Энни вскрикнула от боли, но он крепко сжал ее в объятиях и стал целовать до тех пор, пока боль не прошла, уступив место еще более страстному желанию. Она приподнялась, стремясь вобрать его в себя как можно сильнее.
– Сладкая Энни, – шепотом простонал он ей в ухо.
Он начал двигаться ритмично, постепенно убыстряя темп. Энни была на небесах от блаженства, каждой клеткой наслаждаясь актом любви. Это было слишком восхитительно, чтобы могло продолжаться долго.
Ее лоно готово было разорваться от страсти, мысли в голове перепутались. Мир раскололся на части. Волны наслаждения набегали на ее жаждущее тело, кровь мчалась по жилам с такой силой, что кончики пальцев ног горели огнем.
– Ренар! – воскликнула она, прижимая его к себе.
Она почувствовала, как мышцы его груди напряглись от звука ее голоса. Еще один толчок, и он замер, дрожа, наполняя ее своим семенем.
Минуту спустя они лежали молча, обнявшись в темноте. Снаружи цикады возносили свою любовную песнь к небесам, луна пробиралась сквозь легкие облака, близился рассвет. Энни знала, что если заснет, то проснется одна. Комната будет освещена, и Ренар исчезнет.
И все же она улыбалась. Все изменилось. Теперь она принадлежит ему навеки. Она удовлетворенно смотрела на светлячка, который бился в москитную сетку снаружи. Затем она закрыла глаза и уснула.
Глава 13
Когда Энни проснулась, комната была освещена тусклым полусветом надвигающегося рассвета. Она не была одна, как ожидала, но человек, склонившийся над ней и ласково гладящий ее по виску, не был Ренаром. Это был темнокожий… Арман. Она не ошибалась. Это был тот же человек, которого она видела прошлой ночью напротив пансиона миссис Кавано, и именно с ним она столкнулась на кладбище в День всех святых.
Он не смотрел на нее, когда она открыла глаза; он возился с повязкой на ее лбу, и делал это очень аккуратно. Энни наблюдала за ним с откровенным любопытством. На него стоило посмотреть, невзирая на то что он был в оборванной и замызганной одежде. Серовато-коричневые рубашка и брюки сильно отличались от искусно пошитого костюма, в котором она видела его на Кэмп-стрит, однако простота наряда не лишала его привлекательности. Сейчас он выглядел как фермер, чрезвычайно красивый, но переживающий тяжелые времена.
И вдруг Энни как обухом по голове ударило. Ведь это он был на козлах фургона прошлой ночью! И неудивительно, ведь Арман – самый преданный сторонник Ренара, надежный парень, который мог возить беглых рабов под вязанками табака по глинистым дорогам Луизианы, равно как и готовить целебный чай, мгновенно устраняющий самую сильную головную боль!
Он покосился на нее и, ничуть не удивляясь, прямо посмотрел ей в глаза.
– Вы проснулись, – констатировал он.
Из запоздалого чувства скромности Энни оглядела себя, чтобы проверить, накрыта ли она. Оказалось, что да. Более того, под стеганым одеялом она была в сорочке. Она надеялась, что это Ренар одел ее, и смущенно отозвалась:
– Да.
– Как вы себя чувствуете? – Он улыбнулся доброжелательно и серьезно.
– Прекрасно благодаря Ренару. – Она не имела в виду ничего двусмысленного, но сама же покраснела от смущения. Стараясь скрыть это, она поспешно продолжила: – И благодаря вам, конечно. Это ваше снадобье помогло мне избавиться от головной боли вчера вечером. Откуда вы знаете такие колдовские штучки?
– Вы думаете, что это колдовство? – Арман приподнял бровь и усмехнулся. – Я врач, мадемуазель Уэстон, меня обучали лучшие доктора Парижа.
– Простите. – Она поморщилась и смущенно улыбнулась. – Я вовсе не хотела сказать, что вы шарлатан.
– Я так и понял, поэтому не обиделся. – Его улыбка стала еще шире, а ореховые глаза лукаво засверкали.
– Просто наш семейный врач в Англии никогда не использовал травы. – Она пожала плечами. – Он лечил пиявками.
– Понимаю, самая современная медицина в действии, – сухо отозвался Арман. – Люди обычно считают, что знахарство примитивно.
Энни рассмеялась.
– Да, вы правы, мадемуазель, мои снадобья и методы лечения отличаются от традиционных. Но я изучал как современную медицину, так и народные средства, и мне удается совмещать одно с другим. У меня открытое сознание, поэтому я могу для пользы человека брать лучшее из обоих сфер.
Энни подумала, что Арман наверняка применяет эту свою философию и в остальных областях жизни. Очевидно, он прекрасно находит свое место и среди белых, и среди черных. Хотя между ними вряд ли существуют серьезные различия, по крайней мере в том, что касается человеческих возможностей и справедливости. А он, как и Ренар, пытается устранить несправедливость.
Он снова серьезно взглянул на нее. Казалось, он читает ее мысли.
– Это ваше антисептическое средство способно творить чудеса? – спросила она.
Он отвел глаза, взял со столика влажное полотенце и вытер руки. Пальцы у него были длинными и тонкими, ногти коротко острижены и вычищены. Настоящие руки хирурга.
– В рану не попала инфекция. Она быстро затянется, и не останется никакого шрама.
Энни кивнула, почти не вслушиваясь в его слова. При взгляде на его руки она вспомнила о другой паре утонченных рук, память о которых тщетно пыталась выбросить из головы. Ренар обнимал ее своими сильными руками, ласкал… Нет, это невозможно. Воспоминания снова и снова одолевали ее. Каждая клеточка ее тела несла в себе отпечаток его прикосновений. Она стремилась к нему всем сердцем.
Она осмотрела комнату, которая была еще меньше, чем казалась ночью при свете свечей, но очень чистой и аккуратной. На полке комода стояла свеча, которая, догорев до основания, погасла и оставила их с Ренаром в полной темноте. Она никогда больше не будет бояться темноты… Интересно, а куда подевался светлячок? Улетел с Ренаром?
– Почему вы не спросите меня?
Энни вздрогнула от неожиданности и подняла изумленные глаза на Армана. В мыслях она была за тысячи миль отсюда, но реально находилась в этой комнате.
– О чем?
– Вы ведь хотите знать, где он, не так ли?
Энни опустила ресницы и уставилась на свои сложенные на коленях руки.
– Не совсем. Я предполагала, что он уйдет. Он не позволил бы мне увидеть себя при дневном свете.
Но все же ей хотелось, чтобы он сказал ей что-нибудь об их следующей встрече. Ведь прошедшая ночь была для нее особенной. Она надеялась, что и для него эта ночь была чем-то большим, чем обычное увлечение на один раз.
– Я видел его сегодня утром здесь, – продолжал Арман, не опровергая ее утверждения о том, что Ренар не захочет показаться ей на глаза при свете дня. – Он попросил меня отвезти вас домой, как только вы проснетесь. Он беспокоится, что к тому времени, когда я верну вас домой, ваши дядя и тетя уже сообщат городскому патрулю. Также он опасается, что верховая поездка может утомить вас и привести к рецидиву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Сладкая Энни, – шепотом простонал он ей в ухо.
Он начал двигаться ритмично, постепенно убыстряя темп. Энни была на небесах от блаженства, каждой клеткой наслаждаясь актом любви. Это было слишком восхитительно, чтобы могло продолжаться долго.
Ее лоно готово было разорваться от страсти, мысли в голове перепутались. Мир раскололся на части. Волны наслаждения набегали на ее жаждущее тело, кровь мчалась по жилам с такой силой, что кончики пальцев ног горели огнем.
– Ренар! – воскликнула она, прижимая его к себе.
Она почувствовала, как мышцы его груди напряглись от звука ее голоса. Еще один толчок, и он замер, дрожа, наполняя ее своим семенем.
Минуту спустя они лежали молча, обнявшись в темноте. Снаружи цикады возносили свою любовную песнь к небесам, луна пробиралась сквозь легкие облака, близился рассвет. Энни знала, что если заснет, то проснется одна. Комната будет освещена, и Ренар исчезнет.
И все же она улыбалась. Все изменилось. Теперь она принадлежит ему навеки. Она удовлетворенно смотрела на светлячка, который бился в москитную сетку снаружи. Затем она закрыла глаза и уснула.
Глава 13
Когда Энни проснулась, комната была освещена тусклым полусветом надвигающегося рассвета. Она не была одна, как ожидала, но человек, склонившийся над ней и ласково гладящий ее по виску, не был Ренаром. Это был темнокожий… Арман. Она не ошибалась. Это был тот же человек, которого она видела прошлой ночью напротив пансиона миссис Кавано, и именно с ним она столкнулась на кладбище в День всех святых.
Он не смотрел на нее, когда она открыла глаза; он возился с повязкой на ее лбу, и делал это очень аккуратно. Энни наблюдала за ним с откровенным любопытством. На него стоило посмотреть, невзирая на то что он был в оборванной и замызганной одежде. Серовато-коричневые рубашка и брюки сильно отличались от искусно пошитого костюма, в котором она видела его на Кэмп-стрит, однако простота наряда не лишала его привлекательности. Сейчас он выглядел как фермер, чрезвычайно красивый, но переживающий тяжелые времена.
И вдруг Энни как обухом по голове ударило. Ведь это он был на козлах фургона прошлой ночью! И неудивительно, ведь Арман – самый преданный сторонник Ренара, надежный парень, который мог возить беглых рабов под вязанками табака по глинистым дорогам Луизианы, равно как и готовить целебный чай, мгновенно устраняющий самую сильную головную боль!
Он покосился на нее и, ничуть не удивляясь, прямо посмотрел ей в глаза.
– Вы проснулись, – констатировал он.
Из запоздалого чувства скромности Энни оглядела себя, чтобы проверить, накрыта ли она. Оказалось, что да. Более того, под стеганым одеялом она была в сорочке. Она надеялась, что это Ренар одел ее, и смущенно отозвалась:
– Да.
– Как вы себя чувствуете? – Он улыбнулся доброжелательно и серьезно.
– Прекрасно благодаря Ренару. – Она не имела в виду ничего двусмысленного, но сама же покраснела от смущения. Стараясь скрыть это, она поспешно продолжила: – И благодаря вам, конечно. Это ваше снадобье помогло мне избавиться от головной боли вчера вечером. Откуда вы знаете такие колдовские штучки?
– Вы думаете, что это колдовство? – Арман приподнял бровь и усмехнулся. – Я врач, мадемуазель Уэстон, меня обучали лучшие доктора Парижа.
– Простите. – Она поморщилась и смущенно улыбнулась. – Я вовсе не хотела сказать, что вы шарлатан.
– Я так и понял, поэтому не обиделся. – Его улыбка стала еще шире, а ореховые глаза лукаво засверкали.
– Просто наш семейный врач в Англии никогда не использовал травы. – Она пожала плечами. – Он лечил пиявками.
– Понимаю, самая современная медицина в действии, – сухо отозвался Арман. – Люди обычно считают, что знахарство примитивно.
Энни рассмеялась.
– Да, вы правы, мадемуазель, мои снадобья и методы лечения отличаются от традиционных. Но я изучал как современную медицину, так и народные средства, и мне удается совмещать одно с другим. У меня открытое сознание, поэтому я могу для пользы человека брать лучшее из обоих сфер.
Энни подумала, что Арман наверняка применяет эту свою философию и в остальных областях жизни. Очевидно, он прекрасно находит свое место и среди белых, и среди черных. Хотя между ними вряд ли существуют серьезные различия, по крайней мере в том, что касается человеческих возможностей и справедливости. А он, как и Ренар, пытается устранить несправедливость.
Он снова серьезно взглянул на нее. Казалось, он читает ее мысли.
– Это ваше антисептическое средство способно творить чудеса? – спросила она.
Он отвел глаза, взял со столика влажное полотенце и вытер руки. Пальцы у него были длинными и тонкими, ногти коротко острижены и вычищены. Настоящие руки хирурга.
– В рану не попала инфекция. Она быстро затянется, и не останется никакого шрама.
Энни кивнула, почти не вслушиваясь в его слова. При взгляде на его руки она вспомнила о другой паре утонченных рук, память о которых тщетно пыталась выбросить из головы. Ренар обнимал ее своими сильными руками, ласкал… Нет, это невозможно. Воспоминания снова и снова одолевали ее. Каждая клеточка ее тела несла в себе отпечаток его прикосновений. Она стремилась к нему всем сердцем.
Она осмотрела комнату, которая была еще меньше, чем казалась ночью при свете свечей, но очень чистой и аккуратной. На полке комода стояла свеча, которая, догорев до основания, погасла и оставила их с Ренаром в полной темноте. Она никогда больше не будет бояться темноты… Интересно, а куда подевался светлячок? Улетел с Ренаром?
– Почему вы не спросите меня?
Энни вздрогнула от неожиданности и подняла изумленные глаза на Армана. В мыслях она была за тысячи миль отсюда, но реально находилась в этой комнате.
– О чем?
– Вы ведь хотите знать, где он, не так ли?
Энни опустила ресницы и уставилась на свои сложенные на коленях руки.
– Не совсем. Я предполагала, что он уйдет. Он не позволил бы мне увидеть себя при дневном свете.
Но все же ей хотелось, чтобы он сказал ей что-нибудь об их следующей встрече. Ведь прошедшая ночь была для нее особенной. Она надеялась, что и для него эта ночь была чем-то большим, чем обычное увлечение на один раз.
– Я видел его сегодня утром здесь, – продолжал Арман, не опровергая ее утверждения о том, что Ренар не захочет показаться ей на глаза при свете дня. – Он попросил меня отвезти вас домой, как только вы проснетесь. Он беспокоится, что к тому времени, когда я верну вас домой, ваши дядя и тетя уже сообщат городскому патрулю. Также он опасается, что верховая поездка может утомить вас и привести к рецидиву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85