три пулеметчика, три снайпера, три автоматчика, составлявшие расчет АГС, три сержанта - командиры отделений - и шестеро спецов: механики-водители и операторы-наводчики, обслуживающие 147-ю, 148-ю и 149-ю БМП.
Вот так - тихо и без нажима - уладили конфликт. Вызвав замкомвзвода и двух дедушек, Пономарев распорядился, чтобы утром на зарядке посмотрели молодых и доложили о результатах.
Через сутки Саша уже числился пулеметчиком третьего взвода четвертой роты второго мотострелкового батальона восемьсот шестидесятого отдельного мотострелкового полка.
Глава 4
Своей первой боевой операции новый командир полка придавал столь великое значение не только в силу лично своих тщеславных соображений, был еще один факт, о котором он знал и который при определенных обстоятельствах мог косвенно задеть его карьеру. И весьма чувствительно… У воинской части был свой «скелет в шкафу»…
При прошлом командире, в мае восемьдесят третьего, штаб армии блестяще спланировал крупномасштабную полковую акцию в районе точки Бахарак. Несмотря на то, что в километре от одноименного кишлака, в старой афганской крепости, дислоцировался усиленный танковыми взводами и 120-ти мм минометной батареей целый батальон, весь район полностью находился под контролем моджахедов, впрочем, как и вся провинция в целом.
Рядом с Бахараком проходили караванные тропы, ну и самое главное - этот район служил естественными воротами в территориальный аппендикс, носивший в солдатском просторечье наименование «Карамуджен» и тянувшийся вдоль советской границы до самой Индии и Китая.
Там якобы находились душманские базы, учебные лагеря, госпитали и даже аэродромы. Еще в этой стране грез процветали сотни лазуритовых и золотых приисков. Одним словом, духи в тех краях спали на мешках с золотом и драгоценными камнями - эдакое маленькое Эльдорадо. Естественно, что никто ничего наверняка не знал, так как по понятным причинам туда не ступала нога советского солдата. Посему довольствовались подкрепленными для верности ссылками на особистов и ХАДовцев быличками и легендам.
В штабе армии решили, что сил полутора батальонов вполне достаточно, чтобы проверить правдивость этих историй, и поэтому отдали приказ о проведении крупномасштабной акции. В Кабуле уже не первый год при одном упоминании о Карамуджене толстые дяди обильно пускали слюни на увешанные орденами мундиры.
Прибывшее по такому случаю начальство непосредственно руководило проведением операции, правда, с безопасного расстояния - прямо из точки. Они уже настояли на том, чтобы в боевом выходе участвовала вот уже два года стоявшая «на приколе» и врытая по самые башни в капониры бронетехника первого батальона. Переубедить их в нецелесообразности этого шага оказалось невозможно: «Товарищи офицеры! Вы что? Условия - не оправдание! Техника должна быть всегда на ходу!» Технику действительно наспех поставили «на ход», но, не успев даже, как следует отойти от Бахарака, бронегруппа влезла в искусную засаду, и за каких-то двадцать-тридцать минут десяток полупрофессиональных снайперов выбил половину батальона. Насколько тяжким было поражение, понесенное в этом бою, можно оценить хотя бы по тому, что даже в официальных армейских кругах его называли не иначе, как «Бахаракская бойня».
Вначале, при переправе через брод, перекрыв пути отхода шести машинам, подорвалась одна из БМП. Пока ее пытались вытащить, с плато начался беспроигрышный, как в тире, отстрел бойцов. С расстояния в сто-двести метров, сверху-вниз духи неторопливо выбивали тех, кто хоть немного высовывался из-за брони. Старая техника глохла, полвина орудий не работала, из остальных вести прицельный огонь было практически невозможно. Кое-как при отходе удалось взорвать одну из машин, еще две сумели поджечь, а четыре оставшиеся так и бросили - с пушками, пулеметами и полными боекомплектами.
Неизвестно, чем бы окончился этот бесславный поход, если бы положение батальона немного не поправил молодой сержантик. Ему, оставшемуся с первыми машинами на противоположной стороне реки, каким-то чудом удалось проскочить до мертвой зоны, подняться на плато, благо - не высоко, и в упор расстрелять две позиции моджахедов. В сплошном огневом барьере «непримиримых» образовался зазор, что и позволило батальону вырваться. Самого сержанта, когда он спускался с противоположной стороны плато, по ошибке чуть не застрелили свои же. В той неразберихе никому и в голову не могло прийти, что на вражеской высоте может оказаться кто-то из наших.
Кое-как, не бросив на поле ни одного раненого и ни одного убитого, унесли ноги.
Больше всех повезло пехоте четвертой МСР: она в это время была задействована в другом месте. А вот механики-водители и операторы-наводчики там были, и несколько человек получили ранения. Хуже всех досталось ефрейтору Воронцову.
Опуская под огнем в десант БМП очередной труп, парень, наклонившись над люком, схлопотал пулю в область анального отверстия. Пройдя сквозь брюшную полость, она, срикошетив о кости таза и ребра, застряла в поджелудочной железе. Когда через девять месяцев его встретили в Киевском окружном военном госпитале, то он жаловался, что не погиб сразу, что перенес уже семь операций и предстоит еще, как минимум, две, что у него удалили предстательную железу и сколько-то метров кишечника, и теперь он не в состоянии самостоятельно сходить в туалет ни по большой нужде, ни по малой, и так далее…
Один бывший его сослуживец, когда впервые Воронцова встретил, то попросту не узнал. А после того, как тот поделился с ним своими бедами, и вовсе стал его избегать.
Как он впоследствии рассказывал, это было слишком страшно. Когда сослуживец видел, как этот живой труп с двумя палочками в руках, с трудом переставляя усохшие спички ног, направляется к нему в палату - в гости, то поспешно убегал и часами отсиживался в туалете.
Итог «Бахаракской компании» - тринадцать убитых, семьдесят восемь раненых, из которых трое с черепно-мозговыми огнестрельными травмами скончались по дороге и в санчасти, а еще полтора десятка солдат и офицеров были списаны потом - по инвалидности.
Крайнего, само-собой, нашли незамедлительно. Командира полка тут же сняли и перевели с понижением в звании и должности куда-то под Газни, несмотря на то, что и планировали и проводили операцию совершенно другие люди.
Потом, примерно через месяц, была проведена акция возмездия. Прислали несколько батальонов из других полков, из Кундуза пришел разведбат, прибыли артиллерийские и реактивные батареи…. Вся эта армада высадилась в Бахараке и в тот же день при поддержке нескольких вертолетных эскадрилий и баграмской штурмовой авиации начала грандиозную чистку всего района.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Вот так - тихо и без нажима - уладили конфликт. Вызвав замкомвзвода и двух дедушек, Пономарев распорядился, чтобы утром на зарядке посмотрели молодых и доложили о результатах.
Через сутки Саша уже числился пулеметчиком третьего взвода четвертой роты второго мотострелкового батальона восемьсот шестидесятого отдельного мотострелкового полка.
Глава 4
Своей первой боевой операции новый командир полка придавал столь великое значение не только в силу лично своих тщеславных соображений, был еще один факт, о котором он знал и который при определенных обстоятельствах мог косвенно задеть его карьеру. И весьма чувствительно… У воинской части был свой «скелет в шкафу»…
При прошлом командире, в мае восемьдесят третьего, штаб армии блестяще спланировал крупномасштабную полковую акцию в районе точки Бахарак. Несмотря на то, что в километре от одноименного кишлака, в старой афганской крепости, дислоцировался усиленный танковыми взводами и 120-ти мм минометной батареей целый батальон, весь район полностью находился под контролем моджахедов, впрочем, как и вся провинция в целом.
Рядом с Бахараком проходили караванные тропы, ну и самое главное - этот район служил естественными воротами в территориальный аппендикс, носивший в солдатском просторечье наименование «Карамуджен» и тянувшийся вдоль советской границы до самой Индии и Китая.
Там якобы находились душманские базы, учебные лагеря, госпитали и даже аэродромы. Еще в этой стране грез процветали сотни лазуритовых и золотых приисков. Одним словом, духи в тех краях спали на мешках с золотом и драгоценными камнями - эдакое маленькое Эльдорадо. Естественно, что никто ничего наверняка не знал, так как по понятным причинам туда не ступала нога советского солдата. Посему довольствовались подкрепленными для верности ссылками на особистов и ХАДовцев быличками и легендам.
В штабе армии решили, что сил полутора батальонов вполне достаточно, чтобы проверить правдивость этих историй, и поэтому отдали приказ о проведении крупномасштабной акции. В Кабуле уже не первый год при одном упоминании о Карамуджене толстые дяди обильно пускали слюни на увешанные орденами мундиры.
Прибывшее по такому случаю начальство непосредственно руководило проведением операции, правда, с безопасного расстояния - прямо из точки. Они уже настояли на том, чтобы в боевом выходе участвовала вот уже два года стоявшая «на приколе» и врытая по самые башни в капониры бронетехника первого батальона. Переубедить их в нецелесообразности этого шага оказалось невозможно: «Товарищи офицеры! Вы что? Условия - не оправдание! Техника должна быть всегда на ходу!» Технику действительно наспех поставили «на ход», но, не успев даже, как следует отойти от Бахарака, бронегруппа влезла в искусную засаду, и за каких-то двадцать-тридцать минут десяток полупрофессиональных снайперов выбил половину батальона. Насколько тяжким было поражение, понесенное в этом бою, можно оценить хотя бы по тому, что даже в официальных армейских кругах его называли не иначе, как «Бахаракская бойня».
Вначале, при переправе через брод, перекрыв пути отхода шести машинам, подорвалась одна из БМП. Пока ее пытались вытащить, с плато начался беспроигрышный, как в тире, отстрел бойцов. С расстояния в сто-двести метров, сверху-вниз духи неторопливо выбивали тех, кто хоть немного высовывался из-за брони. Старая техника глохла, полвина орудий не работала, из остальных вести прицельный огонь было практически невозможно. Кое-как при отходе удалось взорвать одну из машин, еще две сумели поджечь, а четыре оставшиеся так и бросили - с пушками, пулеметами и полными боекомплектами.
Неизвестно, чем бы окончился этот бесславный поход, если бы положение батальона немного не поправил молодой сержантик. Ему, оставшемуся с первыми машинами на противоположной стороне реки, каким-то чудом удалось проскочить до мертвой зоны, подняться на плато, благо - не высоко, и в упор расстрелять две позиции моджахедов. В сплошном огневом барьере «непримиримых» образовался зазор, что и позволило батальону вырваться. Самого сержанта, когда он спускался с противоположной стороны плато, по ошибке чуть не застрелили свои же. В той неразберихе никому и в голову не могло прийти, что на вражеской высоте может оказаться кто-то из наших.
Кое-как, не бросив на поле ни одного раненого и ни одного убитого, унесли ноги.
Больше всех повезло пехоте четвертой МСР: она в это время была задействована в другом месте. А вот механики-водители и операторы-наводчики там были, и несколько человек получили ранения. Хуже всех досталось ефрейтору Воронцову.
Опуская под огнем в десант БМП очередной труп, парень, наклонившись над люком, схлопотал пулю в область анального отверстия. Пройдя сквозь брюшную полость, она, срикошетив о кости таза и ребра, застряла в поджелудочной железе. Когда через девять месяцев его встретили в Киевском окружном военном госпитале, то он жаловался, что не погиб сразу, что перенес уже семь операций и предстоит еще, как минимум, две, что у него удалили предстательную железу и сколько-то метров кишечника, и теперь он не в состоянии самостоятельно сходить в туалет ни по большой нужде, ни по малой, и так далее…
Один бывший его сослуживец, когда впервые Воронцова встретил, то попросту не узнал. А после того, как тот поделился с ним своими бедами, и вовсе стал его избегать.
Как он впоследствии рассказывал, это было слишком страшно. Когда сослуживец видел, как этот живой труп с двумя палочками в руках, с трудом переставляя усохшие спички ног, направляется к нему в палату - в гости, то поспешно убегал и часами отсиживался в туалете.
Итог «Бахаракской компании» - тринадцать убитых, семьдесят восемь раненых, из которых трое с черепно-мозговыми огнестрельными травмами скончались по дороге и в санчасти, а еще полтора десятка солдат и офицеров были списаны потом - по инвалидности.
Крайнего, само-собой, нашли незамедлительно. Командира полка тут же сняли и перевели с понижением в звании и должности куда-то под Газни, несмотря на то, что и планировали и проводили операцию совершенно другие люди.
Потом, примерно через месяц, была проведена акция возмездия. Прислали несколько батальонов из других полков, из Кундуза пришел разведбат, прибыли артиллерийские и реактивные батареи…. Вся эта армада высадилась в Бахараке и в тот же день при поддержке нескольких вертолетных эскадрилий и баграмской штурмовой авиации начала грандиозную чистку всего района.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36