— Значит, ты согласна принять его? — спросил он.
— Да. — Ее слезы окропили его лицо. — Но я не хочу, чтобы ты двигался, Алед. Не хочу, чтобы ты разбередил рану.
— Ляг на спину, — велел он, — я справлюсь.
Ему пришлось нелегко. Рана не давала забыть о себе. Он вынужден был навалиться на Сирис всем телом после того, как она подняла край рубашки и стянула с себя белье. И он не сумел действовать осторожно и нежно, как ему хотелось бы. Но они оба стремились к близости, оба хотели, чтобы это произошло. Она откуда-то знала, что нужно делать: обвила его тело ногами, чуть приподнялась на кровати, чтобы ему было легче овладеть ею.
Сирис вздрогнула, из ее горла вырвался крик, но она не позволила ему отстраниться. Он полностью погрузился в ее тело.
Он постарался, чтобы это длилось несколько минут, почувствовав вначале, как она обмякла, а потом, вторя его движениям, вся напряглась. Она была горячая, влажная, волшебная. С каждым толчком он хотел выплеснуться в нее, но это был акт любви, и еще больше он хотел, чтобы она тоже ощутила, какое это волшебство.
— Алед! — вдруг раздался ее крик — странный, растерянный, удивленный, — и он почувствовал, как она содрогнулась всем телом.
Он усилил свой натиск, возбужденный ее страстью, пока не выплеснул все свое семя, всю свою энергию, всю свою любовь в эту женщину.
Свою первую женщину.
Свою единственную женщину. Навсегда.
После того как он вновь лег на спину, а Сирис свернулась рядом клубочком, положив голову на его здоровую руку, боль в плече еще долго не утихала. Но это было лишь физическое недомогание, которое скоро пройдет. Он постарался забыть о боли, думая только о том, что сейчас произошло, чувствуя рядом обмякшее тело любимой.
— Алед, — сказала она, — тебе чего-нибудь принести? Я слышу по твоему дыханию, что тебе больно.
— Лежи спокойно, — ответил он. — Ты единственное лекарство, которое мне нужно, любимая.
— Алед, — вновь заговорила она после короткого молчания, — я сама хотела этого. Не думай, что я завтра проснусь и приду в ужас оттого, что наделала. Мне было очень хорошо… я даже сама не ожидала.
Он неожиданно для самого себя рассмеялся.
— А мы неплохо справились для новичков, правда? — произнес он.
— Так ты, значит, никогда… — недоговорила она.
— Да, никогда, — сказал он. — Для меня всегда было так: либо ты, либо никто, дорогая. Мы оба с тобой были новичками. И я рад, что это уже в прошлом.
— Алед, — она поцеловала его в плечо, — я люблю тебя.
— Да, любимая, — тихо произнес он. — Поспи теперь, ладно? Отдохни после трудной ночи.
— Да, Алед, — сказала она.
Герейнта разбудил камердинер, объявив о приходе сэра Гектора Уэбба, который ждал внизу в гостиной. Герейнт бросил хмурый взгляд на часы. Было еще рано, хотя в такой час он обычно давно на ногах. Он прилег, вернувшись домой незадолго до рассвета, и думал, что не заснет. Как видно, ошибся.
Сэр Гектор мерил шагами гостиную и даже не пытался скрыть своего нетерпения или возмущения аристократом, который готов проспать все утро. Кроме него, в комнате было еще трое. Двоих из них, стоявших неподвижно, Герейнт узнал: это были констебли, специально присланные в Пантнеуидд. Третьего, который все время дергался и явно чувствовал себя не в своей тарелке, Герейнт тоже узнал.
— Теряем драгоценное время, Уиверн, — раздраженно бросил сэр Гектор. — Этот человек, — он указал на третьего, — пришел сюда рано утром с важным известием. Харли был вынужден сказать ему, что вы спите и приказали вас не тревожить. Какая ерунда!
Герейнт удивленно приподнял брови. Разве он это приказывал?
— Прошлой ночью снесли две заставы, — сообщил сэр Гектор. — Одна из них в трех милях отсюда. Вы, наверное, ничего не слышали?
— Трудно что-нибудь услышать, когда спишь, — холодно заметил Герейнт.
— Этому человеку пришлось проделать весь путь до Пантнеуидда, чтобы рассказать о случившемся, — продолжал сэр Гектор.
Герейнт устремил взгляд на смотрителя заставы, в чьей сторожке прошлой ночью прятались два констебля.
— Ну? — с высокомерным нетерпением обратился он к перепуганному человечку. — Выкладывай. Что ты можешь нам рассказать, кроме того что Ребекка с ее так называемыми детьми разрушила твою заставу? Можно ли надеяться, что ты кого-то узнал?
— Точно так, милорд, — заговорил человечек, нервно кивая. — Узнал.
Герейнт втянул через нос воздух, показавшийся ему ледяным.
— Ну? — Он поднял брови, выражая нетерпение.
— Это была женщина, милорд, — сказал смотритель. — Когда все негодяи разбежались, я вернулся на дорогу посмотреть, какой причинен урон. Там ее и увидел. Она не прятала лицо, как остальные, кто пустился наутек. Это была женщина, точно.
«Сирис Вильямс».
— И ты хорошенько разглядел ее? — спросил Герейнт.
— Да, милорд, — подтвердил сторож. — В ту минуту показалась луна, как раз перед тем, как один из всадников ринулся с холма вниз и увез ее с собой. Я когда-то жил в Глиндери, видите ли, и знал ее. Это была дочь Ниниана Вильямса. Сирис Вильямс.
— Я привел с собой двоих людей, — сказал сэр Гектор, — на тот случай, если те четверо, что у вас на постое, Уиверн, окажутся заняты. Я бы сразу послал их арестовать ее, но мне показалось, что будет вежливее сначала зайти к вам.
— Да, разумеется, — отозвался Герейнт, сцепив руки за спиной. Он взглянул на констеблей. — Отправляйтесь немедленно. Возьмите с собой кого-нибудь, кто бы указал вам дорогу. Приведите се сюда. Только не применяйте силу, будьте любезны.
— Если она окажет сопротивление… — начал сэр Гектор.
— Не применяйте силу, — повторил Герейнт, не забывая, что его дядя в отличие от него был судьей-магистратом.
Но сейчас они находились у него в поместье. И какого черта Сирис Вильямс оказалась ночью на дороге? Она не была сторонницей Ребекки. Неужели она пришла с той же целью, что и Идрис? Но как она узнала о том, что подслушал ребенок? И кто были те преследователи, о которых предупредил мальчик? Что скажет Сирис во время допроса? Алед спас ее. Сумела ли она узнать его? И если сумела, то не выдаст ли? Марджед когда-то говорила, что эти двое чуть было не поженились. А если Сирис выдаст кого-нибудь еще? Если же она все-таки не заговорит, как ему спасти ее от тюрьмы?
Мысли роились у него в голове, он не спеша направился к окну и принялся смотреть в него, по-прежнему сцепив руки за спиной и всем своим видом показывая, что не желает продолжать разговор.
— На этот раз мы поймаем их. — Сэр Гектор все-таки заговорил. — Все, что нам нужно, — это один пленный. Даже лучше, что это женщина. Она заговорит, если у нее есть хотя бы капля разума.
— Да, — отозвался Герейнт, — кажется, нам действительно повезло.
Сирис Вильямс, милая девчушка, которая когда-то улыбалась ему, прячась за материнскую юбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89