Катриона медленно направилась в дальний угол комнаты — туда, где стояла старая кровать полковника. Покрывало смялось, словно кто-то недавно сидел на нем. Девушка пошарила за изголовьем — там в небольшом мешочке полковник хранил карту. Катриона похолодела — карты не было на месте.
Тут сверху раздался какой-то шум: похоже, кто-то ходил по соломенной крыше. Задув свечу, девушка прислушалась. Шорох раздался снова, только на этот раз — у двери. Катриона, присев, выглянула наружу.
Мимо нее прошествовала какая-то фигура. С перепугу девушка не сразу признала в ней Матильду, которая бросила на нее любопытный взгляд своих зеленых глаз.
— Да ты меня до полусмерти напугала, — усмехнулась Катриона, почесав кошке за ухом. — Где же полковник, Мэтти?
Мяукнув, кошка принялась тереться о ноги девушки — это было весьма странно, если учесть, что обычно она едва удостаивала ее вниманием. Потом, принюхавшись, Мэтти снова мяукнула и с интересом посмотрела на ведерко Катрионы, в котором лежали ракушки. Катриона заглянула за дверь — туда, где стояла мисочка Матильды. Еды в ней не осталось, лишь ветер занес в нее несколько соломинок.
Бедная кошечка голодала.
Девушка взяла ее на руки.
— Сегодня можешь пойти ко мне домой, — прошептала она. — А завтра мы попытаемся выяснить, куда это пропал наш полковник.
Катриона вернулась домой, когда луна уже поднялась высоко и ее лучи освещали стоявшие вдалеке деревья. В комнате на столе горела единственная свеча, но и ее тусклого света оказалось довольно для того, чтобы девушка поняла: отец вернулся домой. Рядом с дверью стояла его старая дорожная котомка.
— Катриона!
Сидевшая возле камина Мэри штопала носки Энгуса. На ней было ее новое платье из прелестного зеленоватого муслина. Эту ткань вместе с другими отрезами, предназначенными для Мерид и Катрионы, Энгус привез из своего очередного «путешествия».
— Здравствуй, мама, — улыбнулась девушка, опуская Мэтти на стул. — У нас есть сметана?
Мэри кивком указала на стол, где в ожидании девушки стояла ее чашка и чайник. Положив в деревянную плошку немного сметаны, Катриона поставила ее перед голодной кошкой, которая тут же принялась жадно есть.
— Зачем ты принесла ее сюда? — спросила Мэри, придирчиво осматривая свою работу.
Катриона взяла с блюда овсяную лепешку.
— Ма, — спросила она, — а ты видела сегодня полковника?
— Нет, я не видела его со вчерашнего дня. Вчера мы с Мерид заходили к нему, — промолвила Мэри.
— Дело в том, что я зашла к полковнику, чтобы дать ему немного ракушек, но его не оказалось в доме, и возможно, он уже давно ушел оттуда. Очаг остыл, а под дверью даже лежало какое-то письмо, — сообщила девушка.
Опустив штопку на колени, Мэри посмотрела дочери в глаза.
— Не стоит так переживать, детка. Наверное, он отправился проведать старую Валерию Гарри, — предположила она. — Ты же знаешь, что он всегда спрашивает о ней. — Мэри улыбнулась. — Думаю, уж не влюбился ли, часом, старик.
Но Катриона не успокаивалась. Может, конечно, мать и права, но где же в таком случае карта? Впрочем, он мог прихватить ее с собой, опасаясь оставлять в доме. Но ведь не исключено, что он никуда не уходил! Что, если человек, узнавший про записки отца Роберта, каким-то образом прознал и про карту полковника?
Видимо, ясное личико девушки омрачилось от переживаний, потому что Мэри сказала:
— Не бойся, моя хорошая. Я завтра же попрошу Энгуса сходить в дом полковника и постараться разузнать, в чем дело. Он непременно найдет его.
Катриона кивнула, понимая, что ночью им и в самом деле ничего не сделать, так что придется ждать до утра. Сняв с себя коричневый суконный плащ, девушка повесила его на крючок.
— А когда приехал папа? — поинтересовалась она.
— Да недавно, когда стемнело, — отозвалась Мэри, которая, прищурив глаза, опять внимательно оглядывала стежки. — Бедняга до того притомился, что даже не стал ужинать. — Из спальни до них доносился богатырский храп. — Надо же, храпит, как бык, а уж несет от него… Как от старой пивной бочки! Мне все равно не поспать этой ночью, так что я, пожалуй, хоть время с пользой проведу — носки ему заштопаю.
Усевшись перед матерью на пол, Катриона подтянула к груди колени и уперлась в них подбородком.
— У тебя такое красивое платье, мам, — заметила девушка.
— Ох, — вздохнула Мэри, — Мерид гораздо лучше меня штопает. — Она кивнула головой на платье, предназначенное Катрионе, которое висело на крючке. — Мерид велела тебе померить платье, а уж потом она дошьет его.
Раздевшись до нижней сорочки, Катриона сняла с крючка новое платье. Как-то раз Энгус привез им зеркало. Правда, с правой стороны от него откололся кусочек, но все равно девушка видела все замечательное небесно-голубое платье, которое Мерид сшила для нее.
Оказалось, что обновка идеально сидит на ней, обтягивая ее стройную фигурку, как перчатка. Пышные рукава украшали белоснежные кружева, также привезенные Энгусом. Квадратное декольте Мерид обшила оборками из голубой ленты, а верхнюю юбку сделала из подходящей по цвету шотландки. Клетки шотландки были цветов семейства Макбрайан — темно-зелеными и синими с белыми полосками.
— Очень хорошо сидит, — довольно проговорила Катриона, повернув голову, чтобы увидеть юбки сзади.
— «У Мерид настоящий талант к шитью, — заявила Мэри. — Я никогда не умела так шить. — Женщина опять осмотрела штопку. — А завтра в ночном мраке твой молодой лорд примет тебя за морскую сирену, снизошедшую к простому смертному.
Катриона посмотрела на свое отражение в зеркале. Ее волосы выбились из прически — одна прядь курчавилась у лица, а другой локон свисал ей на плечо. Щека девушки была чем-то вымазана, пальцы испачканы чернилами. Усмехнувшись, она подумала, что и пахнет от нее, пожалуй, не лучше, чем от Баяра. Да уж, если бы Роберт увидел ее сейчас, то наверняка пожалел бы о том, что к нему вернулось зрение.
— Скорее он принял бы меня за морское чудище, — хмуро проговорила она, снимая платье. Подойдя к окну, где стоял таз для умывания, Катриона плеснула в него холодной воды. Повернувшись, девушка увидела, что Мэри отложила свое рукоделие и подошла к ней.
— Ма, ты что? — удивилась она.
Мэри сунула ей в руку какой-то квадратик.
— Вот, возьми. Это кусок верескового мыла, я специально приберегла его. Завтра утром, до того как Энгус проснется, ступай к ручью и помойся там, как обычно. От этого мыла твоя кожа станет нежной, как бархат, и ароматной, как цветочное поле. Кажется, у Мерид остался кусочек ленты, которой она украсила твое платье. Вплетем его в твои волосы, и ты на самом деле станешь похожей на морскую сирену, увидев которую молодой господин обомлеет. Катриона крепко обняла мать.
— Мама, а как же папа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81