И предупредил, что разговор может оказаться неприятным.
– Так оно, вероятно, и будет. Боюсь, мои вопросы причинят тебе боль. Но я хочу, чтобы ты знала – я отношусь к тебе с уважением и никогда не стал бы просить об этом, если бы имелся другой выход.
Синклер нахмурился:
– Но, может быть, другой выход есть. Койот.
Джитт стала настоящей душой операции. Пока тебя не было, она взяла на себя руководство и доказала, что умеет находить неожиданные и верные решения. Может быть, она сумеет что-то придумать, чтобы избавить себя от допроса третьей степени. Скажи, в чем проблема, а там видно будет.
Я кивнул:
– Достаточно честная постановка вопроса.
Джитт, нам необходимо знать, где находится место, в котором держал тебя Пигмалион до побега.
Тебе придется привести нас туда.
Она вскинула голову, и лицо ее вновь превратилось в бесчувственную маску, которую я привык видеть. В мое отсутствие она вылезла из своей раковины, взвалив на себя ответственность за операцию. Будучи нашим координатором, она привыкла заниматься организаторской деятельностью и была правой рукой Синклера, когда я вернулся в Феникс в начале лета. Теперь, столкнувшись с перспективой возвращения в тюрьму, где у нее отняли саму себя, Джитт, словно устрица, опять закрыла створки своей раковины.
Она медленно сложила руки на груди и, – казалось, вжалась в кресло.
– У меня не сохранилось никаких воспоминаний о том, что было со мной до того, как меня нашел Койот.
Она еще не кончила говорить, а я уже знал, что она лжет.
– Тогда начни с того момента, Джитт, когда Койот тебя спас, и двигайся назад во времени, секунда за секундой.
Кроули отвернулся от окна и погладил эспаньолку.
– Я могу помочь, если хотите.
Джитт яростно затрясла головой.
– Нет, – твердо заявила она. – Я не хочу, чтобы кто-то вторгался в мое сознание. – Эта мысль привела ее в ужас, и на меня волной обрушилась исходящая от нее враждебность. Раджани вздрогнула и жалобно ойкнула. Джитт сразу взяла себя в руки. – Прости, Раджани.
Я подошел к Джитт и сел перед ней на корточки.
– Никто не собирается вторгаться в твое сознание, Джитт. Мы знаем, вернее, подозреваем, что у Пигмалиона есть база на Земле, где-то в этом районе. Все указывает на это. Тебя нашли неподалеку отсюда – раз, он устроил в Фениксе свалку для жертв своих неудачных экспериментов – два, он забрал Мики из Флагстаффа – три.
– Почему бы вам не расспросить Мики? – В ее вопросе чувствовалась отчаянная попытка отвлечь от себя внимание, но я воспринял его, как признак того, что ее броня дала трещину.
– Это невозможно, потому что мы не знаем, был ли он когда-нибудь на этой базе.
Кроули мрачно кивнул:
– Кроме того, Мики – всего лишь ребенок.
Его представления о географии и расстояниях так исказят информацию, что из нее невозможно будет извлечь что-то полезное.
– А что, если меня похитили, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Мики?
– Это не имеет значения. Вы сбежали уже в сознательном возрасте. – Кроули устроился на подлокотнике дивана рядом с Синклером. – Ваши воспоминания очень ценны для нас. Вам нечего бояться.
– Нет есть чего. – Раджани поставила свой бокал на журнальный столик. – У Джитт есть все основания бояться.
Я посмотрел на Раджани и нахмурился:
– Темный Властелин вот-вот захватит планету. Что может быть страшнее угрозы, которая нависла над всеми нами?
– Узнать, кто ты на самом деле. – Дочь Йидама покачала головой. – Судя по тому, что мне рассказывали. Койот, ты должен был бы понимать это лучше, чем кто-либо другой. Вообрази, что ты очнулся однажды, не имея представления, кто ты такой. Ты ничего не знаешь о себе, кроме того, что, придя в себя, ты вырвался из кошмара. Ты не узнаешь лица в зеркале, тела, которое моешь под душем, голоса, который слышишь, когда говоришь.
Ты заключен в тюрьму, созданную кем-то другим. А хуже всего то, что другие постоянно дают тебе понять, что охотно поменялись бы с тобой местами.
– Я это понимаю, Раджани. Я тоже очнулся после кошмара, не имея ни малейшего понятия, кто я такой. Мне пришлось узнать о себе очень неприятные вещи, но я научился жить с ними. Я не бежал от своего прошлого.
Тихий шепот Джитт мгновенно заставил меня умолкнуть.
– Потому что ты с самого начала знал о ценности своих навыков и способностей. У меня нет такого утешения. Ты построен на прочном фундаменте. У меня нет такого фундамента.
– Откуда ты знаешь, если даже не пыталась выяснить это?
– Я пыталась. – Она вцепилась в подлокотники кресла. – С самого начала я знала о себе вещи, которые пугали меня. Койоту пришлось кормить меня и одевать, потому что я ничего не умела делать сама. Я была совершенно беспомощной. Койот говорил, что я просто не привыкла к своему новому телу, но я понимала: он лжет, чтобы я не пугалась и не расстраивалась. Я ничего не умела, потому что была ничем.
Синклер вскинул брови:
– Я видел, как ты работаешь на компьютере, и не знаю никого, кто мог бы сравниться с тобой.
А я знаком с лучшими специалистами. Твое мастерство не просто талант. Ты прошла прекрасную подготовку и у тебя большой опыт. Ты не могла быть ничем.
– Да? – с вызовом спросила Джитт, повернув к нему голову. – Поначалу я цеплялась за свои компьютерные таланты в тщетной надежде, что они помогут мне разгадать свою настоящую личность. Я предположила, что девушка, обладающая таким мастерством, была ценным специалистом, и, следовательно, ее исчезновение не могло остаться незамеченным. Воспользовавшись своими навыками, я прочесала все архивы – все. И ничего не нашла. Никто из компьютерных гениев бесследно не исчезал. Некоторые пропадали, но потом всегда публиковалось объяснение.
Кроули прищурил глаза:
– У вас было маловато параметров для поиска.
– Это верно. Я начала с другого конца и попыталась определить, как долго нужно проработать с компьютерами, чтобы достичь моего уровня мастерства. Даже если предположить, что у меня врожденный талант, по моим прикидкам, я провела за компьютером не меньше двадцати лет.
Изменения, которые внес в меня Пигмалион, не позволяют точно определить мой возраст, но я исходила из того, что мне около тридцати, плюс минус пять лет. Это означает…
Я кивнул. Это означало многое, но прежде всего то, что она была знакома с компьютерами с раннего возраста. Хотя большинство детей начинают работать с компьютерным оборудованием еще в школе, те, кто получает сильную подготовку, как правило, дети богатых родителей. Но и таких единицы, потому что детям из богатых семей доступны многие развлечения и занятия, и они редко посвящают все свое время одному-единственному увлечению.
Нарушил молчание Кроули:
– Это означает, что вы были чип-чайлдом.
Возможно.
Джитт с обреченным видом кивнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Так оно, вероятно, и будет. Боюсь, мои вопросы причинят тебе боль. Но я хочу, чтобы ты знала – я отношусь к тебе с уважением и никогда не стал бы просить об этом, если бы имелся другой выход.
Синклер нахмурился:
– Но, может быть, другой выход есть. Койот.
Джитт стала настоящей душой операции. Пока тебя не было, она взяла на себя руководство и доказала, что умеет находить неожиданные и верные решения. Может быть, она сумеет что-то придумать, чтобы избавить себя от допроса третьей степени. Скажи, в чем проблема, а там видно будет.
Я кивнул:
– Достаточно честная постановка вопроса.
Джитт, нам необходимо знать, где находится место, в котором держал тебя Пигмалион до побега.
Тебе придется привести нас туда.
Она вскинула голову, и лицо ее вновь превратилось в бесчувственную маску, которую я привык видеть. В мое отсутствие она вылезла из своей раковины, взвалив на себя ответственность за операцию. Будучи нашим координатором, она привыкла заниматься организаторской деятельностью и была правой рукой Синклера, когда я вернулся в Феникс в начале лета. Теперь, столкнувшись с перспективой возвращения в тюрьму, где у нее отняли саму себя, Джитт, словно устрица, опять закрыла створки своей раковины.
Она медленно сложила руки на груди и, – казалось, вжалась в кресло.
– У меня не сохранилось никаких воспоминаний о том, что было со мной до того, как меня нашел Койот.
Она еще не кончила говорить, а я уже знал, что она лжет.
– Тогда начни с того момента, Джитт, когда Койот тебя спас, и двигайся назад во времени, секунда за секундой.
Кроули отвернулся от окна и погладил эспаньолку.
– Я могу помочь, если хотите.
Джитт яростно затрясла головой.
– Нет, – твердо заявила она. – Я не хочу, чтобы кто-то вторгался в мое сознание. – Эта мысль привела ее в ужас, и на меня волной обрушилась исходящая от нее враждебность. Раджани вздрогнула и жалобно ойкнула. Джитт сразу взяла себя в руки. – Прости, Раджани.
Я подошел к Джитт и сел перед ней на корточки.
– Никто не собирается вторгаться в твое сознание, Джитт. Мы знаем, вернее, подозреваем, что у Пигмалиона есть база на Земле, где-то в этом районе. Все указывает на это. Тебя нашли неподалеку отсюда – раз, он устроил в Фениксе свалку для жертв своих неудачных экспериментов – два, он забрал Мики из Флагстаффа – три.
– Почему бы вам не расспросить Мики? – В ее вопросе чувствовалась отчаянная попытка отвлечь от себя внимание, но я воспринял его, как признак того, что ее броня дала трещину.
– Это невозможно, потому что мы не знаем, был ли он когда-нибудь на этой базе.
Кроули мрачно кивнул:
– Кроме того, Мики – всего лишь ребенок.
Его представления о географии и расстояниях так исказят информацию, что из нее невозможно будет извлечь что-то полезное.
– А что, если меня похитили, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Мики?
– Это не имеет значения. Вы сбежали уже в сознательном возрасте. – Кроули устроился на подлокотнике дивана рядом с Синклером. – Ваши воспоминания очень ценны для нас. Вам нечего бояться.
– Нет есть чего. – Раджани поставила свой бокал на журнальный столик. – У Джитт есть все основания бояться.
Я посмотрел на Раджани и нахмурился:
– Темный Властелин вот-вот захватит планету. Что может быть страшнее угрозы, которая нависла над всеми нами?
– Узнать, кто ты на самом деле. – Дочь Йидама покачала головой. – Судя по тому, что мне рассказывали. Койот, ты должен был бы понимать это лучше, чем кто-либо другой. Вообрази, что ты очнулся однажды, не имея представления, кто ты такой. Ты ничего не знаешь о себе, кроме того, что, придя в себя, ты вырвался из кошмара. Ты не узнаешь лица в зеркале, тела, которое моешь под душем, голоса, который слышишь, когда говоришь.
Ты заключен в тюрьму, созданную кем-то другим. А хуже всего то, что другие постоянно дают тебе понять, что охотно поменялись бы с тобой местами.
– Я это понимаю, Раджани. Я тоже очнулся после кошмара, не имея ни малейшего понятия, кто я такой. Мне пришлось узнать о себе очень неприятные вещи, но я научился жить с ними. Я не бежал от своего прошлого.
Тихий шепот Джитт мгновенно заставил меня умолкнуть.
– Потому что ты с самого начала знал о ценности своих навыков и способностей. У меня нет такого утешения. Ты построен на прочном фундаменте. У меня нет такого фундамента.
– Откуда ты знаешь, если даже не пыталась выяснить это?
– Я пыталась. – Она вцепилась в подлокотники кресла. – С самого начала я знала о себе вещи, которые пугали меня. Койоту пришлось кормить меня и одевать, потому что я ничего не умела делать сама. Я была совершенно беспомощной. Койот говорил, что я просто не привыкла к своему новому телу, но я понимала: он лжет, чтобы я не пугалась и не расстраивалась. Я ничего не умела, потому что была ничем.
Синклер вскинул брови:
– Я видел, как ты работаешь на компьютере, и не знаю никого, кто мог бы сравниться с тобой.
А я знаком с лучшими специалистами. Твое мастерство не просто талант. Ты прошла прекрасную подготовку и у тебя большой опыт. Ты не могла быть ничем.
– Да? – с вызовом спросила Джитт, повернув к нему голову. – Поначалу я цеплялась за свои компьютерные таланты в тщетной надежде, что они помогут мне разгадать свою настоящую личность. Я предположила, что девушка, обладающая таким мастерством, была ценным специалистом, и, следовательно, ее исчезновение не могло остаться незамеченным. Воспользовавшись своими навыками, я прочесала все архивы – все. И ничего не нашла. Никто из компьютерных гениев бесследно не исчезал. Некоторые пропадали, но потом всегда публиковалось объяснение.
Кроули прищурил глаза:
– У вас было маловато параметров для поиска.
– Это верно. Я начала с другого конца и попыталась определить, как долго нужно проработать с компьютерами, чтобы достичь моего уровня мастерства. Даже если предположить, что у меня врожденный талант, по моим прикидкам, я провела за компьютером не меньше двадцати лет.
Изменения, которые внес в меня Пигмалион, не позволяют точно определить мой возраст, но я исходила из того, что мне около тридцати, плюс минус пять лет. Это означает…
Я кивнул. Это означало многое, но прежде всего то, что она была знакома с компьютерами с раннего возраста. Хотя большинство детей начинают работать с компьютерным оборудованием еще в школе, те, кто получает сильную подготовку, как правило, дети богатых родителей. Но и таких единицы, потому что детям из богатых семей доступны многие развлечения и занятия, и они редко посвящают все свое время одному-единственному увлечению.
Нарушил молчание Кроули:
– Это означает, что вы были чип-чайлдом.
Возможно.
Джитт с обреченным видом кивнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81