Она все никак не могла решить: расстаться ли с Наэко здесь или дойти с ней до дома? И вдруг ощутила, как в душе поднимается теплое чувство к этой девушке…
– Барышня, госпожа Тиэко! – Это Хидэо у самого входа на мост окликнул Наэко.– Ходили гулять в канун праздника? Одна?..
Наэко остановилась в растерянности. Но не оглянулась, не стала искать глазами Тиэко.
Тиэко поспешно юркнула в толпу.
– Прекрасная погода, не правда ли? – обратился юноша к Наэко.– Похоже, и завтра она не переменится – взгляните, какие звезды…
Наэко поглядела на небо, стараясь выиграть время. Само собой, она видела Хидэо впервые.
– Недавно я допустил ужасную бестактность в отношении вашего батюшки. Скажите, вам пояс в самом деле понравился?
– М-м…
– А ваш батюшка не сердился после моего ухода?
– М-м…– Наэко не знала, что ответить, как себя вести с этим незнакомым юношей. И все же она не пыталась искать помощи у Тиэко.
Наэко была в растерянности. Ведь если бы Тиэко хотела встретиться с этим юношей, она бы подошла сейчас к нему.
Юноша был большеголовый, широкоплечий, глаза смотрели внимательно. Человек, кажется, неплохой, подумала Наэко. Наверное, он из Нисидзина, коли заговорил о поясе, да и спина чуть сутулая, как у ткача, привыкшего работать за станком, решила она.
– Я по молодости наговорил лишнего о рисунке вашего батюшки, ночь потом не спал и все же осмелился выткать по его рисунку пояс.
– …
– Вы хоть раз надевали его?
– М-м…– смущенно промычала она.
– Вам в самом деле понравился пояс?
Мост был освещен хуже, чем улицы, да и толпа то и дело их разделяла… И все же Наэко показалось странным, что юноша этот мог так обознаться.
Близнецов трудно различить, когда они воспитываются вместе, в одной семье, но Тиэко и Наэко жили порознь и росли в совершенно непохожих условиях. Может, он просто близорукий, подумала она.
– Барышня, разрешите мне по собственному рисунку выткать для вас пояс к вашему двадцатилетию.
– Благодарю вас,– запинаясь, ответила Наэко.
– Сами боги, позволившие нам встретиться в канун праздника Гион, помогут мне в этом.
Наэко оставалось предположить одно: Тиэко не желает, чтобы этот юноша догадался, что они двойняшки, поэтому и не подходит к нему.
– До свидания,– сказала она.
– Уже уходите? Как жаль…– Хидэо был несколько обескуражен.– А пояс я все же вытку… К осени, когда листья кленов станут красными,– настойчиво повторил он перед тем, как проститься.
Наэко поискала глазами Тиэко, но той нигде не было видно.
Собственно, ее нисколько не заинтересовал разговор юноши о поясе. Душа Наэко ликовала от встречи с Тиэко, которая, как она считала, произошла по воле богов. Склонившись к парапету моста, она некоторое время любовалась отражавшимися в воде огоньками.
Потом медленно пошла вдоль перил в сторону Четвертого проспекта, намереваясь помолиться в храме Ясака.
Дойдя до середины моста, она увидала Тиэко, беседовавшую с двумя молодыми людьми.
Она чуть не вскрикнула от неожиданности, но не подошла.
Некоторое время Наэко исподтишка наблюдала за ними.
О чем они разговаривают? – думала Тиэко, глядя на Наэко и Хидэо. Она сразу же догадалась, что Хидэо обознался, но как поведет себя эта девушка, оказавшись в столь щекотливом положении?
Может, следует подойти к ним? Но она сразу же отказалась от этой мысли. Мало того, услышав, как Хидэо обращается к девушке, произнося ее имя, Тиэко тотчас постаралась скрыться от них в толпе.
Почему она так поступила?
Душевное смятение, какое она испытала, встретившись с этой девушкой перед ликом божества у священного ковчега, оказалось более глубоким, чем волнение Наэко. Та хоть знала, что у нее есть сестра-двойняшка, и разыскивала свою сестру – младшую или старшую. А Тиэко такого и представить себе не могла. Все случилось чересчур неожиданно, и она не успела еще разобраться в себе, не успела почувствовать откровенную радость, какую испытала Наэко, отыскав сестру.
Сегодня она впервые узнала от Наэко, что ее родной отец разбился насмерть, упав с криптомерии, а мать вскоре тоже ушла вслед за ним в мир иной. Горечь потери болью отозвалась в ее душе.
Иногда ей случайно удавалось услышать шепоток соседей, будто она подкидыш. Но Тиэко старалась не думать о том, кто ее настоящий отец, где он сейчас. Сколько ни думай – все равно не узнаешь. Да и стоило ли терзаться, если Такитиро и Сигэ так самозабвенно любили ее.
То, что нынче вечером в канун праздника поведала ей Наэко, не принесло Тиэко радости. Но она ощутила, как в ее душе зарождается теплое чувство к сестре.
«Она чище меня душой и простодушней, трудолюбива и крепка физически,– рассуждала про себя Тиэко.– Когда-нибудь, может статься, она будет моей опорой…»
Вот какие мысли мелькали у Тиэко в голове, когда она рассеянно брела по мосту Четвертого проспекта.
– Госпожа Тиэко, госпожа Тиэко! – неожиданно донесся до нее голос Синъити.– Куда это вы идете одна? Вы так бледны. Что-нибудь случилось?
– А, это вы, Синъити? – Тиэко не сразу отозвалась, словно была где-то далеко-далеко.– Я часто вспоминаю: вы были так милы тогда в праздник Гион в наряде послушника.
– Ох, это было ужасно! Но теперь остались только приятные воспоминания.
Синъити был не один.
– Мой старший брат, учится в аспирантуре,– отрекомендовал он своего спутника.
Внешностью старший брат был похож на Синъити, но его поклон показался Тиэко несколько бесцеремонным.
– Синъити в детстве был слабенький, симпатичный мальчуган и такой красавчик, ну прямо девочка! К тому же и глуповат – наверное, поэтому его выбрали на роль послушника в праздник Гион.– Он громко расхохотался.
Они подошли к середине моста. Тиэко тайком поглядывала на брата Синъити.
– Тиэко, вы сегодня и вправду плохо выглядите – такая бледная и печальная,– встревожился Синъити.
– Просто здесь такой свет на мосту,– отозвалась Тиэко.– А потом, взгляните, сколько народу, и все веселятся, вот одинокая девушка и кажется вам печальной. Не беспокойтесь, мне хорошо.
– Нет, здесь что-то не то.– Синъити подвел Тиэко к парапету.– Обопритесь о перила.
– Благодарю вас.
– Тут посвежее, хотя ветра с реки почти нет. Тиэко прижала ладони ко лбу и закрыла глаза.
– Синъити, а сколько вам было лет, когда в праздник Гион вас нарядили послушником и усадили на ковчег?
– Дайте подумать… Наверное, лет семь. Помнится, это было за год до того, как я в школу пошел…
Тиэко молча кивнула. Она сунула руку за пазуху, чтобы достать платок – лицо и шея у нее были в холодном поту,– и обнаружила платочек, принадлежавший Наэко.
– Ах,– не сдержала она возгласа удивления и ощутила, что он еще влажен от слез Наэко. Держа платочек в руке, Тиэко не решалась его вытащить. Потом она сжала его в комок, вытерла лоб и поспешно сунула обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39