И причинить не могу я такого тяжкого горя
Матери бедной твоей, – ведь из всех матерей наших с сыном
Только она уплыла, не осталась в Акесте великой".
Молвил в ответ Эвриал: "Отговорки напрасно ты множишь:
220 Твердо решенье мое, и тебе его с места не стронуть.
Так поспешим же!" И вот, остальных разбудив караульных,
Вместо себя на часах оставляет он их и уходит
В лагерь царя отыскать, и уводит друга с собою.
Твари все на земле успокоились в мирной дремоте,
225 Сбросив заботы с души и бремя трудов позабывши,
Только тевкров вожди и лучшие воины ночью
Долгий держали совет о первейших делах государства:
Что предпринять им теперь и кого к Энею отправить.
В лагере темном кружком стояли на площади средней
230 Все, не снимая щитов, опершись на длинные копья.
Вдруг подбегают к ним Нис с Эвриалом и выслушать просят:
Время не даром вожди, но на важное дело потратят!
Первым Юл разрешил подойти друзьям оробевшим,
Нису велел говорить. "Я прошу, энеады, без гнева
235 Выслушать тотчас же нас. Не судите о замыслах наших,
Глядя на наши года. За стенами рутулы смолкли,
Сломлены сном и вином. Заприметили место мы сами:
Там, где к развилке дорог, и там, где к морю выходят
Наши ворота, у них все костры погасли, и к небу
240 Черный тянется дым. Если, случаем пользуясь этим,
Нам дозволите вы в Паллантей пойти за Энеем,
В лагерь троянский войдет он с обильной добычею вскоре,
Всех врагов истребив. А уж мы не собьемся с дороги:
Часто охотились мы и в долине видели темной
245 Города край, и теченье реки хорошо нам знакомо".
Молвил на это Алет, поседелый и опытом зрелый:
"Отчие боги, всегда в вашей воле судьба Илиона!
Но до конца погубить вы тевкров род не хотите,
Если с такою душой, с таким бестрепетным сердцем
250 Юноши есть среди нас! – И друзей с такими словами
Обнял за плечи он, проливая обильные слезы. –
Чем – я не ведаю сам – наградить мы можем достойно
Подвиг такой? Ваших собственных дум величье и боги
Лучшую вам воздадут награду. А все остальное
255 Благочестивый Эней вам даст и юный Асканий, –
Он не забудет вовек великой вашей заслуги".
"Также и я, для кого лишь одно остается спасенье, –
Скорый возврат отца, – подхватил Асканий, – молю вас
Весты седой очагом, Ассарака ларом, святыней
260 Наших пенатов, – ко мне воротите родителя, дайте
Снова увидеть его! Вся судьба моя, все упованья –
В ваших руках. Лишь его обрету – и покинет нас горе,
Кубка серебряных два, самоцветами ярко горящих, –
Их как добычу отец захватил в побежденной Арисбе, –
265 Два треножника вам, два таланта золота дам я,
С ними старинный кратер, поднесенный тирийской Дидоной.
Если же нам над Италией власть подарит победа,
Если придется делить меж бойцов по жребью добычу, –
Видели вы, на каком скакуне, весь в золоте, мчался
270 Турн? И щит, и коня, и шлем с пурпурною гривой
Я на раздел не отдам – все в награду достанется Нису.
Даст и отец мой тебе из захваченных пленных двенадцать
Лучших рабынь-матерей и бойцов со всем их оружьем,
Землю тебе пожалует он из надела Латина.
275 Ты же меня, Эвриал, обогнал не намного годами,
Друга такого, как ты, я всей душой принимаю,
Чтобы со мной средь превратностей был ты всегда неразлучен.
Пусть без тебя никогда не стяжаю я подвигом славы!
В мирные дни и в бою докажу я делом и словом,
280 Как доверяю тебе". Эвриал в ответ ему молвил:
"День не наступит, когда уличен я буду в измене
Дерзкой отваге моей, – только б нам явила Фортуна
Милость свою, не вражду. Но превыше всякой награды
Я молю об одном: не покинь моей матери старой!
285 Род от Приама ее; из Троянской земли, из Акесты,
Вместе со мной уплывала она, нигде не осталась.
Ей об опасностях знать, ожидающих сына, не должно,
Я не простившись уйду, ибо – тьмой ночной и рукою
Правой твоею клянусь – не снести мне слез материнских.
290 Немощной ты помоги и покинутой дай утешенье!
Если с этой уйти мне позволишь надеждой, – смелее
Встречу превратности я". Всколыхнулись души дарданцев,
Пролили слезы мужи, и всех обильней – Асканий:
Образ сыновней любви об отце напомнил и сердце
295 Сжал тоскою ему; и ответил он так:
"Верь, исполню я все, что твоих достойно деяний.
Именем лишь для меня от родной моей матери будет
Впредь отличаться она: благодарность за сына такого
Ей воздастся. И знай: чем бы ваш ни кончился подвиг, –
300 Этой клянусь головой, как родитель ею клянется, –
Все, чем тебя наградить я сулил при счастливом исходе,
Матери будет твоей и вашему отдано роду".
Так он промолвил в слезах и снял свой меч золоченый, –
Выкован был этот меч Ликаоном, искусником кносским,
305 Он же и ножны к нему из слоновой вырезал кости.
Нису Мнесфей отдает мохнатую львиную шкуру,
Сняв ее с плеч, и верный Алет с ним меняется шлемом.
Быстро доспехи надев, друзья уходят – и всюду,
Вплоть до ворот, где стоит караульный отряд, пожеланья
310 Счастья сопутствуют им. И Асканий, с отвагою мужа
Бремя несущий забот, что лишь зрелому мужу под силу,
Просит отцу передать и то и это – но ветер
Тщетные речи его между туч летучих разносит.
Вышли друзья, в ночной темноте через рвы перебравшись,
315 Двинулись к стану врагов, и себе на погибель, и многим
Рутулам. Видят они: на траве лежат италийцы,
Скованы сном и вином; над рекою в ряд колесницы
Дышлами кверху стоят; меж колес и разбросанной сбруи
Люди вповалку лежат, и кувшины с вином, и оружье.
320 Нис говорит: "Пора нам дерзнуть! Сам случай зовет нас!
Здесь нам идти. Но чтоб нас враги врасплох не застигли,
В спину вонзив нам мечи, – сторожи, назад озираясь,
Я же расчищу твой путь, проложу тебе шире дорогу".
Шепотом вымолвив так, на Рамнета надменного тотчас
325 Нис нападает с мечом. На коврах лежал он, простершись,
Сон выдыхал из широкой груди в забытьи непробудном;
Царь и Турну-царю из гадателей самый любезный,
Все же не мог он свою отсрочить гибель гаданьем.
Рема прислужников трех, где попало лежавших меж копий,
330 Оруженосца его убивает Нис и вознице,
Что у ног лошадей примостился, голову свесив,
Шею ударом меча разрубает; потом господину
Голову сносит и труп на подстилке, пропитанной кровью,
Он оставляет лежать. Не щадит и Ламира и Лама
335 Нис и Серрана разит, красотой блиставшего юной;
Долго в ту ночь веселился Серран, но Лиэем обильным
Был побежден и уснул; а счастливей бы все обернулось,
Если б веселье и пир продолжались всю ночь до рассвета.
Словно несытый лев, что в овчарне мечется полной, –
340 Голод гонит его, и ревет, и хватает, и рвет он
Пастью кровавою скот беззащитный, затихший от страха, –
Так же сеял смерть Эвриал: увлеченный убийством,
Воинов он безымянных разил без числа и без счета;
К спящим подкравшись, убил он Абариса, Фада, Гербеза;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99