Протанцевав со мной несколько танцев, Мария наконец смягчилась и позволила Киту увлечь ее в кружащуюся толпу. Они составляли безупречную пару, но, судя по выражению лиц, даже танцуя, продолжали свою привычную пикировку.
Я бы с удовольствием постоял, глядя на них, но на меня, шурша юбками, налетела Ксоя и потребовала исполнить обещание потанцевать с ней. Загнанный в угол – и не слишком о том сожалея, – я покорно повел ее танцевать. Музыканты заиграли медленную мелодию, требовавшую от партнеров полного согласия, и Ксоя гибко и точно следовала каждому моему движению.
Прижимая ее к себе, обняв ладонями ее талию, я, как и следовало ожидать, узнал о ней нечто новое и неожиданное для меня. В ее хрупком теле таилась немалая сила. Она двигалась точно в такт музыке и безупречно предвидела каждый поворот. Последнее обстоятельство могло объясняться ее ясновидением, но, танцуя, она казалась не такой рассеянной, как обычно.
Она чуть удивленно улыбалась:
– Люблю танцевать! Музыка просто наполняет меня и уносит куда-то.
Я кивнул:
– Ты сейчас совсем другая.
Радость в ее глазах на миг угасла:
– Когда меня заполняет музыка, видения отступают.
– Не совсем понимаю…
Мы, кружась, пронеслись мимо Кита с Марией, и только потом она ответила:
– В Городе Магов меня пытались научить очищать разум, чтобы впустить туда видения, но мне нужно совсем не это. Они приходят сами, что бы я ни делала, и особенно во сне, когда мой ум ничем не занят.
Я бросил ей короткую улыбку:
– Это понятно. В шуме голосов не услышать шепота.
– Да, но я все время слышу шепот. Я владею собственным разумом, только когда слушаю музыку, – она храбро пыталась улыбаться, но в ее улыбке проступала усталость. – Я тебя обидела тогда, в дороге?
Я откинул голову, заглядывая ей в лицо:
– Обидела? Нет. Может быть, ошеломила, но не обидела.
– Это хорошо. Я не хочу обижать людей, а иногда обижаю. Я так привыкла, что все делается по-моему, что порой забываю думать о других.
– И к тому же, должно быть, нелегко хранить в себе обрывки чужих жизней.
– Да, это сбивает с толку. А иногда и страшно делается.
Танец кончился. Я отступил назад и поклонился, собираясь отойти. Но она крепко вцепилась в мою.
– Пожалуйста, Лок, еще один танец! Помоги мне еще немного побыть собой!
– Я с удовольствием, Ксоя, но танец со мной не единственное средство.
Музыка заиграла снова, и мы закружились.
– Мне пришло в голову, что ты можешь совладать со своими видениями при помощи музыки или чего-нибудь подобного.
– Теперь я тебя не понимаю.
– И неудивительно, я ведь сам толком еще не понял, о чем говорю. Я просто подумал о том, чему тебя учили в Городе Магов. Если для появления видений надо очистить разум, а пока он занят, они не приходят, ты могла бы нарочно занимать его чем-нибудь, – я смущенно улыбнулся. – У нас в Харике есть одна песенка – ее всегда поют в день рождения. Там на каждый год жизни по куплету, и если ты хорошо относишься к имениннику, то щадишь его и поешь только последний куплет. А если хочешь подшутить над ним, то поешь все подряд.
Ксоя задумчиво кивнула:
– У нас тоже так. – Она промычала отрывок мелодии. – Терпеть не могу эту песенку – как привяжется, никак не выкинешь из головы.
– Вот-вот!
Она просияла:
– Это должно сработать! Правда, неизвестно, что хуже: мои видения или этот мотивчик.
– Что правда, то правда, но ведь есть и другие мотивчики, или можно складывать и умножать в уме, или учить стихи…
– Как скучно!
– Разве тебе не хочется быть хозяйкой в собственной голове?
– Да уж, дело того стоит!
Музыка кончилась, она привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
– Похоже, мастер Лахлан, вы только что сделали мне самый лучший подарок к Медвежьему дню. Я подумаю, как вас отблагодарить!
– Если этот подарок принесет тебе счастье в будущем году и вообще в жизни, я буду более чем вознагражден, – я поцеловал ей руку и передал ее Киту.
Мария смотрела на меня с улыбкой:
– Не так уж страшно оказалось с ней танцевать, а?
– Вовсе не страшно, Мария, – я подмигнул ей. – Конечно, мы не идем ни в какое сравнение с тобой и Китом.
– Ха! – Мария кивнула на моего кузена, танцующего с Ксоей. – Ему приятно будет танцевать с ней. Уж она-то не оттопчет ему ноги, как я.
Вечеринка продолжалась до поздней ночи, и когда Мария увезла бабушку в ее покои, мы с Китом полностью приняли на себя хозяйские обязанности. Я еще не совсем отдохнул от путешествия в столицу, но, к счастью для меня, большая часть гостей откланялась вскоре после исчезновения бабушки. Остались в основном сверстники Кита, и я решил, что имею право улизнуть, когда усталость начала валить меня с ног.
Я уснул, как только голова моя коснулась подушки, но обрывки рассказа Кита преследовали меня даже во сне. Мне представился черный человек-лев, крадущийся по улицам Геракополиса. Я видел черную гриву, длинную и пышную, окутывающую его голову, словно капюшон. Отблеск света упал на его глаза, осветив их золотые, холодные полушария. Он выбросил вперед правую руку, глаза его загорелись красноватым огнем, и издалека донесся пронзительный вопль.
Я подскочил на кровати. Я знал, что это сон; это мог быть только сон! Но и во сне могла скрываться частица истины. Привидевшийся мне бхарашади имел гриву, не подбритую по бокам головы, как это делали воины Черных Теней. Это означало, что он – колдун.
В глубине души я с самого начала понимал, что Кит преследовал через всю Империю колдуна ха'демона. Даже если не думать о чудовищной мощи, необходимой для преодоления Ограждающей Стены, достаточно было представить его опасное путешествие по нашим землям. Для него они были так же чужды и враждебны, как для меня был бы Хаос, окажись я там один и без подготовки.
От ха'демона естественно ожидать, что он будет сеять на своем пути опустошение и гибель, но этот оказался умнее. Хотя он и сделал ошибку, которая навела Кита на его след, его стремление к скрытности выдавало острый ум.
В конце концов, что мешало ему расправиться с отрядом Кита так же, как он расправился со стаей волков? На мой взгляд, только одно: он стремился избежать проявления силы, по которому его легко могли обнаружить.
А это значит, что у него есть цель, и преодолением Стены она еще не достигнута.
Его могла привести в Империю тысяча причин, а предупреждение маршала о том, что он, возможно, из рода Катвира, вдвойне заставляло меня насторожиться. Я знал, что людей, рискнувших бросить вызов Хаосу, влекли туда три причины: жадность, жажда приключений и месть.
Судя по рассказам о Хаосе, приключений там хватало. Слепое стремление к мести ха'демонам не было свойственно, хотя они делали оружие с изображениями своих врагов. По крайней мере в двух легендах о моем отце говорилось, что Катвир оставлял его в покое, когда Кардье обращался против демонов Бури или дьяволов Мотлея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Я бы с удовольствием постоял, глядя на них, но на меня, шурша юбками, налетела Ксоя и потребовала исполнить обещание потанцевать с ней. Загнанный в угол – и не слишком о том сожалея, – я покорно повел ее танцевать. Музыканты заиграли медленную мелодию, требовавшую от партнеров полного согласия, и Ксоя гибко и точно следовала каждому моему движению.
Прижимая ее к себе, обняв ладонями ее талию, я, как и следовало ожидать, узнал о ней нечто новое и неожиданное для меня. В ее хрупком теле таилась немалая сила. Она двигалась точно в такт музыке и безупречно предвидела каждый поворот. Последнее обстоятельство могло объясняться ее ясновидением, но, танцуя, она казалась не такой рассеянной, как обычно.
Она чуть удивленно улыбалась:
– Люблю танцевать! Музыка просто наполняет меня и уносит куда-то.
Я кивнул:
– Ты сейчас совсем другая.
Радость в ее глазах на миг угасла:
– Когда меня заполняет музыка, видения отступают.
– Не совсем понимаю…
Мы, кружась, пронеслись мимо Кита с Марией, и только потом она ответила:
– В Городе Магов меня пытались научить очищать разум, чтобы впустить туда видения, но мне нужно совсем не это. Они приходят сами, что бы я ни делала, и особенно во сне, когда мой ум ничем не занят.
Я бросил ей короткую улыбку:
– Это понятно. В шуме голосов не услышать шепота.
– Да, но я все время слышу шепот. Я владею собственным разумом, только когда слушаю музыку, – она храбро пыталась улыбаться, но в ее улыбке проступала усталость. – Я тебя обидела тогда, в дороге?
Я откинул голову, заглядывая ей в лицо:
– Обидела? Нет. Может быть, ошеломила, но не обидела.
– Это хорошо. Я не хочу обижать людей, а иногда обижаю. Я так привыкла, что все делается по-моему, что порой забываю думать о других.
– И к тому же, должно быть, нелегко хранить в себе обрывки чужих жизней.
– Да, это сбивает с толку. А иногда и страшно делается.
Танец кончился. Я отступил назад и поклонился, собираясь отойти. Но она крепко вцепилась в мою.
– Пожалуйста, Лок, еще один танец! Помоги мне еще немного побыть собой!
– Я с удовольствием, Ксоя, но танец со мной не единственное средство.
Музыка заиграла снова, и мы закружились.
– Мне пришло в голову, что ты можешь совладать со своими видениями при помощи музыки или чего-нибудь подобного.
– Теперь я тебя не понимаю.
– И неудивительно, я ведь сам толком еще не понял, о чем говорю. Я просто подумал о том, чему тебя учили в Городе Магов. Если для появления видений надо очистить разум, а пока он занят, они не приходят, ты могла бы нарочно занимать его чем-нибудь, – я смущенно улыбнулся. – У нас в Харике есть одна песенка – ее всегда поют в день рождения. Там на каждый год жизни по куплету, и если ты хорошо относишься к имениннику, то щадишь его и поешь только последний куплет. А если хочешь подшутить над ним, то поешь все подряд.
Ксоя задумчиво кивнула:
– У нас тоже так. – Она промычала отрывок мелодии. – Терпеть не могу эту песенку – как привяжется, никак не выкинешь из головы.
– Вот-вот!
Она просияла:
– Это должно сработать! Правда, неизвестно, что хуже: мои видения или этот мотивчик.
– Что правда, то правда, но ведь есть и другие мотивчики, или можно складывать и умножать в уме, или учить стихи…
– Как скучно!
– Разве тебе не хочется быть хозяйкой в собственной голове?
– Да уж, дело того стоит!
Музыка кончилась, она привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
– Похоже, мастер Лахлан, вы только что сделали мне самый лучший подарок к Медвежьему дню. Я подумаю, как вас отблагодарить!
– Если этот подарок принесет тебе счастье в будущем году и вообще в жизни, я буду более чем вознагражден, – я поцеловал ей руку и передал ее Киту.
Мария смотрела на меня с улыбкой:
– Не так уж страшно оказалось с ней танцевать, а?
– Вовсе не страшно, Мария, – я подмигнул ей. – Конечно, мы не идем ни в какое сравнение с тобой и Китом.
– Ха! – Мария кивнула на моего кузена, танцующего с Ксоей. – Ему приятно будет танцевать с ней. Уж она-то не оттопчет ему ноги, как я.
Вечеринка продолжалась до поздней ночи, и когда Мария увезла бабушку в ее покои, мы с Китом полностью приняли на себя хозяйские обязанности. Я еще не совсем отдохнул от путешествия в столицу, но, к счастью для меня, большая часть гостей откланялась вскоре после исчезновения бабушки. Остались в основном сверстники Кита, и я решил, что имею право улизнуть, когда усталость начала валить меня с ног.
Я уснул, как только голова моя коснулась подушки, но обрывки рассказа Кита преследовали меня даже во сне. Мне представился черный человек-лев, крадущийся по улицам Геракополиса. Я видел черную гриву, длинную и пышную, окутывающую его голову, словно капюшон. Отблеск света упал на его глаза, осветив их золотые, холодные полушария. Он выбросил вперед правую руку, глаза его загорелись красноватым огнем, и издалека донесся пронзительный вопль.
Я подскочил на кровати. Я знал, что это сон; это мог быть только сон! Но и во сне могла скрываться частица истины. Привидевшийся мне бхарашади имел гриву, не подбритую по бокам головы, как это делали воины Черных Теней. Это означало, что он – колдун.
В глубине души я с самого начала понимал, что Кит преследовал через всю Империю колдуна ха'демона. Даже если не думать о чудовищной мощи, необходимой для преодоления Ограждающей Стены, достаточно было представить его опасное путешествие по нашим землям. Для него они были так же чужды и враждебны, как для меня был бы Хаос, окажись я там один и без подготовки.
От ха'демона естественно ожидать, что он будет сеять на своем пути опустошение и гибель, но этот оказался умнее. Хотя он и сделал ошибку, которая навела Кита на его след, его стремление к скрытности выдавало острый ум.
В конце концов, что мешало ему расправиться с отрядом Кита так же, как он расправился со стаей волков? На мой взгляд, только одно: он стремился избежать проявления силы, по которому его легко могли обнаружить.
А это значит, что у него есть цель, и преодолением Стены она еще не достигнута.
Его могла привести в Империю тысяча причин, а предупреждение маршала о том, что он, возможно, из рода Катвира, вдвойне заставляло меня насторожиться. Я знал, что людей, рискнувших бросить вызов Хаосу, влекли туда три причины: жадность, жажда приключений и месть.
Судя по рассказам о Хаосе, приключений там хватало. Слепое стремление к мести ха'демонам не было свойственно, хотя они делали оружие с изображениями своих врагов. По крайней мере в двух легендах о моем отце говорилось, что Катвир оставлял его в покое, когда Кардье обращался против демонов Бури или дьяволов Мотлея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86