Если бы Тео не появился так вовремя, они занялись бы любовью прямо на траве у ручья, не думая о том, что их кто-нибудь может увидеть. Он готов был признать, что в тот момент совсем потерял голову от страсти.
Он прошел через деревню, раскланиваясь с гостями, которые расходились по домам после праздника, выдержал недружелюбный взгляд Тео, и, когда подошел к экипажу, остатки любовного дурмана улетучились из его головы.
Лошади уже были запряжены, слуги готовы к путешествию.
– Где мистер Кларк? – спросил он Тео.
– Госпожа уже заплатила ему, – ответил тот, натянув поводья, отчего коренник вскинул голову и недовольно фыркнул.
Джек понял намек и без долгих разговоров влез в экипаж. Мисс Дарлингтон, как он и предполагал, уже сидела на своем месте, вперив взгляд в окно. Ее волосы были снова уложены в тугой пучок на затылке, золотистые локоны больше не позволяли себе никаких вольностей.
– Жаль, что Кларк не задержался, чтобы со мной проститься. Он мне очень понравился. – Джек попробовал завязать разговор, чтобы понять, в каком она настроении.
– Я обещала ему передать вам его наилучшие пожелания, так что… дело сделано, – ответила она равнодушно.
Бррр! На Джека повеяло могильным холодом. Без сомнения, пожелания мистера Кларка прозвучали бы более тепло и сердечно, если бы он высказал их сам.
Он вздохнул, подумав о том, что вынужден будет видеть перед собой надменный профиль мисс Дарлингтон всю дорогу до Чичестера, где она передаст его властям. То есть попробует передать. Он по-прежнему не собирался ни связываться с местной полицией, ни ехать в Лондон в качестве пленника. Кроме того, ему не хотелось расставаться с мисс Дарлингтон, не убедившись в том, что она благополучно добралась до цели своего загадочного путешествия. Да и вряд ли она сама захочет бросить его на произвол судьбы, пока к нему не вернется память.
Тео лихо вывернул экипаж на дорогу и нахлестывал лошадей, пока деревня не осталась позади. Когда они проезжали по главной улице, народ, веселый и буйный от вина из бузины, провожал их радостными криками и пожеланиями счастливого пути.
Мисс Дарлингтон заставила себя улыбнуться и помахала гостеприимным сельчанам из окна.
Когда они проезжали мимо церкви, Джек заметил, что новобрачные зачем-то вернулись туда, где только что обменялись клятвами в верности. Теперь они стояли возле двери и, тесно прижавшись друг к другу, шептали друг другу какую-то любовную чепуху. Эта трогательная картина согрела сердце даже такого ярого браконенавистника, как Джек.
Он собрался уже откинуться на спинку дивана и поудобнее устроиться на своем месте, как вдруг произошло нечто странное. Лицо невесты внезапно изменило черты! То ли по вине его больного воображения, то ли под действием вина, то ли оттого, что он еще не вполне оправился от сотрясения мозга, но светловолосая, розовощекая, пышущая здоровьем девушка превратилась в изящную темно-рыжую красавицу! Джек решил, что мистер Кларк наверняка подмешивает в свое вино опиум, потому что другого объяснения галлюцинациям найти не мог.
Он потер глаза, но рыжая красавица не исчезла. Джек не узнавал ее, не мог назвать ее имени, но был абсолютно уверен, что прекрасно с ней знаком. И наконец – что было ужаснее всего – жених тоже поменял свое обличье – на его собственное!
Воображаемая трансформация образов постепенно стиралась из его памяти по мере того, как экипаж удалялся от деревни. Джек закрыл глаза, чтобы прийти в себя. Он тяжело дышал и обливался потом, как будто бежал по дороге рядом с каретой, а не сидел внутри на мягких подушках.
Ночные кошмары, которые преследовали его все это время, угрожающим образом вплетались в реальность. Значит, это правда. Либо он женат, либо… помолвлен. Но с кем?
И вдруг откуда-то издалека, словно отзвук эха, до его сознания донеслось имя. Шарлотта. Шарлотта Батсфорд.
Другое эхо, гораздо более отчетливое и ясное, прокричало ему в ухо его собственное имя. Джексон Монтгомери, виконт Дарем.
Затем оба эха смешались с какими-то криками и звуками труб и фанфар, возвещающими королевский выход… но через миг все потонуло в водовороте образов, которые растворились в его ущербной памяти. Он мгновенно перенесся из одного состояния в другое: если раньше он не помнил ничего, то теперь вспомнил все сразу. Это оказалось тяжелым испытанием для его нервной системы.
Восхитительное ощущение свободы, которым он наслаждался уже несколько дней, исчезло. Теперь он никогда не будет свободным и счастливым. Он помолвлен с Шарлоттой Батсфорд, и если бы не угодил под копыта лошадей мисс Дарлингтон, то в этот самый момент наслаждался медовым месяцем. До чего же досадная перспектива!
От мрачных мыслей его отвлекло чье-то осторожное прикосновение. Он вздрогнул и, сжав кулаки, поднял голову. Мисс Дарлингтон с тревогой наблюдала за ним. От ее гнева не осталось и следа, когда она заметила, что с ним что-то происходит.
– Что с вами? Вы выглядите расстроенным. Я несколько раз пыталась с вами заговорить, но вы не отвечали. Вы плохо себя чувствуете? Что-нибудь случилось? Вы что-то вспомнили?
Джек внимательно посмотрел в ее широко открытые, невинные голубые глаза и произнес самую большую ложь в своей жизни:
– Я в полном порядке, мисс Дарлингтон. – Он улыбнулся и вытер пот со лба. – Просто немного затошнило, вот и все. К несчастью, я так ничего и не вспомнил. Мне очень жаль. Похоже, вам придется повозиться со мной еще какое-то время.
* * *
Чичестер оказался довольно крупным городом с несколькими гостиницами, одну из которых Джулиан вынужден был выбрать, чтобы немного отдохнуть и навести справки. Он гнал лошадей, как сумасшедший, чтобы перехватить экипаж, описанный миссис Бин, но его нигде не было. Либо Джек уехал в такой же быстроходной карете, как его собственная, либо они отправились по другой дороге.
Получив неутешительные сведения от владельцев гостиниц, Джулиан снял комнату в гостинице, стоящей на главной улице города. Он выпил пару чашек крепкого чая и уселся у окна в ожидании, не покажется ли кто-нибудь похожий на цыгана с белой повязкой на голове в сопровождении женщины, одетой в черное.
Джулиан не забыл позаботиться о слугах и лошадях: люди обедали на кухне, лошади были вычищены, напоены и теперь мирно жевали овес в стойлах. Он не жалел ни себя, ни других, увлекшись погоней и стремясь поскорее получить ответы на мучившие его вопросы, касающиеся здоровья и благополучия своего легкомысленного братца. В итоге лошади и слуги едва не падали от усталости. Ни те, ни другие не привыкли к столь длительным скачкам по каменистым сельским дорогам.
Теперь Джулиан сидел с четвертой чашкой остывающего чая в руке, положив ноги на кушетку, и смотрел на толпу горожан, медленно текущую по улице под окном его комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Он прошел через деревню, раскланиваясь с гостями, которые расходились по домам после праздника, выдержал недружелюбный взгляд Тео, и, когда подошел к экипажу, остатки любовного дурмана улетучились из его головы.
Лошади уже были запряжены, слуги готовы к путешествию.
– Где мистер Кларк? – спросил он Тео.
– Госпожа уже заплатила ему, – ответил тот, натянув поводья, отчего коренник вскинул голову и недовольно фыркнул.
Джек понял намек и без долгих разговоров влез в экипаж. Мисс Дарлингтон, как он и предполагал, уже сидела на своем месте, вперив взгляд в окно. Ее волосы были снова уложены в тугой пучок на затылке, золотистые локоны больше не позволяли себе никаких вольностей.
– Жаль, что Кларк не задержался, чтобы со мной проститься. Он мне очень понравился. – Джек попробовал завязать разговор, чтобы понять, в каком она настроении.
– Я обещала ему передать вам его наилучшие пожелания, так что… дело сделано, – ответила она равнодушно.
Бррр! На Джека повеяло могильным холодом. Без сомнения, пожелания мистера Кларка прозвучали бы более тепло и сердечно, если бы он высказал их сам.
Он вздохнул, подумав о том, что вынужден будет видеть перед собой надменный профиль мисс Дарлингтон всю дорогу до Чичестера, где она передаст его властям. То есть попробует передать. Он по-прежнему не собирался ни связываться с местной полицией, ни ехать в Лондон в качестве пленника. Кроме того, ему не хотелось расставаться с мисс Дарлингтон, не убедившись в том, что она благополучно добралась до цели своего загадочного путешествия. Да и вряд ли она сама захочет бросить его на произвол судьбы, пока к нему не вернется память.
Тео лихо вывернул экипаж на дорогу и нахлестывал лошадей, пока деревня не осталась позади. Когда они проезжали по главной улице, народ, веселый и буйный от вина из бузины, провожал их радостными криками и пожеланиями счастливого пути.
Мисс Дарлингтон заставила себя улыбнуться и помахала гостеприимным сельчанам из окна.
Когда они проезжали мимо церкви, Джек заметил, что новобрачные зачем-то вернулись туда, где только что обменялись клятвами в верности. Теперь они стояли возле двери и, тесно прижавшись друг к другу, шептали друг другу какую-то любовную чепуху. Эта трогательная картина согрела сердце даже такого ярого браконенавистника, как Джек.
Он собрался уже откинуться на спинку дивана и поудобнее устроиться на своем месте, как вдруг произошло нечто странное. Лицо невесты внезапно изменило черты! То ли по вине его больного воображения, то ли под действием вина, то ли оттого, что он еще не вполне оправился от сотрясения мозга, но светловолосая, розовощекая, пышущая здоровьем девушка превратилась в изящную темно-рыжую красавицу! Джек решил, что мистер Кларк наверняка подмешивает в свое вино опиум, потому что другого объяснения галлюцинациям найти не мог.
Он потер глаза, но рыжая красавица не исчезла. Джек не узнавал ее, не мог назвать ее имени, но был абсолютно уверен, что прекрасно с ней знаком. И наконец – что было ужаснее всего – жених тоже поменял свое обличье – на его собственное!
Воображаемая трансформация образов постепенно стиралась из его памяти по мере того, как экипаж удалялся от деревни. Джек закрыл глаза, чтобы прийти в себя. Он тяжело дышал и обливался потом, как будто бежал по дороге рядом с каретой, а не сидел внутри на мягких подушках.
Ночные кошмары, которые преследовали его все это время, угрожающим образом вплетались в реальность. Значит, это правда. Либо он женат, либо… помолвлен. Но с кем?
И вдруг откуда-то издалека, словно отзвук эха, до его сознания донеслось имя. Шарлотта. Шарлотта Батсфорд.
Другое эхо, гораздо более отчетливое и ясное, прокричало ему в ухо его собственное имя. Джексон Монтгомери, виконт Дарем.
Затем оба эха смешались с какими-то криками и звуками труб и фанфар, возвещающими королевский выход… но через миг все потонуло в водовороте образов, которые растворились в его ущербной памяти. Он мгновенно перенесся из одного состояния в другое: если раньше он не помнил ничего, то теперь вспомнил все сразу. Это оказалось тяжелым испытанием для его нервной системы.
Восхитительное ощущение свободы, которым он наслаждался уже несколько дней, исчезло. Теперь он никогда не будет свободным и счастливым. Он помолвлен с Шарлоттой Батсфорд, и если бы не угодил под копыта лошадей мисс Дарлингтон, то в этот самый момент наслаждался медовым месяцем. До чего же досадная перспектива!
От мрачных мыслей его отвлекло чье-то осторожное прикосновение. Он вздрогнул и, сжав кулаки, поднял голову. Мисс Дарлингтон с тревогой наблюдала за ним. От ее гнева не осталось и следа, когда она заметила, что с ним что-то происходит.
– Что с вами? Вы выглядите расстроенным. Я несколько раз пыталась с вами заговорить, но вы не отвечали. Вы плохо себя чувствуете? Что-нибудь случилось? Вы что-то вспомнили?
Джек внимательно посмотрел в ее широко открытые, невинные голубые глаза и произнес самую большую ложь в своей жизни:
– Я в полном порядке, мисс Дарлингтон. – Он улыбнулся и вытер пот со лба. – Просто немного затошнило, вот и все. К несчастью, я так ничего и не вспомнил. Мне очень жаль. Похоже, вам придется повозиться со мной еще какое-то время.
* * *
Чичестер оказался довольно крупным городом с несколькими гостиницами, одну из которых Джулиан вынужден был выбрать, чтобы немного отдохнуть и навести справки. Он гнал лошадей, как сумасшедший, чтобы перехватить экипаж, описанный миссис Бин, но его нигде не было. Либо Джек уехал в такой же быстроходной карете, как его собственная, либо они отправились по другой дороге.
Получив неутешительные сведения от владельцев гостиниц, Джулиан снял комнату в гостинице, стоящей на главной улице города. Он выпил пару чашек крепкого чая и уселся у окна в ожидании, не покажется ли кто-нибудь похожий на цыгана с белой повязкой на голове в сопровождении женщины, одетой в черное.
Джулиан не забыл позаботиться о слугах и лошадях: люди обедали на кухне, лошади были вычищены, напоены и теперь мирно жевали овес в стойлах. Он не жалел ни себя, ни других, увлекшись погоней и стремясь поскорее получить ответы на мучившие его вопросы, касающиеся здоровья и благополучия своего легкомысленного братца. В итоге лошади и слуги едва не падали от усталости. Ни те, ни другие не привыкли к столь длительным скачкам по каменистым сельским дорогам.
Теперь Джулиан сидел с четвертой чашкой остывающего чая в руке, положив ноги на кушетку, и смотрел на толпу горожан, медленно текущую по улице под окном его комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79