуя богини здоровья Гигейи. Когда-то ее изваяли для виллы римского императора Адриана. Найденная во время раскопок, статуя была приобретена графом Литта — полномочным представителем Шереметева в Риме. В Останкине ее поставили в полукружие, которое в древности называлось экседрой и предназначалось для жрецов, но здесь отводилось оркестру. Банкетный стол был такой формы, что места для слушателей располагались так, чтобы никто из гостей не сидел к статуе спиной, а наоборот, каждый при созерцании ее мог бы погружаться в гармоничный мир музыки.
Павильон был построен в римском стиле, и статуя в нем стояла античная, однако назывался он Египетским. Это название произошло оттого, что изразцовые печи павильона украшали изваяния фантастических сфинксов. Четыре колонны голубоватого искусственного мрамора поддерживают потолок Египетского павильона. Золоченая курильница посреди зала, четыре золоченых канделябра с подножием в форме лир и торшеры в виде античных треножников с головами баранов дополняют его убранство.
Западный павильон получил название Итальянского. Он был задуман как приемный зал и как галерея скульптуры, поэтому был богато украшен бюстами и мраморными фигурами работы итальянских и французских скульпторов. Здесь было выставлено около 30 статуй, шесть из которых были античными. Жемчужиной Итальянского павильона была мраморная козочка, найденная при раскопках италийского города Помпеи и чудом попавшая в Россию.
Центром дворца (да и вообще всей останкинской усадьбы) был театральный зал, снабженный совершенными по тем временам механизмами, способными за короткое время поменять театральные декорации. Были устроены и всевозможные сценические эффекты вроде «пожара», пушечной стрельбы и «падения» на глазах у зрителей турецкой крепости (как это случилось во время представления оперы И. Козловского «Взятие Измаила, или Зельмира и Смелой»). Именно этой пьесой летом 1795 года открылся Останкинский театр, который вскоре стал чуть ли не «восьмым» чудом света в глазах москвичей. Главные роли в этом спектакле исполняли первая певица театра П. И. Ковалева-Жемчугова и актер П. Смагин.
Герой оперы, русский полковник Смелон, попадает в турецкий плен. В Измаиле он встречается с прекрасной Зельмирой — дочерью коменданта крепости. Молодые люди влюбляются друг в друга, и для них, кажется, нет никаких преград. Но долг воина побуждает Смелона пожертвовать своим счастьем, и он бежит из плена. Став во главе русских войск, Смелон предлагает туркам добровольно сдаться. Получив отказ, он идет на штурм крепости.
Вот эта-то сцена штурма и отличалась обилием эффектов. На глазах у зрителей рушились мощные крепостные стены, сверкали молнии, бушевал пожар, гремели пушечные залпы.
Театральным машинистом Останкинского театра был Ф. И. Пряхин. Как и многие другие талантливые русские изобретатели XVIII века, до наших дней он оставался неизвестным. П. И. Пряхин родился в семье крепостного в одной из московских вотчин графа Н. П. Шереметева, у своего отца обучился ремеслу и искусству столяра, а после был определен в крепостной театр для работы над усовершенствованием театральных машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147