– Лайзы? С каких это пор вы зовете ее по имени?
Джек залился густым румянцем. Хардинг слишком хорошо знал его. Несомненно, он уже догадался, как далеко зашли их отношения. Раньше Джеку не было дела до предположений Хардинга, но только не теперь. С появлением Лайзы в его жизни все изменилось.
Прокашлявшись, Джек отпил бренди, а потом поведал Хардингу печальную историю Дэвиса. С каждой минутой морщины Хардинга обозначались все отчетливее. Когда Джек умолк, секретарь подпер подбородок ладонью и вздохнул:
– Какой ужас! Значит, это дело вы и расследуете?
– Да. И оно завело меня в тупик. Если Баррингтон узнает, чем я занят, он добьется, чтобы Крэншоу отказался от моих услуг. И даже может ускорить мое переселение и долговую тюрьму.
– Каким образом? – подскочил Хардинг.
– У него есть свои осведомители в Лондоне. Если он пожелает узнать имя моего кредитора, его желание быстро исполнится.
– Но неужели мисс Крэншоу не может рассказать отцу всю правду про этого мерзавца?
– Она не хочет вмешивать в дело родителей. – Джека вдруг посетили дурные предчувствия: Лайза понятия не имела, какую опасную игру затеяла. Он тщетно пытался прогнать со лба тревожные морщины. – Кажется, она сама не понимает, какая опасность ей грозит.
Хардинг приоткрыл рот.
– Вы думаете, лорд Баррингтон такой негодяй?
Джек устало взглянул на него:
– Не думаю – знаю. Таких людей я уже встречал. Помните, как граф Хейверстоук убил своего камердинера и так и не понес наказания? Помните загадочную смерть маркизы Биверли? Аристократам прощают даже убийства, Хардинг. Пока Лайза нужна Баррингтону живой. Он еще не заполучил ее деньги. Но что будет дальше? Хуже того, если я не успею собрать доказательства, о помолвке с лордом Баррингтоном объявят и репутация Лайзы будет навсегда подпорчена, даже если ей посчастливится разорвать помолвку. В глазах света она навсегда останется невестой Баррингтона.
– Ее отец должен знать, что Баррингтон далеко не подарок.
Джек покачал головой:
– Милейший мистер Крэншоу ослеплен блеском титула. Этот простодушный человек наделен удивительной способностью делать деньги, но в делах высшего света ничего не смыслит. По его мнению, всякий обладатель титула благороден.
– А если попробовать убедить мисс Крэншоу разорвать помолвку?
– Это отличная мысль, Хардинг. Но в этой игре на руках у мисс Крэншоу есть козырная карта, которую она старательно прячет. Если бы ей было с кем поделиться сомнениями, она получила бы мудрый совет. Но она делится только с одним человеком. С миссис Холлоуэй.
И он извлек из кармана халата письмо, принесенное днем.
Хардинг уставился на него.
– Печати все еще целы? Глазам не верю.
Джек смотрел запечатанное письмо на просвет, пытался разглядеть хотя бы строчку, различить несколько букв.
– Вы, конечно, понимаете, что и это письмо может очутиться в луже, как предыдущее.
– Конечно, – согласился Хардинг, отпивая бренди. – Тогда вам останется только заплатить почтальону, когда его вернут.
– А вдруг внутри важные улики, доказательства против лорда Баррингтона?
– Очень может быть. Значит, остается одно… Вы согласны?
Джек переглянулся с Хардингом и, не добавив ни слова, взломал печать.
«Дорогая миссис Холлоуэй!
Спешу сообщить Вам редкостно хорошие вести. Наконец-то прибыл рыцарь в сияющих доспехах, потрясающий самым мощным в мире оружием – законом. Он адвокат, добросердечный человек, который творит добро даже в ущерб себе. Таким и должен быть джентльмен и даже герой, верно? Он согласился взяться за дело о пожаре – Вы знаете, что я имею в виду. Буду выражаться туманно, на случай если письмо попадет в чужие руки. Если кто и сможет спасти меня от шантажа лорда Б., так только мистер Фэрчайлд. Его полное имя – мистер Джон Калхоун Фэрчайлд. Этот милый человек, с которым мы за последнее время сдружились, – внук лорда Татли. Вы достаточно хорошо знаете меня, чтобы поверить: титул для меня не значит ровным счетом ничего. Я дорожу только его добротой, поддержкой и опытом. Он чтит закон, и его преданность идеалам благородства вселяет в меня надежду. Пока не знаю, удастся ли мне вознаградить его за труды. Вероятно, с его помощью все, что случилось в Филдинге, можно будет предать истории. Если повезет, мы с Дезире спасены. Но смею вас заверить, что я все еще твердо намерена выйти замуж за его светлость, если разрешить затруднение законным путем не удастся. Прошу вас, ответьте поскорее. Мне не терпится получить от Вас письмо.
Искренне Ваша Л.К.»
Ничем не выдавая бури чувств, Джек аккуратно сложил письмо, разгладил складки и сунул его обратно в карман. Потом переплел пальцы и закрыл глаза. Проклятие! Она твердо намерена выйти за этого подонка даже теперь, после близости с ним, с Джеком. Эта мысль приводила его в ярость. Неужели она вообще не думает о себе?
Лайза любит его – это подсказывал Джеку внутренний голос. Если бы не любила, не отдавалась бы ему с таким пылом. Зачем же она обманывает себя? Почему никак не образумится? И какого черта он вспоминает о ней каждую минуту? Джек был готов возненавидеть себя.
– Ну? – напомнил о себе Хардинг, вытянувшийся в струнку на краю кресла. – Что она пишет?
Джек заморгал.
– Что я – настоящее сокровище.
– И она права! Это все?
– Нет. – Джек погладил подбородок, поскреб заросшие щетиной щеки. – Я не ошибся. Баррингтон действительно шантажирует ее.
– Неслыханно! Каков подлец!
Джек надолго закрыл глаза. Сочувствие Хардинга распалило в нем ярость. Но Джек не мог позволить себе ринуться в бой. Лайзе это не принесет ничего хорошего.
– Она пишет про Филдинг…
– Туда отправлено письмо.
– Видимо, там произошел некий скандал, который мисс Крэншоу пытается сохранить в тайне. В связи со скандалом она упоминает какую-то Дезире.
Мужчины задумались, глядя на пламя свечей и прислушиваясь к тиканью часов.
– Простите, что я был груб с ней, – после размышлений произнес Хардинг. – Она прелестна. Досадно думать, что аристократ способен опуститься до шантажа. Несомненно, Баррингтон надеется выйти сухим из воды, поскольку мисс Крэншоу не знатного рода. И все-таки, как бы убедить мисс Крэншоу разорвать помолвку?
– Если ее шантажируют, никакие уговоры не помогут: она слишком боится последствий.
– Вы могли бы соблазнить ее.
«Уже попытался, – мысленно ответил Джек. – Не помогло». В груди, под ребрами, поселилась тупая боль. Горечь поражения была нестерпима. А он так надеялся, что близость для Лайзы что-то значит.
Он выглянул в окно. В небе висела дымно-оранжевая полная луна. В самый раз для полночного убийства. Его с новой силой потянуло к Лайзе. Влечение к ней скрутило чресла в тугой клубок. Джек не отказался бы вновь попробовать соблазнить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67