– Этот безумец не мой отец!
Дрожа, борясь с беспомощными слезами ужаса, Иззи заглянула в его прекрасные золотистые глаза и не увидела там ничего, кроме ненависти. В этот момент он больше напоминал герцога, чем того Джулиана, которого она любит.
Она готова была бы смириться, но слишком многое поставлено на карту. Положив ладонь на его мускулистую руку, Иззи взмолилась:
– Поговори со мной. Пожалуйста, скажи, что твоя угроза не была серьезной.
Отстранившись от нее, Джулиан рассмеялся:
– Моя дорогая, я еще никогда не был так серьезен. – Даже не взглянув в ее сторону, он уставился на огонь.
Иззи стало трудно дышать. Она поняла, что у них нет совместного будущего.
Она не допустит, чтобы еще одно поколение ненависти и злобы выросло из того невинного существа, которое живет в ней. Если слишком поздно спасти Джулиана от отцовской судьбы, то еще не поздно спасти ее ребенка.
Иззи уже хотела уйти, но решила сделать еще одну попытку достучаться до него.
– Твоему деду кое-чего недоставало. Нет этого и у твоего отца. Когда-то ты обладал этим неуловимым качеством, но, опасаюсь, избавился от него. Не теряй своей человечности, Джулиан. Иначе станешь таким же, как они, или еще хуже.
Казалось, Джулиан не слышал ее слов или же проигнорировал их. Убитая горем, Иззи вышла, оставив мужа наедине с его яростью.
Глава 23
Джулиана окутал мрак. Каждый удар сердца отдавался яростью, он думал только о мести.
Но ненависть была самой сильной и самой мрачной. Черная, животная ненависть к отцу и деду. Он знал, что старый герцог виноват в смерти Мэнни, потому что растил своего сына в безумии.
Годы страха и жизни без любви душили его. Он должен отомстить. Он уничтожит имение, сожжет дом дотла, будет систематически уничтожать все следы наследия, которое является Дарингемом.
Да поможет ему Бог, он собственноручно засыплет поля солью, чтобы показать герцогу, что жизнь – это больше чем просто жить, дышать и убивать ради прошлого!
«Не теряй своей человечности, Джулиан. Иначе станешь таким же, как они, или еще хуже».
С чего она взяла? Он не такой, как они, эти чудовища, которые украли у него радость молодости, украли и погубили его брата! Он бы никогда не пожертвовал всем ради пустой чести давно минувшего прошлого…
Он поймал свое отражение в стекле – лишь неясно вырисовывающиеся в свете огня черты. Но этого оказалось достаточно, чтобы потрясти его до глубины души.
Он увидел своего отца. Увидел своего деда. В черной ненависти, врезавшейся в его черты, он увидел наследие, доставшееся от них.
В этот момент он понял. У него есть выбор.
Выбрать человечность или прошлое и мрак, который сопутствует ему.
Опустившись в кресло, Джулиан обхватил голову руками. У него отцовский лоб, отцовский подбородок. Он его точная копия. Тут уж ничего не поделаешь.
Внешне. Но то, чем он стал в душе, сотворил он сам.
Джулиан потер глаза. Голова болела, его мутило. Он заморгал, наконец, осознав, что сидит в кресле у себя в кабинете перед погасшим холодным камином. Он почувствовал родство с этим рассыпавшимся пеплом. Он чувствовал себя так, словно сам прошел сквозь огонь, сквозь пламя скорби и ярости, которые не отпускали его всю ночь.
Джулиан с удивлением обнаружил, что последние лучи зари переваливают через плавные вершины холмов Дарингема и рассеиваются слабым светом, тесня темноту его кабинета. Он смутно вспомнил угасающий огонь и холодный мрак, наполнивший комнату, и свои ощущения. Все правильно, именно так все и должно быть. Джулиан не помнил, что было ночью.
Теперь, однако, он каждой клеточкой ощущал ноющую боль от долгой ночи в чистилище. И как любой вышедший из этого легендарного места, чувствовал себя очищенным от мрака и ярости.
Откинувшись в кожаном кресле, Джулиан закрыл покрасневшие глаза и стал засыпать.
Он поспит, а когда проснется, покинет это проклятое место, ради которого отец пожертвовал всеми, кого когда-либо любил, место, которое Джулиан больше не хочет называть домом. Он заберет Иззи и…
Иззи!
Он порывисто сел. Охваченный ненавистью и жаждой мести, он не задумывался о ее реакции!
Вскочив на ноги, Джулиан побежал, не обращая внимания на удивленных слуг в холле, – он вдруг вспомнил, что прошлой ночью Иззи приходила к нему.
Хотя в тот момент он не придал этому значения, теперь все мучительные подробности разом нахлынули на него. Ее слезы, обращенные к нему мольбы отказаться от ужасных угроз возмездия, которые он швырнул отцу в лицо.
Возмездия, которое подвергнет риску не только счастье герцога, но и Иззи. Конечно же, она поняла, что он не подразумевал то, что скрывается за теми ужасными словами. Вот только прошлой ночью он действительно подразумевал их. И так и сказал ей.
О Господи! Охваченный отчаянием, Джулиан мчался по длинному коридору к ее комнатам. Он должен остановить ее…
Дверь ее комнаты была открыта. Единственным человеком в поле зрения была Бетти, несущая стопку сложенных вещей куда-то в глубину покоев. Когда он шагнул в комнату, которую не видел с тех пор, как привез сюда жену, Бетти обернулась и ахнула, увидев его.
Несколько долгих мгновений она просто таращилась на него, очевидно, изумлённая его видом.
Затем, сжав губы в явном неодобрении, повернулась к нему спиной и направилась в сторону гардеробной.
Конечно же, Иззи ждет его в своей комнате. Должно быть, одевается. Нет, Бетти была бы с ней. Возможно, принимает ванну, в отчаянии подумал Джулиан, открывая дверь. Впрочем, он уже знал, что в комнате ее нет.
Она ушла. Его бесценное сокровище ускользнуло ночью, пока он упивался пустой, бесполезной яростью. Его тело дернулось, словно от удара, дыхание резко вырвалось из груди. Он сделал это. Как и его отец когда-то, отказался от самого дорогого ради чего-то не имеющего значения.
Нет, он хуже, ибо герцог променял, какую бы то ни было любовь на землю, титул и родовое имя. Он же выбросил свою любовь из-за пустой, бессмысленной ярости. Нет больше света, нет больше доброты, сияющей в этом прибежище одиночества и скорби.
Он безрассудно растратил, разбазарил то, что принесла Иззи своей нежностью, своим смехом. Она ушла, пока он не умудрился окончательно убить это. Боль грозила поглотить его. Возможно, она права, что ушла, подумал он. Возможно, так лучше…
Нет! Она не могла далеко уехать за одну ночь. Он поедет за ней и…
И отпустит.
Но не раньше, чем скажет ей, что был не прав. Не раньше, чем скажет, что любит ее. Необходимо, чтобы она знала это. Джулиан вернулся в ее комнату.
– Бетти! – заорал он. – Куда она поехала?
К его полнейшему изумлению, девушка бросила на него взгляд и отвернулась. Когда она пошла прочь, он стряхнул удивление и, шагнув вперед, схватил ее за руку. Низко наклонившись и заглянув в ее глаза, когда она испуганно отшатнулась, он прорычал всего одно слово:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68