– Я сам поговорю с ним.
– Нет! Только не это. Это на него подействует как красная тряпка на быка. Он и так всегда настороженно относился к тебе. Он видел, что ты неравнодушен ко мне.
– Это правда.
– Слава богу, что это правда. Я так люблю тебя! Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
– Маллингхемы пригласили меня на рождественскую вечеринку.
– А с кем ты идешь?
– Один. Я стал настоящим отшельником, Ленор. С тех пор как мы с тобой вместе, любовь моя.
– Рождество без тебя будет ненастоящим. – Она горестно вздохнула. – Ну что ж, это время полагается посвящать детям. Как жаль, что я так далеко, а то мы могли бы видеться каждый день, милый.
– Я знаю, малыш. Меня тоже ожидает скучное Рождество, потому что рядом нет тебя. Когда ты возвращаешься в Лондон?
– Не раньше воскресенья, двадцать девятого.
– Увидимся в понедельник?
– Да. Слушай, у меня появилась идея, – Ленор понизила голос и тихо сказала: – А ты можешь освободиться в первой половине дня?
– Да. А что?
– Я могла бы подъехать часам к десяти, чтобы вместе позавтракать. Тихий, скромный завтрак вдвоем. – В ее голосе зазвучали волнующие нотки.
– В постели, – с мужской прямотой уточнил Гидеон.
Ленор так заразительно засмеялась, что Гидеон не удержался и тоже расхохотался. Конец разговора был посвящен бесконечным объяснениям в любви и описаниям ее воплощения.
Повесив трубку, Гидеон задумался о том, что они наговорили друг другу. Он попросил Ленор оставить мужа и получить развод. И сказал, что хочет на ней жениться. Гидеон не чувствовал ни сомнений, ни тревоги. Гидеон хотел жениться на Ленор и был абсолютно уверен в своих и ее чувствах. Он знал Ленор Филипс всю свою жизнь, они вместе росли, и он любил ее с тех пор.
Именно в этом была причина его бесконечной погони за женщинами все эти годы. Ленор была для него той единственной, без которой жизнь бессмысленна. Но она вышла замуж за Малкома Армстронга, когда он отошел от нее, не понимая, как сильно ее любит.
Одну вещь Марго Сондерс поняла правильно. Он был импотентом с ней из-за Ленор. Это единственная женщина, с которой он хочет заниматься любовью.
Итак, он сделал предложение, и она его приняла. Господи, какое же блаженное облегчение узнать наконец, для чего ты пришел на эту землю.
Ленор.
16
– Я прекрасно себя чувствую, Стиви. Намного лучше, чем в последние годы. Спасибо тебе за внимание, – сказал Брюс Джардин, улыбаясь невестке.
Стиви удовлетворенно кивнула и заботливо спросила:
– А как ваша подагра? Она не беспокоила вас в последнее время?
Он кивнул.
– Подагра никого не оставляет в покое, но, к счастью, мой врач порекомендовал мне новое лекарство, которое делает чудеса.
Стиви собиралась подробнее расспросить Брюса о лекарстве, но тут послышался стук в дверь библиотеки, и на пороге появился дворецкий с подносом. Предлагая напитки, вначале он подошел к Стиви, затем к Брюсу.
– Спасибо, Алан, – поблагодарила Стиви и, подождав, когда Брюс возьмет свой бокал, сказала: – Счастливого вам Рождества и крепкого здоровья.
– И тебе, Стиви. Желаю тебе счастливого Рождества, дорогая.
– Спасибо.
Отпив глоток шерри, Стиви внимательно посмотрела на свекра. Он действительно хорошо выглядел. Стиви была приятно удивлена, когда, приехав на Уил-тон-Кресчент некоторое время назад, вошла в библиотеку и увидела Брюса. После разговора с Гилбертом Дрекселом накануне она ожидала, что увидит нервного, возбужденного инвалида. Брюс же, напротив, был крепок и спокоен. Ему нельзя было дать его восемьдесят два года.
Высокий, подтянутый, с резкими чертами лица и посеребренными временем волосами, Брюс являл собой классический тип английского джентльмена, занимающего высокое положение в государственном аппарате.
Этим утром он был одет в сшитый на заказ синий костюм и голубую рубашку. Чем больше Стиви смотрела на Брюса, тем больше проникалась уверенностью, что его жизнь потекла по новому руслу. В их последнюю встречу – всего лишь пару недель тому назад – он выглядел растерянным и слабым.
Как будто прочитав ее мысли, Брюс сказал:
– У меня теперь новый врач, Стиви, и он просто делает чудеса с помощью новых лекарств, которые он прописывает мне от многочисленных болезней. Кроме того, он направил меня к диетологу – она американка, – и эта милая дама разработала для меня специальную диету с разными витаминами и добавками. Поглощаю столько таблеток, что просто не понимаю, почему я еще не начал греметь при ходьбе.
Брюс рассмеялся, и Стиви с удовольствием поддержала его.
– Но ее метод дает прекрасные результаты, ты не находишь?
– Должна вам сказать, я сразу заметила, что вы выглядите несравненно лучше, чем при нашей последней встрече, Брюс.
Неожиданно зазвонил телефон, и Брюс, извинившись перед Стиви, взял трубку.
– Да, Алан?
Последовала пауза, пока он слушал дворецкого, затем он сказал:
– Хорошо, позови ее к телефону.
Пока он разговаривал по телефону, Стиви повернулась к камину и, уйдя в свои мысли, смотрела на огонь. Тридцать один год прошло с тех пор, как она познакомилась с Брюсом. Тогда ей было всего шестнадцать. Вся ее взрослая жизнь прошла на его глазах.
Не всегда их отношения были такими теплыми, как сейчас. Много лет невидимая война то полыхала пожаром, то превращалась в короткие пограничные стычки. Но они преодолели свои разногласия. Мир на приемлемых для обеих сторон условиях был давно заключен и приносил прекрасные плоды. Стиви смогла простить все, что ей пришлось перенести по вине Брюса и его недалекой супруги Алфреды. И хотя в глубине души сохранилась память обо всем, Стиви стремилась никогда не возвращаться к этим воспоминаниям.
Первые годы противостояния были погребены в далеком прошлом, и она искренне радовалась этому. В конце концов, Брюс стал ее добрым другом, и Стили полностью доверяла ему, поняв, что они находятся по одну сторону баррикад. Она, в свою очередь, уже много раз доказала свое право принадлежать к семье Джардин, и это радовало Брюса. Брюс верил Стиви, полагался на нее и был с ней совершенно откровенен.
Оторвав взгляд от языков пламени, Стиви осмотрела библиотеку и решила, что вложенные ею в переделку интерьера этой комнаты труды окупились с лихвой. Когда Брюс этим летом попросил ее «оживить» его библиотеку, Стиви не сомневалась в результатах. И хотя она оставила нетронутыми отделку стен и книжные полки, но, сменив старый выношенный ковер, обивку софы и кресел и мрачные драпировки, Стиви изменила саму атмосферу комнаты. Теперь библиотека была полна света и вызывала радостное настроение. Она потеряла печать викторианской эпохи, которая ложилась на все, к чему прикасалась Алфреда, отдававшая предпочтение темным тонам и давно вышедшим из моды тканям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71