Мне ж уготован покой, но, хоть гавань открыта для старца,
Мирной кончины и я лишился". Вымолвив, смолк он
600 И, запершись во дворце, бразды правленья оставил.
Есть обычай один в Гесперийском Лации; прежде
Свято его блюли города альбанцев, а ныне
Рим державный блюдет, начиная Марсовы брани,
Гетам ли он готовит войну и плачевную участь,
605 В грозный идет ли поход на гиркан, арабов иль индов,
Шлет ли войска навстречу заре, чтоб значки легионов
Римских отнять у парфян. Почитают все как святыню
Двери двойные войны, перед Марсом яростным в страхе;
На сто засовов они из железа и меди надежно
610 Заперты, и ни на миг не отходит бдительный Янус.
Но коль в сенате отцы порешат, что война неизбежна,
Консул тогда, облачен по-габински надетою тогой
И квиринальским плащом, отворяет скрипучие створы,
Граждан на битву зовет, и за ним идут они следом,
615 В хриплые трубы трубят, одобренье свое изъявляя.
Должен был бы Латин, объявляя войну энеадам,
Мрачную дверь отворить, соблюдая тот же обычай, –
Но погнушался отец совершить обряд ненавистный,
Скрылся во мраке дворца, роковых не коснувшись запоров.
620 Тут слетела с небес царица богов и толкнула
Створы своею рукой; неподатливый шип повернулся,
Прочный сломался засов – и двери войны распахнулись.
Мирный и тихий досель, поднялся весь край Авзонийский.
В пешем строю выходят одни, другие взметают
625 Пыль полетом коней, и каждый ищет оружье.
Тот натирает свой щит и блестящие легкие стрелы
Салом, а этот вострит топор на камне точильном,
Радуют всех войсковые значки и трубные звуки.
Звон наковален стоит в пяти городах: обновляют
630 Копья, доспехи, мечи в Крустумерии, в Тибуре гордом,
В Ардее, в стенах Антемн башненосных и в мощной Атине.
Тела прикрытье – щиты – плетут из ивовых прутьев,
Полый куется шлем и надежный панцирь из меди,
Мягкие гнутся листы серебра для блестящих поножей.
635 Больше ни серп не в чести, ни плуг: пропала к орудьям
Мирным любовь; лишь наследственный меч накаляется в горне.
Трубы ревут, идет по руке дощечка с паролем.
Шлем со стены снимает один, другой запрягает
Бьющих копытом коней, или верный меч надевает,
640 Или кольчугу, из трех золотых сплетенную нитей.
Настежь, богини, теперь отворите врата Геликона,
Песнь о царях, что на бой поднялись, и о ратях начните,
Песнь о мужах, что цвели в благодатной земле Италийской
В давние эти века, о сраженьях, в стране запылавших.
645 Сами вы помните все и поведать можете, девы,
Нам, до которых едва дуновенье молвы долетело.
Первым выстроил рать и на бой из Тирренского края
Враг надменный богов, суровый вышел Мезенций.
Юный сын его Лавз был рядом с ним; красотою
650 Только Турн, лаврентский герой, его превзошел бы.
Лавз, укротитель коней и лесных зверей победитель,
Тысячу вел за собой – но вотще! – мужей агиллинских;
Был он достоин иметь не такого вождя, как Мезенций,
Лучшего также отца – не Мезенция – был бы достоин.
655 Следом летел по лугам в колеснице, пальму стяжавшей,
Гордый победой коней прекрасного сын Геркулеса,
Столь же прекрасный и сам, Авентин; в честь отца он украсил
Щит свой сотнею змей – оплетенной гадами гидрой.
Рея-жрица его средь лесов на холме Авентинском
660 Тайно на свет родила, сочетавшись – смертная – с богом,
Тою порой как, убив Гериона, Лаврентские пашни
Мощный тиринфский герой посетил и в потоке Тирренском
Выкупал стадо быков, в Иберии с бою добытых.
Воины копья несут и шесты с оконечьем железным,
665 Круглым клинком поражают врагов и дротом сабинским.
В шкуру огромного льва с ощетиненной грозною гривой
Был одет Авентин; голова с белозубою пастью
Шлемом служила ему. Так, набросив покров Геркулесов
На плечи, в царский дворец входил воитель суровый.
670 Следом два близнеца покидают Тибура стены
(Город был так наречен в честь Тибуртия, третьего брата),
Пылкий Кор и Катилл, молодые потомки аргивян.
Братья всех впереди через чащу копий несутся, –
Так с Офрийских вершин или с круч заснеженных Гомолы
675 Быстрым галопом летят два кентавра, рожденные тучей,
И расступается лес перед ними, бегущими бурно,
С громким треском вокруг ломается частый кустарник.
Не уклонился от битв и создатель твердынь пренестинских
Цекул; верят века преданью о том, что, Вулканом
680 В сельской глуши рожденный средь стад, в очаге был он найден.
Строем широким шагал за царем легион деревенский, –
Все, кто в Пренесте живет, кто холодным вспоен Аниеном
Иль Амазеном-отцом, кто в полях Габинских, любезных
Сердцу Юноны, взращен, или в щедрой Анагнии, или
685 В крае ручьев, меж Герникских скал. Без щитов, без доспехов,
Без колесниц выступают они; свинец тускло-серый
Мечут одни из пращей, у других – два дротика легких
В крепких руках; вместо шлемов у всех чело защищают
Бурые шкуры волков, и босою левой ногою
690 Пыль попирают они – лишь на правой сапог сыромятный.
Также Мессап, укротитель коней, Нептунова отрасль, –
Ранить его не дано никому ни огнем, ни железом, –
Весь свой праздный народ и от битв отвыкшее войско
Тотчас к оружью призвал и меч схватил в нетерпенье.
695 Он фесценнинцев ряды ведет и эквов-фалисков,
Тех, кто живет на Флавинских полях и на кручах Соракта,
В рощах Капены и там, где над озером холм Циминийский.
Мерно ступали они и властителя славили песней, –
Так средь туч дождливых лебедей белоснежная стая
700 С пастбищ обратно летит и протяжным звонким напевом
Все оглашает вокруг, и ему Азийские вторят
Топь и поток.
Если б смешались ряды, то не ратью, в медь облаченной,
Всем бы казались они, но пернатых плотною тучей,
705 Что из просторов морских к берегам возвращаются с криком.
Мощные вывел войска и потомок древних сабинян,
Клавз, который и сам подобен мощному войску:
Клавдиев племя и род от него пошли и проникли
В Лаций, когда уделил место в Риме сабинянам Ромул.
710 С ним амитернский отряд и когорта древних квиритов,
Все, что в Эрете живут и в оливковых рощах Метуски,
Иль на Розейских полях близ Велина, иль в стенах Номента,
Иль на Северской горе и на Тетрикских скалах суровых;
Все, что из Форул пришли, из Касперии, быстрой Гимеллы,
715 Все, кого Тибр поит и Фабарис, кто из холодной
Нурсии прибыл и кто из Латинских пределов, из Горты,
Жители мест, где текут зловещей Аллии струи, –
Воинов столько же шло, сколько волн бушует в Ливийском
Море, когда Орион в ненастные прячется воды,
720 Сколько в Ликийских полях золотых иль на нивах над Гермом
Спелых колосьев стоит под солнцем нового лета.
Звон раздается щитов, и земля гудит под ногами.
Вслед Агамемнона друг, Алез, ненавистник троянцев,
Впряг в колесницу коней и воинственных сотни народов
725 Турну на помощь повел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99