Теперь мы разговариваем каждый день, хотя она твердит, что хочет остаться моим другом, и только. Заявила, что встречается с каким-то типом, с которым познакомилась в Интернете, – мрачно сообщил Макс. – А я даже не вегетарианец. И у меня столько же шансов вернуть ее, сколько у сосульки остаться целой в аду.
Я легонько ущипнула его.
– Неправда! Дафна тебя обожает. Она просто оскорблена, но со временем успокоится и одумается.
– А если нет, что тогда? И кто мне поможет, когда тебя не будет рядом? Не могу поверить, что ты переезжаешь в Чикаго!
– Мне и самой странно, – согласилась я. – Но мы будем часто перезваниваться.
– Это не одно и то же, – просто ответил Макс. Я молча кивнула. Он был прав. Не одно и то же.
Макс ушел в одиннадцать, и я свернулась на диване с телефоном в руках, надеясь, что Джек накануне приехал домой слишком поздно и успеет утром позвонить перед работой. Потом я на минутку прикрыла глаза, а когда открыла снова, в окна светило солнце, наполняя квартиру светом. Взглянув на стенные часы, я увидела, что уже девять. Потянулась, попыталась сесть, но не смогла: слишком затекла шея после проведенной в неудобном положении ночи. Я потерла шею, так и не поняв, с какой стати вместо мягкой, удобной постели оказалась на диване.
И тут вспомнила: Джек!
Я схватилась за автоответчик, почти уверенная, что не слышала звонка, и что он оставил для меня сообщение. Но издевательский красный ноль на экранчике словно подмигивал мне. Никаких сообщений.
Я включила кофеварку и встала под горячий душ, массируя шею, стараясь размять затекшие мышцы, и после того, как смыла с волос кондиционер, почувствовала себя почти человеком. Выйдя из кабинки, завернулась в широченный махровый халат цвета розовой гвоздики, распутала мокрые волосы и вернулась в кухню пить свежесваренный кофе. Вынула из морозилки замороженный бейгел, разогрела и, присев, как в детстве, на стол, стала завтракать.
Что теперь делать? Джек молчит, неужели не хочет иметь со мной ничего общего? Я оставила два сообщения, и вряд ли он не получил ни одного. Даже если секретарь забыла передать ему, что я звонила, а это весьма маловероятно, поскольку женщина показалась мне образцом деловитости, сомнительно, чтобы некая внезапная гроза в Лондоне вызвала короткое замыкание в автоответчике и стерла мое сообщение.
Сдаваться я не собиралась, тем более что свято следовала принципу сокрушения барьеров. И все же результатом могло оказаться сокрушительное поражение. Впрочем, я была готова рискнуть.
Я спрыгнула со стола и принялась рыться в груде диванных подушек, пока не нашла телефон. Медленно набрала номер офиса Джека в надежде, что он сам поднимет трубку, как бывало прежде.
– Офис Джека Харрисона.
Дьявол. Опять секретарша. Цедит слова так, словно подпруга слишком туго затянута.
– Привет, это Клер Спенсер. Нельзя ли попросить к телефону мистера Харрисона, – начала я, раздраженная собственным официальным тоном.
– К сожалению, мистер Харрисон уехал в деловую командировку и будет отсутствовать на работе несколько дней. Желаете что-то передать?
Услышав ответ, я мгновенно приободрилась. Джека не было в городе. Так вот почему он не поднимал вчера трубку! И не перезвонил! Я знала, что он не бросит меня подобным образом! Это на него не похоже!
Решив, что у меня еще есть шансы, я бросилась в атаку.
– Не знаю, помните ли вы меня, но я вчера звонила, – начала я.
– Да, я все передала мистеру Харрисону, – заверила секретарша.
– О… вот как? Однако он мне не перезвонил, – тяжело вздохнула я, снова помрачнев и чувствуя себя полной идиоткой. Судя по неодобрительному тону, она считала меня авантюристкой.
– Видите ли, я полагаю, он очень занят, тем более что сегодня утром уехал из Лондона, – повторила секретарша. Судя по всему, она была готова повесить трубку, поэтому я засыпала ее вопросами, стараясь выкачать как можно больше информации.
– Сегодня утром? Значит, вчера он был в городе? Вы уверены?
– Абсолютно. Я лично заказывала ему машину. Но обязательно скажу, что вы звонили. До свидания, – поспешно протараторила деловая дама и отключилась, прежде чем я успела задать очередной вопрос.
Значит, вот как… Джек получил мои сообщения, но не позаботился перезвонить. Смысл его молчания понять нетрудно. Он не шутил, сказав, что второго шанса мне не даст. Я успела узнать его достаточно хорошо, чтобы удивляться, почему он даже не захотел меня выслушать, но… впрочем, он только что разбирался с бывшей подружкой, у которой немного поехала крыша, может, поэтому и решил придерживаться новой политики, согласно которой «прощай» – действительно значит «прощай» и возврата к прошлому нет.
Противнее всего, что я ничего не могла поделать. В какое же дерьмо я вляпалась! Если он не брал трубку, когда я звонила прошлой ночью, и не был при этом с женщиной, значит, занес мой телефон в «черный список», и я не знаю, что хуже. Я даже не смогу сказать ему, что Мадди отошла в сторону, что мы могли бы встречаться, что быть с ним в разлуке для меня мучительно, что временами я не могу дышать от боли, что готова выкинуть белый флаг, опустить мостик над кишащим аллигаторами рвом, пригласить его в свою крепость… Я была в Нью-Йорке, он – в Лондоне, так что вряд ли я смогла бы встать у его дома, швыряя камешки в окно и выкрикивая его имя, пока он не согласится поговорить со мной или не вызовет полицию.
Я растянула губы в сухой улыбке, представив, как гоняюсь за Джеком, пуляю камнями в его окна и ору во весь голос, как Дастин Хоффман, разогнавший свадьбу в конце «Выпускника». Что за бред!
Бред? А может, не совсем?
В голову пришла странная мысль, словно облако, медленно плывущее по летнему небу. Та самая мысль, которую следовало бы немедленно прогнать и никогда не пускать обратно… если бы… если бы я из чистого отчаяния не схватилась за нее обеими руками. Разумеется, план был совершенно идиотский, но он мог оказаться единственным шансом вновь завоевать человека, которого я полюбила. Если я не могла заставить Джека поговорить со мной по телефону, значит, нужно встретиться с ним лицом к лицу и делать все – стучать в дверь или бросать камешки в окно, пока он не согласится выслушать меня. А для этого было необходимо лететь в Лондон.
Я оглядела квартиру. Две дюжины коробок, уже набитых моими вещами. Через пять дней придут грузчики. Одни заберут мебель на склад, другие унесут коробки, а в сумочке лежит билет в один конец до Чикаго, где я начну новую жизнь. Как, спрашивается, я ухитрюсь втиснуть путешествие через океан в такое насыщенное расписание? А если не сумею вернуться вовремя? Секретарь Джека сказала, что он уехал по делам… что, если он пробудет в отлучке больше, чем несколько дней? Если я проделаю такой длинный путь только для того, чтобы ждать неделю, а то и дольше, прежде чем увижу его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87