Может быть, Джек действительно сожалел о помолвке. Может быть, он даже признался в этом Робу. Но Джек ни при каких обстоятельствах не отказался бы жениться, будучи помолвленным! Джулиан, как и Шарлотта, опасался худшего – что с братом случилось несчастье. Никакого другого объяснения его внезапному и странному исчезновению он не находил.
– Я не стану смущать ваши чувства и разум, мисс Батсфорд, заверениями, что беспокоиться не о чем, – помолчав, сказал Джулиан. – Считаю, что у нас есть все основания для беспокойства.
Шарлотта побледнела еще сильнее, и из уголка ее глаза скатилась слезинка. Она смущенно отвернулась и быстро достала платочек, чтобы уничтожить следы своей слабости. Эта трогательная попытка совладать со своими чувствами умилила и восхитила Джулиана. Он терпеть не мог слезливых истеричек. Но было очевидно, что горе и отчаяние Шарлотты непритворны.
– Зачем вы пугаете ее, Серлинг? – сквозь стиснутые зубы процедил Роб. Он придвинулся к Шарлотте и снова взял ее руку в свою. – Я уверен, он скоро вернется. Он всегда возвращается, как заколдованный пенни, – пошутил он, стараясь ее развеселить.
Шарлотта попыталась улыбнуться в ответ, но тут же подняла глаза на Джулиана:
– Вы сказали, что есть основания для беспокойства, милорд… Но могу ли я надеяться по крайней мере на то, что в конце концов все завершится благополучно?
– Я очень рассчитываю на то, что вы будете надеяться, и на ваши молитвы, мисс Батсфорд. – Его теплая улыбка смягчила ее сердце. – Я встревожен, но надежды не теряю. И вообще, я намерен разыскать своего непутевого брата как можно скорее, где бы он ни находился.
Шарлотта с облегчением вздохнула. Она доверяла Джулиану безоговорочно, поэтому отняла свою руку у Роба и протянула ее брату будущего мужа. Роб хмуро наблюдал, как тот поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Я приступлю к поискам завтра с утра и первым делом позабочусь о том, чтобы каждый уголок нашего великого островного государства был тщательно обыскан, – произнес Джулиан деловито и сухо. – И начать нужно с западного Суссекса. Я буду держать вас в курсе дела, мисс Батсфорд, – учтиво поклонившись, пообещал он.
– Я могу быть вам чем-нибудь полезен? – выступил вперед сэр Томас.
– Спасибо. Но пока нечем. – Джулиан отвесил общий поклон, уделяя особое внимание леди Батсфорд, которая все это время молча просидела в шезлонге с посеревшим от тревоги лицом.
Джулиан был рад, что эта неумная и взбалмошная дама старалась не давать воли своему болтливому языку в течение его краткого визита и ему не пришлось осаживать ее какой-нибудь колкостью. Для леди Батсфорд исчезновение Джека означало всего лишь скандал в свете и было сопряжено с необходимостью этим же вечером разослать сотни уведомлений о том, что свадьба откладывается на неопределенный срок. Ей было безразлично, жив он или мертв, и даже то, что его, опоив, могли отправить простым матросом в плавание к берегам Китая.
А вот Джулиану это было не безразлично. Совсем.
Глава 4
– Сзади, Эванс! Черт побери, оглянись же! Но-о-о!
Аманда в ужасе проснулась и сначала не поняла, где находится. Ее взгляд тревожно блуждал по комнате до тех пор, пока она вдруг не вспомнила все, что с ней приключилось: не запланированную заранее поездку на Торни-Айленд, несчастный случай, красивого незнакомца, визит врача.
Она выпрямилась и потянулась. Единственная свеча, которую она оставила у изголовья больного, давно догорела. Комнату освещали лишь тлеющие в камине угли. Около полуночи она прилегла на раскладную кровать, чтобы немного вздремнуть, и провалилась в беспробудный сон.
Она торопливо отщелкнула крышку часиков, висевших у нее на поясе, и поднесла циферблат поближе к огню. Господи, три часа ночи!
– Слишком уж вы доверились мне, доктор, – пробормотала она, с трудом поднимаясь на ноги. – Вы говорили, что я все сделаю правильно. А я бросила вашего пациента на целых три часа, и теперь одному Богу известно, в каком он состоянии!
Она стремительно преодолела небольшое расстояние до кровати, где лежал незнакомец. Было слышно, как он ворочается с боку на бок, и Аманда торопливо зажгла свечу на ночном столике. Ее поразил его вид: теперь он не был похож на безжизненное мраморное надгробие самому себе, напротив, он метался в жару и секунды не мог пробыть без движения.
Его черные волосы взмокли от пота, губы запеклись, а рубашка прилипла к телу. Из его обрывочных и зачастую нецензурных выражений она поняла, что в бреду он заново переживает события какого-то давнего сражения.
Терзаемая чувством вины и страхом, что из-за ее халатности незнакомец, быть может, оказался на волосок от смерти, Аманда принялась за работу с удвоенным рвением. Она отбросила одеяло, исполненная решимости строго следовать указаниям врача, даже если это приведет к тому, что она дотла сгорит от стыда. Ведь Бледсо велел ей раздеть больного догола, если у него начнется лихорадка.
Аманда прикусила губу, когда ее взору открылись длинные, мускулистые мужские ноги, верхнюю часть которых едва прикрывал край рубашки. Теперь она знала, что этот джентльмен не имеет обыкновения носить нижнее белье. Впрочем, еще немного, и это будет уже не важно. Ей предстоит снять с него рубашку, и он останется лежать перед ней голышом, как младенец… правда, с прекрасно развитым телом взрослого мужчины.
Аманда нервно сглотнула и постаралась отнестись к этому обстоятельству хладнокровно, как подобает профессиональной сиделке. Она принялась расстегивать пуговицы на вороте, но они были очень маленькими и выскальзывали из ее дрожащих пальцев. Тогда она наклонилась ближе, чтобы получше их разглядеть.
В тот момент, когда рубашка была уже наполовину расстегнута, а все внимание Аманды было поглощено видом его обнаженной груди, незнакомец вдруг поднял руку, обхватил ее за плечи и прижал к груди. Она уткнулась носом в жесткую поросль и ощутила на своей щеке прикосновение твердого соска. Она уперлась в его грудь обеими руками и попыталась отстраниться.
– Нет, Лаура, – проговорил он глухо. – Не уходи, любовь моя. Ты нужна мне. Нужна мне…
И вдруг он выпустил ее так же неожиданно, как только что схватил. Аманда немедленно выпрямилась и поспешила закончить с пуговицами, чтобы не дать ему возможности снова напасть на нее и прижать к себе.
Укоряя себя за непростительное плотское любопытство, которое заставило ее восхищаться его физическими достоинствами, вместо того чтобы спасать ему жизнь, Аманда решительно стащила с него рубашку, не допуская ни единой посторонней мысли, взгляда или эмоции. Снять рубашку оказалось куда легче, чем брюки, тем более что теперь раненый не лежал неподвижно, а безостановочно размахивал руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79