И вы настоящая леди. В вас есть достоинство, и от вас исходит настоящая доброта. И от этого вы выглядите еще лучше, да. Просто будьте собой, мисс, и богатеи будут плясать под вашу дудку, вот увидите.
Иззи по-настояшему услышала лишь одно слово. Достоинство. Она расправила плечи, делая глубокие вдохи. Спустя несколько мгновений горячей молитвы она взяла свою элегантную бархатную накидку и вышла за дверь.
Глава 7
Джулиан стоял, локтем опершись о мраморного Адониса в переднем холле Маршвеллов. Милли – кузина Иззи, бледное белокурое дитя с отголосками Хильдегарды в лице и манерах – без умолку болтала, не обращая ни малейшего внимания на то, что он ее не слушает.
Хильдегарда ждала позади него, в который раз браня своего тряпку-мужа, очевидно, за само его существование. Спирс чопорно стоял у входной двери, прилагая все усилия, дабы выглядеть так, словно он живет лишь для того, чтобы открывать двери семейству Маршвеллов. Он был неубедителен, но куда интереснее, чем «кузины», как Иззи их называет.
Когда Милли умолкла, он не заметил. Когда придирки Хильдегарды оборвались, он испытал лишь облегчение. И лишь когда Спирс отбросил свои манеры истинного дворецкого и воскликнул «Оу!» с чистым акцентом уроженца Ист-Энда, Джулиан поднял глаза и увидел хорошенькую молодую незнакомку, спускавшуюся по лестнице.
Какие волосы! И вполне складная фигурка. Сколько же у Иззи кузин…
– Иззи! – воскликнула Милли. – Ты выглядишь так…
Иззи? Блэкуорт резко оттолкнулся от статуи и едва не опрокинул Адониса.
Иззи? Он заглянул ей в лицо, пытаясь отыскать тот невзрачный полевой цветок, который знал. Глаза у нее серые, впервые заметил он. Нет, серо-голубые. Они, казалось, то и дело меняют цвет.
С волосами, свободно обрамляющими лицо маленькими изящными завитками, и фарфоровой кожей, выгодно оттеняемой платьем цвета лазури, его Иззи была прехорошенькой. Сам того, не сознавая, он двинулся к нижней ступеньке, взирая на нее, словно застывшую на полпути вниз.
Такая хорошенькая! Он ожидал некоторого улучшения, надеялся, что она будет презентабельной, но даже не предполагал ничего подобного. Она сияла в своем мерцающем платье. Лицо было дорогим и знакомым и все же другим. Глаза казались огромными.
Его реакция, как ни удивительно, была отнюдь не одобрением. Он испытывал какое-то странное чувство, словно сорвал простую маргаритку, а обнаружил в руке розу. Замена определенно приятная, и все же он поймал себя на том, что скучает по маргаритке.
Чепуха, отругал он себя. Она безупречна. Теперь все увидят ее, и ни у кого не возникнет сомнений, что она была пылкой соблазнительницей на загородной вечеринке Черриморов. Это именно то, чего он все время хотел. Его сомнения – полнейшая чушь.
Он громко рассмеялся и, хлопнув в ладоши, повернулся к разинувшим рты Маршвеллам.
– Вы удивлены, да? Идем, Иззи. Давай покажем высшему свету, что побуждает меня заползать в темные спальни. Идем, дорогая. Мне не терпится похвастаться тобой.
Схватив Иззи за руку, Джулиан резво потащил ее за собой к карете. В преотличном настроении затолкав девушку внутрь, велел своему кучеру трогать, не обращая внимания на три ошеломленные фигуры, оставшиеся стоять на подъездной дорожке.
В своем затененном углу Иззи молча сидела на протяжении долгой поездки по Лондону. Ее молчаливость нисколько не волновала ее спутника. Он просто смотрел в темнеющую ночь, лишь время, от времени бросая в ее сторону веселую улыбку и самодовольную усмешку.
С каждой секундой ее раздражение росло. К тому времени, когда они приехали, Иззи охватило бешенство.
Когда карета остановилась, Джулиан выпрыгнул, чтобы самому опустить ступеньки и помочь ей выйти. Почти не касаясь его руки, она вышла из кареты.
Перед ней возвышался очень красивый городской дом, расположенный, словно бриллиант, в ожерелье других импозантных домов. Относительно тихая улица была обсажена высокими деревьями, и пахло здесь освежающе лишь древесным дымом и чуть-чуть лошадьми.
Когда до Иззи дошло, что улица чересчур тихая, она резко повернулась к Джулиану.
– Здесь сегодня нет бала.
– Наконец забеспокоились о своей репутации, дорогая?
– Не глупите, – огрызнулась Иззи. – Это меня нисколько не волнует. Я просто не хочу опоздать.
– Бал начнется не раньше чем через час. А поскольку продлится до утра, я подумал, что должен вначале накормить вас.
Как лошадь, пришло ей в голову. Как собачку, которую скоро попросят выступить. Кипя от нового прилива злости, Иззи последовала за ним мимо склонившегося в поклоне дворецкого в красивый дом. Когда статный седовласый мужчина забрал у нее накидку, она не могла не оценить по достоинству окружение, в котором оказалась. Живя столько лет в разукрашенных комнатах ужаса, она изголодалась по красоте.
Полированные деревянные панели безо всякой позолоты украшали стены, приятной естественной структурой контрастируя с шелковыми драпировками успокаивающих оттенков синего и голубого. Элегантные скамьи, расставленные в переднем холле, были обиты зелено-голубым бархатом, который мягко гармонировал с жизнеутверждающими цветами обюссонской ковровой дорожки. Несмотря на кипящий в ней гнев, в глубине души Иззи наслаждалась изящной, со вкусом подобранной обстановкой.
– Это мой дом, – объявил Джулиан. – Я не могу жить со своим отцом, поэтому купил этот несколько лет назад, чтобы использовать во время светского сезона.
Джулиан прошел через элегантный холл в маленькую уютную столовую.
Еще один пример сдержанного вкуса. Декорированная в цвете слоновой кости и зеленом, комната могла бы привести Иззи в восторг, не будь она так взвинчена. Велев еще одному ненавязчивому слуге подать холодные закуски, Джулиан жестом указал на стул, усадив ее с рассеянной учтивостью.
И тут же снова начал выводить ее из себя.
– Сегодня вы познакомитесь с таким количеством людей, что не сможете их всех запомнить. Не волнуйтесь. Просто обращайтесь ко всем «милорд» или «миледи», и не ошибетесь. Если они не титулованы, то будут слишком польщены, чтобы возразить вам. Более того, если они не титулованы, то в любом случае не имеют большого значения. – Не замечая ее растущего гнева, Джулиан продолжал: – Но вот герцогов и герцогинь постарайтесь запоминать. Им не нравится, если их не называют «ваша светлость».
– Джулиан, – строго прервала его Иззи. – Да?
– Прекратите.
Он заморгал.
– Что прекратить?
– Перестаньте обращаться со мной как с цирковой собачкой или ребенком, который будет грызть ногти или чесать зад!
– Иззи!
Отодвинув стул, Иззи поднялась.
– Вы удивлены, что я могу быть грубой? Судя по тому, как вы разговариваете со мной, вы должны были этого ожидать. Я не вращаюсь в высшем свете, но это не означает, что я не знаю правил поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Иззи по-настояшему услышала лишь одно слово. Достоинство. Она расправила плечи, делая глубокие вдохи. Спустя несколько мгновений горячей молитвы она взяла свою элегантную бархатную накидку и вышла за дверь.
Глава 7
Джулиан стоял, локтем опершись о мраморного Адониса в переднем холле Маршвеллов. Милли – кузина Иззи, бледное белокурое дитя с отголосками Хильдегарды в лице и манерах – без умолку болтала, не обращая ни малейшего внимания на то, что он ее не слушает.
Хильдегарда ждала позади него, в который раз браня своего тряпку-мужа, очевидно, за само его существование. Спирс чопорно стоял у входной двери, прилагая все усилия, дабы выглядеть так, словно он живет лишь для того, чтобы открывать двери семейству Маршвеллов. Он был неубедителен, но куда интереснее, чем «кузины», как Иззи их называет.
Когда Милли умолкла, он не заметил. Когда придирки Хильдегарды оборвались, он испытал лишь облегчение. И лишь когда Спирс отбросил свои манеры истинного дворецкого и воскликнул «Оу!» с чистым акцентом уроженца Ист-Энда, Джулиан поднял глаза и увидел хорошенькую молодую незнакомку, спускавшуюся по лестнице.
Какие волосы! И вполне складная фигурка. Сколько же у Иззи кузин…
– Иззи! – воскликнула Милли. – Ты выглядишь так…
Иззи? Блэкуорт резко оттолкнулся от статуи и едва не опрокинул Адониса.
Иззи? Он заглянул ей в лицо, пытаясь отыскать тот невзрачный полевой цветок, который знал. Глаза у нее серые, впервые заметил он. Нет, серо-голубые. Они, казалось, то и дело меняют цвет.
С волосами, свободно обрамляющими лицо маленькими изящными завитками, и фарфоровой кожей, выгодно оттеняемой платьем цвета лазури, его Иззи была прехорошенькой. Сам того, не сознавая, он двинулся к нижней ступеньке, взирая на нее, словно застывшую на полпути вниз.
Такая хорошенькая! Он ожидал некоторого улучшения, надеялся, что она будет презентабельной, но даже не предполагал ничего подобного. Она сияла в своем мерцающем платье. Лицо было дорогим и знакомым и все же другим. Глаза казались огромными.
Его реакция, как ни удивительно, была отнюдь не одобрением. Он испытывал какое-то странное чувство, словно сорвал простую маргаритку, а обнаружил в руке розу. Замена определенно приятная, и все же он поймал себя на том, что скучает по маргаритке.
Чепуха, отругал он себя. Она безупречна. Теперь все увидят ее, и ни у кого не возникнет сомнений, что она была пылкой соблазнительницей на загородной вечеринке Черриморов. Это именно то, чего он все время хотел. Его сомнения – полнейшая чушь.
Он громко рассмеялся и, хлопнув в ладоши, повернулся к разинувшим рты Маршвеллам.
– Вы удивлены, да? Идем, Иззи. Давай покажем высшему свету, что побуждает меня заползать в темные спальни. Идем, дорогая. Мне не терпится похвастаться тобой.
Схватив Иззи за руку, Джулиан резво потащил ее за собой к карете. В преотличном настроении затолкав девушку внутрь, велел своему кучеру трогать, не обращая внимания на три ошеломленные фигуры, оставшиеся стоять на подъездной дорожке.
В своем затененном углу Иззи молча сидела на протяжении долгой поездки по Лондону. Ее молчаливость нисколько не волновала ее спутника. Он просто смотрел в темнеющую ночь, лишь время, от времени бросая в ее сторону веселую улыбку и самодовольную усмешку.
С каждой секундой ее раздражение росло. К тому времени, когда они приехали, Иззи охватило бешенство.
Когда карета остановилась, Джулиан выпрыгнул, чтобы самому опустить ступеньки и помочь ей выйти. Почти не касаясь его руки, она вышла из кареты.
Перед ней возвышался очень красивый городской дом, расположенный, словно бриллиант, в ожерелье других импозантных домов. Относительно тихая улица была обсажена высокими деревьями, и пахло здесь освежающе лишь древесным дымом и чуть-чуть лошадьми.
Когда до Иззи дошло, что улица чересчур тихая, она резко повернулась к Джулиану.
– Здесь сегодня нет бала.
– Наконец забеспокоились о своей репутации, дорогая?
– Не глупите, – огрызнулась Иззи. – Это меня нисколько не волнует. Я просто не хочу опоздать.
– Бал начнется не раньше чем через час. А поскольку продлится до утра, я подумал, что должен вначале накормить вас.
Как лошадь, пришло ей в голову. Как собачку, которую скоро попросят выступить. Кипя от нового прилива злости, Иззи последовала за ним мимо склонившегося в поклоне дворецкого в красивый дом. Когда статный седовласый мужчина забрал у нее накидку, она не могла не оценить по достоинству окружение, в котором оказалась. Живя столько лет в разукрашенных комнатах ужаса, она изголодалась по красоте.
Полированные деревянные панели безо всякой позолоты украшали стены, приятной естественной структурой контрастируя с шелковыми драпировками успокаивающих оттенков синего и голубого. Элегантные скамьи, расставленные в переднем холле, были обиты зелено-голубым бархатом, который мягко гармонировал с жизнеутверждающими цветами обюссонской ковровой дорожки. Несмотря на кипящий в ней гнев, в глубине души Иззи наслаждалась изящной, со вкусом подобранной обстановкой.
– Это мой дом, – объявил Джулиан. – Я не могу жить со своим отцом, поэтому купил этот несколько лет назад, чтобы использовать во время светского сезона.
Джулиан прошел через элегантный холл в маленькую уютную столовую.
Еще один пример сдержанного вкуса. Декорированная в цвете слоновой кости и зеленом, комната могла бы привести Иззи в восторг, не будь она так взвинчена. Велев еще одному ненавязчивому слуге подать холодные закуски, Джулиан жестом указал на стул, усадив ее с рассеянной учтивостью.
И тут же снова начал выводить ее из себя.
– Сегодня вы познакомитесь с таким количеством людей, что не сможете их всех запомнить. Не волнуйтесь. Просто обращайтесь ко всем «милорд» или «миледи», и не ошибетесь. Если они не титулованы, то будут слишком польщены, чтобы возразить вам. Более того, если они не титулованы, то в любом случае не имеют большого значения. – Не замечая ее растущего гнева, Джулиан продолжал: – Но вот герцогов и герцогинь постарайтесь запоминать. Им не нравится, если их не называют «ваша светлость».
– Джулиан, – строго прервала его Иззи. – Да?
– Прекратите.
Он заморгал.
– Что прекратить?
– Перестаньте обращаться со мной как с цирковой собачкой или ребенком, который будет грызть ногти или чесать зад!
– Иззи!
Отодвинув стул, Иззи поднялась.
– Вы удивлены, что я могу быть грубой? Судя по тому, как вы разговариваете со мной, вы должны были этого ожидать. Я не вращаюсь в высшем свете, но это не означает, что я не знаю правил поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68