я также не уважала его редакторское видение, неизменное стремление зажать годовую премию и тенденцию годами носить одну и ту же пару брюк). Последнее время он был особенно зол на меня: в его отсутствие я поместила в журнал одну из статей в своем типично ехидном стиле, ту самую, о Новом Орлеане и явном, граничащем с катастрофой, дефиците антиперспирантов в магазинах, заверив заместителя редактора, что Роберт полностью одобрил текст. Разумеется, это было наглой ложью, и в результате я окончательно упала в глазах шефа. Не знаю, почему он так взвился: в мире существует куча статей и книг, перечисляющих заведения, в которых можно послушать джаз во Французском квартале, и рестораны, считающиеся типичными ловушками для туристов, но кто же предупредит туристов о неприятном запахе? Никто. То-то же. По крайней мере, мой текст имел полное право претендовать на оригинальность. И если даже тон моей прозы можно было назвать чуточку ехидным, это только придавало ей пикантности. Роберту бессмысленно было показывать груды отзывов на статью – оказалось, немало моих читателей обладало исключительно озорным чувством юмора и по достоинству оценили мое остроумие. Подслеповатый Роберт только кисло морщился и предъявлял свои письма: все от занудных старикашек, упрекавших меня в дурном воспитании.
Я нерешительно постучала в стеклянную дверную панель.
– Войдите! – величественно разрешил он. Я закатила глаза и толкнула дверь.
– Вы хотели видеть меня? – спросила я со всей холодной деловитостью, которую смогла изобразить в утро понедельника.
Роберт что-то буркнул и, повернувшись ко мне спиной, принялся рыться в стопке бумаг, скопившихся на старой потертой полке. Зная, что приглашения присесть от него вряд ли дождешься, я плюхнулась на один из гостевых стульев и презрительно оглядела жалкую коллекцию дешевой керамики и плетеных держателей кашпо. Роберт закончил колледж за несколько лет до того, как студенческими кампусами завладело движение хиппи, и, очевидно, глубоко жалея о собственной непричастности к контркультуре, стремился наверстать упущенное: чересчур длинные волосы, симпатии клевым, нелюбовь к Ричарду Никсону, сохранившаяся и через тридцать лет после того, как бедняга отрекся от президентства. Когда мне хотелось довести редактора до белого каления, достаточно было прочирикать: «Что ни говори, а только Никсон был способен отправиться в Китай». Причем совсем не обязательно в контексте нашей беседы. Удар неизменно попадал в цель. Роберт багровел и принимался рвать и метать, красочно разоблачая пороки администрации Никсона, что неизменно приводило к тираде о несправедливости войны во Вьетнаме. И к упоминанию о том, как он участвовал в трех – трех! – громогласно подчеркивал он, поднимая три средних пальца и прижимая к ладони мизинец и большой, словно собираясь принести скаутскую клятву, – маршах протеста против войны! Мне ужасно нравилось подначивать его. Наконец он нашел то, что искал: гранки моей статьи о Сан-Антонио, переданные ему на прошлой неделе. Роберт круто разогнулся, держа листки двумя пальцами, словно брезговал касаться текста. По обыкновению, с бумаги только что не капали красные чернила. Каждое второе слово было либо подчеркнуто, либо вычеркнуто. Я с тоской уставилась на растерзанную статью, пытаясь побороть растущее раздражение.
– Боюсь, все, что вы написали, неприемлемо, – начал Роберт, изображая на физиономии то, что, в его представлении, должно было выражать крайнее неодобрение, но на самом деле выглядело высокомерной ухмылкой.
– В чем именно проблема? – вежливо осведомилась я, скрестив ноги и уложив руки на колени. Спорить было бесполезно: я уже много раз безуспешно пыталась убедить его логическими аргументами.
– Что же, давайте посмотрим. – Роберт, обрадованный возможностью лишний раз указать мне на недостатки, нацепил бифокальные очки и зашуршал листочками. – Вот здесь. Неужели обязательно было описывать, как водитель такси разразился ругательствами, когда ехавшая впереди женщина остановилась на перекрестке?
– Почему нет? Это самое волнующее событие, произошедшее со мной в этом городе. Не считаете, что пенсионеров заинтересует поведение местных таксистов?
Роберт проигнорировал мое замечание, поскольку нашел в статье очередной вопиющий ляп и теперь энергично чиркал по бумаге толстым красным маркером. Я смотрела на большой символ мира, болтавшийся у него на шее на потертом кожаном шнурке.
– Сомневаюсь, – выговорил он, наконец. – И еще больше сомневаюсь, что всем водителям штата Техас, по вашему предложению, выдавали прозак вместе с водительскими правами. А тут, где вы утверждаете, что после соуса чили, который подавали на ужин, вас расперло газами сильнее, чем наполненный гелием воздушный шар? Это просто неприлично!
– А я думаю, что читатели будут благодарны за совет держаться подальше от этого ресторана. Если у меня были газы, что, по-вашему, станется с семидесятилетним стариком?
– А целый абзац насчет лодочной прогулки по Риверуок? Цитирую: «Самый неудачный фарс, именуемый аттракционом, который когда-либо навязывался туристам. Искусственный канал выглядит и пахнет так, словно наполнен прокисшим рассолом, и единственное, что можно увидеть с неудобного пластикового сиденья, – ряд чересчур дорогих и ничем не примечательных ресторанов».
– Но это правда! – воскликнула я – Неужели вы никогда там не были? Поверить не могу, что они выдают это за объект экскурсий! Вспомните, я хвалила Аламо? Рестораны, которые посетила там, оказались более чем приличными.
– Если я опубликую нечто подобное, совет по туризму Сан-Антонио назавтра же подаст на нас в суд за клевету, – объявил редактор и, прежде чем я успела возразить, что само слово «клевета» совершенно тут неуместно и все это вздор, повысил голос, очевидно давая понять, что не намерен шутить: – Перепишите это, а потом начинайте работать над лондонским обзором. Надеюсь, в нем вы сможете рекомендовать читателям больше подходящих мест, чем в этой статье.
При этом он с омерзением ткнул пальцем в гранки. Я насупилась и выползла из кабинета раздраженная еще больше, чем обычно. Может, он не во всем был так уж не прав: статья буквально брызжет сарказмом – но разве она не интереснее, чем любая приглаженная чушь, которая выглядит так, словно была коллективным творчеством городской Торговой палаты? Я всегда мечтала вести свою колонку. Но в мечтах неизменно видела себя в другом издании… более живом, что ли. В таком, где уделяется немного больше внимания художественным выставкам и новым ресторанам, где блистают прославленные шеф-повара, и немного меньше – тому, какая из марок коктейлей для похудения кажется более приятной на вкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87