Ее волосы представляли собой редкую смесь золота и серебра, притягивали взгляды, околдовывали своей красотой.
У Тамары были удлиненный овал лица, тонкий нос, огромные черные глаза и пухлые нежные губы. К ее красоте невозможно было привыкнуть: она каждый раз поражала. Короткое красное платье открывало ее длинные стройные ноги.
При всей своей редкой красоте Тамара была умной и доброй молодой женщиной, и Стиви просто обожала ее. До того, как она вышла замуж за Найгела, Тамара работала моделью, как когда-то Блер, но, как и у Блер, ее целью были семья и дети.
– Ты сможешь приехать к нам завтра на обед, Стиви? – спросила Тамара, подойдя к свекрови. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты была с нами.
– Ты уверена в этом, Тамара? – Стиви нахмурила брови. – Вернее, уверена ли ты, что Найгел будет рад этому? Знаешь, дорогая, в последнее время он странно ведет себя по отношению ко мне.
– Конечно, он обрадуется! Мы оба тебя приглашаем. И, прошу тебя, не обращай внимания на несдержанность Найгела. Он и со мной очень раздражен в последнее время. Я думаю, у него какая-то тяжесть на душе. А вся эта суета перед Рождеством всегда действовала ему на нервы, ты же знаешь. Пожалуйста, приходите с Хлоей завтра к нам! Может быть, Майлс и Гидеон тоже смогут прийти.
– Что здесь говорят о Гидеоне? – спросил Гидеон, подходя к ним.
– Я хочу, чтобы ты пришел к нам завтра обедать, Гид, вернее, ужинать. Русский ужин в «день подарков». Как ты на это смотришь? – Тамара улыбалась.
– Вот в чем дело! Я так и знал, что ты захочешь накормить нас этой своей иностранной едой в доброе английское Рождество, – поддразнил ее Гидеон, обнимая за плечи. – Почему бы тебе не предложить нам традиционное седло барашка и йоркширский пудинг? Вместо всей этой иностранной ерунды.
Тамара засмеялась и, подыгрывая Гидеону, сделала вид, что принимает его упреки всерьез.
– Белужья икра и копченый лосось – это, конечно, ерунда! Побойся бога, Гидеон!
– Вообще-то звучит неплохо. Пожалуй, я все-таки приду. А что насчет остального? Будет твой коронный номер? Я имею в виду борщ.
– Ну если ты хочешь. Борщ с пирожками. И твои любимые котлеты по-киевски.
– Великолепно. От этих разговоров у меня даже аппетит разыгрался. – Гидеон повернулся к Стиви. – Уже почти четыре часа. Как ты думаешь, мам, бабушка нас собирается кормить?
– Потерпи еще немного. Обед начнется ровно в четыре.
– Если говорить серьезно, я признаюсь, что обожаю твою кухню, – сказал Гидеон, поворачиваясь к Тамаре. – Держу пари, что готовить ты училась не в этой скучной английской школе, в которую ходила в детстве.
– Ты же знаешь, что там ничему нужному не учат, Гид. Всему, что я умею делать по дому, меня научила моя русская бабушка.
Неожиданно к Гидеону через всю комнату ракетой пронесся мальчуган:
– Дядя Гид, дядя Гид! Посмотри, что дедушка Брюс мне подарил!
Малыш остановился, налетев на Гидеона, и торжественно разжал кулачок.
– Смотри, какая машина! – воскликнул он, демонстрируя дяде свое сокровище.
Чтобы внимательно рассмотреть маленький автомобиль, Гидеону пришлось согнуться пополам.
– Да, тебе повезло. Ведь это настоящий «Ягуар», Арно.
Голубые глазки четырехлетнего карапуза внимательно и серьезно смотрели на дядю.
– «Ягуар».
– А я! Смотли, я! – закричала на бегу трехлетняя Натали, в отличие от брата, она еще не научилась выговаривать «р».
Подбежав, она гордо вытянула вперед руку.
– Дедушка дал мне.
– Очень красиво, солнышко, – сказал Гидеон, улыбаясь крошке и с подчеркнутым вниманием рассматривая серебряный браслет с сердечком, который Брюс, видимо, только что застегнул на ее пухлой ручке.
Гидеон вспомнил свое детство. Брюс всегда любил удивлять детей, как по волшебству доставая из своих карманов замечательные игрушки.
Натали засмеялась и побежала к Стиви.
– Бабушка, смотли!
– Как красиво!
Стиви быстро поставила свой бокал на столик, потому что малышка решительно вскарабкалась к ней на колени. Девочка крепко обняла ее за шею.
– Я люблю тебя, бабушка.
– И я люблю тебя, Натали.
Стиви нежно прижала к себе малышку и поцеловала ее в макушку.
В этот момент появилась Блер и торжественно объявила:
– Внимание! Обед готов. Прошу за стол.
Неожиданно за спиной Стиви раздался веселый голос Найгела:
– Давай я уберу эту тяжесть с твоих коленей, чтобы ты могла встать.
С этими словами он наклонился и, подняв свою маленькую дочурку, бережно поставил ее на пол. Затем он подал Стиви руку:
– Давай я тебе помогу.
Он улыбнулся матери и, к ее большому удивлению, поцеловал Стиви в щеку.
– Я хочу пожелать тебе веселого Рождества.
– Спасибо, Найгел, – ответила Стиви. – Я тоже желаю тебе веселого Рождества.
Видя прекрасное настроение сына, Стиви чувствовала себя почти счастливой.
– Пойдем к столу, ма, я буду тебя сопровождать, – сказал Гидеон.
– Только вместе со мной, – вмешался Майлс. Они взяли Стиви под руки с двух сторон и повели в столовую.
Неожиданно Гидеон тихо сказал:
– Мы с тобой сможем попозже поговорить наедине, ма?
– Конечно, можем. Что-то случилось, Гидеон? – спросила Стиви, бросив на него быстрый испытующий взгляд.
– Нет, ничего. Просто мне нужно тебе кое-что сказать. Честное слово, ничего плохого. Даже хорошее. Я отвезу вас с Хло домой после обеда, и мы поговорим у тебя.
18
– О чем же ты хотел со мной поговорить? – спросила Стиви, когда они остались наедине с Гидеоном в ее небольшом, уютном кабинете в квартире на Итон-сквер. Она откинулась в кресле, скрестила ноги и смотрела прямо в лицо сыну, сидящему напротив.
– Вообще-то я хотел поговорить о своем будущем. Но прежде чем перейти к этому, я хочу тебе сказать нечто другое. Я знаю, что ты волновалась обо мне, мама, и мне жаль, что я причинил тебе беспокойство. Но теперь все позади. Думаю, мне удалось привести свои дела в порядок.
Стиви все же решилась уточнить:
– Что с тобой происходило, Гидеон? Если можешь, скажи, что случилось?
– Это было связано с Марго Сондерс. Она доставила мне много неприятных минут, после того как я порвал с ней.
– Если судить по твоему настроению, в последнее время она, должно быть, устроила тебе веселую жизнь?
– Не очень-то приятно признаваться в этом, ма. Она преследовала меня, угрожала, стала просто неуправляемой. Господи, я и предположить не мог, что все придет к такому финалу.
– Бедный мой сын! Вот, значит, в чем было дело! А я-то голову сломала, все пыталась понять, что тебя так угнетает. Ты ведь не станешь откровенничать, а мне так хотелось тебе помочь. Женские истерики – штука опасная. Брошенная женщина ни перед чем не остановится. Обида, злость, ярость могут любую кошечку превратить в тигрицу.
Гидеон слушал мать и думал о том, как она мудра. Казалось, для нее в жизни нет ни секретов, ни неожиданностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
У Тамары были удлиненный овал лица, тонкий нос, огромные черные глаза и пухлые нежные губы. К ее красоте невозможно было привыкнуть: она каждый раз поражала. Короткое красное платье открывало ее длинные стройные ноги.
При всей своей редкой красоте Тамара была умной и доброй молодой женщиной, и Стиви просто обожала ее. До того, как она вышла замуж за Найгела, Тамара работала моделью, как когда-то Блер, но, как и у Блер, ее целью были семья и дети.
– Ты сможешь приехать к нам завтра на обед, Стиви? – спросила Тамара, подойдя к свекрови. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты была с нами.
– Ты уверена в этом, Тамара? – Стиви нахмурила брови. – Вернее, уверена ли ты, что Найгел будет рад этому? Знаешь, дорогая, в последнее время он странно ведет себя по отношению ко мне.
– Конечно, он обрадуется! Мы оба тебя приглашаем. И, прошу тебя, не обращай внимания на несдержанность Найгела. Он и со мной очень раздражен в последнее время. Я думаю, у него какая-то тяжесть на душе. А вся эта суета перед Рождеством всегда действовала ему на нервы, ты же знаешь. Пожалуйста, приходите с Хлоей завтра к нам! Может быть, Майлс и Гидеон тоже смогут прийти.
– Что здесь говорят о Гидеоне? – спросил Гидеон, подходя к ним.
– Я хочу, чтобы ты пришел к нам завтра обедать, Гид, вернее, ужинать. Русский ужин в «день подарков». Как ты на это смотришь? – Тамара улыбалась.
– Вот в чем дело! Я так и знал, что ты захочешь накормить нас этой своей иностранной едой в доброе английское Рождество, – поддразнил ее Гидеон, обнимая за плечи. – Почему бы тебе не предложить нам традиционное седло барашка и йоркширский пудинг? Вместо всей этой иностранной ерунды.
Тамара засмеялась и, подыгрывая Гидеону, сделала вид, что принимает его упреки всерьез.
– Белужья икра и копченый лосось – это, конечно, ерунда! Побойся бога, Гидеон!
– Вообще-то звучит неплохо. Пожалуй, я все-таки приду. А что насчет остального? Будет твой коронный номер? Я имею в виду борщ.
– Ну если ты хочешь. Борщ с пирожками. И твои любимые котлеты по-киевски.
– Великолепно. От этих разговоров у меня даже аппетит разыгрался. – Гидеон повернулся к Стиви. – Уже почти четыре часа. Как ты думаешь, мам, бабушка нас собирается кормить?
– Потерпи еще немного. Обед начнется ровно в четыре.
– Если говорить серьезно, я признаюсь, что обожаю твою кухню, – сказал Гидеон, поворачиваясь к Тамаре. – Держу пари, что готовить ты училась не в этой скучной английской школе, в которую ходила в детстве.
– Ты же знаешь, что там ничему нужному не учат, Гид. Всему, что я умею делать по дому, меня научила моя русская бабушка.
Неожиданно к Гидеону через всю комнату ракетой пронесся мальчуган:
– Дядя Гид, дядя Гид! Посмотри, что дедушка Брюс мне подарил!
Малыш остановился, налетев на Гидеона, и торжественно разжал кулачок.
– Смотри, какая машина! – воскликнул он, демонстрируя дяде свое сокровище.
Чтобы внимательно рассмотреть маленький автомобиль, Гидеону пришлось согнуться пополам.
– Да, тебе повезло. Ведь это настоящий «Ягуар», Арно.
Голубые глазки четырехлетнего карапуза внимательно и серьезно смотрели на дядю.
– «Ягуар».
– А я! Смотли, я! – закричала на бегу трехлетняя Натали, в отличие от брата, она еще не научилась выговаривать «р».
Подбежав, она гордо вытянула вперед руку.
– Дедушка дал мне.
– Очень красиво, солнышко, – сказал Гидеон, улыбаясь крошке и с подчеркнутым вниманием рассматривая серебряный браслет с сердечком, который Брюс, видимо, только что застегнул на ее пухлой ручке.
Гидеон вспомнил свое детство. Брюс всегда любил удивлять детей, как по волшебству доставая из своих карманов замечательные игрушки.
Натали засмеялась и побежала к Стиви.
– Бабушка, смотли!
– Как красиво!
Стиви быстро поставила свой бокал на столик, потому что малышка решительно вскарабкалась к ней на колени. Девочка крепко обняла ее за шею.
– Я люблю тебя, бабушка.
– И я люблю тебя, Натали.
Стиви нежно прижала к себе малышку и поцеловала ее в макушку.
В этот момент появилась Блер и торжественно объявила:
– Внимание! Обед готов. Прошу за стол.
Неожиданно за спиной Стиви раздался веселый голос Найгела:
– Давай я уберу эту тяжесть с твоих коленей, чтобы ты могла встать.
С этими словами он наклонился и, подняв свою маленькую дочурку, бережно поставил ее на пол. Затем он подал Стиви руку:
– Давай я тебе помогу.
Он улыбнулся матери и, к ее большому удивлению, поцеловал Стиви в щеку.
– Я хочу пожелать тебе веселого Рождества.
– Спасибо, Найгел, – ответила Стиви. – Я тоже желаю тебе веселого Рождества.
Видя прекрасное настроение сына, Стиви чувствовала себя почти счастливой.
– Пойдем к столу, ма, я буду тебя сопровождать, – сказал Гидеон.
– Только вместе со мной, – вмешался Майлс. Они взяли Стиви под руки с двух сторон и повели в столовую.
Неожиданно Гидеон тихо сказал:
– Мы с тобой сможем попозже поговорить наедине, ма?
– Конечно, можем. Что-то случилось, Гидеон? – спросила Стиви, бросив на него быстрый испытующий взгляд.
– Нет, ничего. Просто мне нужно тебе кое-что сказать. Честное слово, ничего плохого. Даже хорошее. Я отвезу вас с Хло домой после обеда, и мы поговорим у тебя.
18
– О чем же ты хотел со мной поговорить? – спросила Стиви, когда они остались наедине с Гидеоном в ее небольшом, уютном кабинете в квартире на Итон-сквер. Она откинулась в кресле, скрестила ноги и смотрела прямо в лицо сыну, сидящему напротив.
– Вообще-то я хотел поговорить о своем будущем. Но прежде чем перейти к этому, я хочу тебе сказать нечто другое. Я знаю, что ты волновалась обо мне, мама, и мне жаль, что я причинил тебе беспокойство. Но теперь все позади. Думаю, мне удалось привести свои дела в порядок.
Стиви все же решилась уточнить:
– Что с тобой происходило, Гидеон? Если можешь, скажи, что случилось?
– Это было связано с Марго Сондерс. Она доставила мне много неприятных минут, после того как я порвал с ней.
– Если судить по твоему настроению, в последнее время она, должно быть, устроила тебе веселую жизнь?
– Не очень-то приятно признаваться в этом, ма. Она преследовала меня, угрожала, стала просто неуправляемой. Господи, я и предположить не мог, что все придет к такому финалу.
– Бедный мой сын! Вот, значит, в чем было дело! А я-то голову сломала, все пыталась понять, что тебя так угнетает. Ты ведь не станешь откровенничать, а мне так хотелось тебе помочь. Женские истерики – штука опасная. Брошенная женщина ни перед чем не остановится. Обида, злость, ярость могут любую кошечку превратить в тигрицу.
Гидеон слушал мать и думал о том, как она мудра. Казалось, для нее в жизни нет ни секретов, ни неожиданностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71