Названия-то какие – певучие, сочные! Две трети страны занимают горы. И какие горы! Ими не налюбоваться. С высот, на которых мы летали, они вообще неописуемы – их просто нужно видеть.
Первый югославский аэродром, на котором мы приземлились, не имел ничего общего со всеми, на которых нам приходилось базироваться до сих пор.
Представьте себе остров километров двенадцать длиной и четыре шириной, посреди Дуная, с прекрасным пастбищем, небольшим селом.
Этот остров первым обнаружил с воздуха наш командарм В. А. Судец. Требовалось посадить авиационные полки как можно ближе к переднему краю. Лучшего места для этой цели не найти. Но неизвестно, кто на острове, каковы условия посадки, базирования и взлета.
И вот командарм внезапно появился у нас в Брегово. Он послал четверку во главе с майором Кравцовым на разведку острова.
Через несколько минут Митя был над островом. Решил приземлиться один. Остальные будут его прикрывать и, если что не так, начнут штурмовку.
Выбрал получше площадку, совершил круг и пошел на посадку. Только машина застыла – к ней со всех сторон повалили люда, многие с винтовками. Кто такие? Как поступить? Кравцов не успел ничего сообразить, как был окружен со всех сторон. Ему все дружески улыбались, приглашали сойти на землю. Ясно, что свои, а впрочем, все быть может, только вот взлететь ему никак нельзя – вокруг люди. Посмотрел вверх – истребители виражат над ним. Ладно, что будет то будет – Митя откинул фонарь, ловко спрыгнул с крыла и сразу же снова взлетел вверх – его начали качать возбужденные, радостные люди, громко скандируя:
– Живили, о брате славяне! Живили, о Цревна Армия!
Так встретили югославы на своей земле первого советского летчика.
Долго качали, потом бережно опустили на землю, стали обнимать. Одна маленькая девочка протиснулась между взрослыми, взяла Митину руку и начала целовать. Наш закаленный в боях воздушный ас не выдержал, прослезился. Взял девочку на рука и держал ее, пока не пришло время улетать, чтобы вернуться на гостеприимный остров со всем полком.
Три с половиной года находилась Югославия под фашистской пятой. И три с половиной года горела под ногами гитлеровцев земля. Пламя национально-освободительной борьбы с каждым днем разгоралось, и это привело к тому, что к моменту выхода наших войск на югославскую границу большая часть страны находилась под контролем Народно-освободительной армии.
Югославское освободительное движение – славная страница борьбы этой мужественной страны. История, богатая подвигами, к которым волею судьбы приобщился и один из моих земляков – второй пилот транспортного самолета Борис Тихонович Калинкин.
А случилось это так.
Весной 1944 года гитлеровское командование решила нанести сокрушительный удар по Народно-освободительной армии и партизанским отрядам для того, чтобы развязать себе руки на Балканах, собрать резервы для отправки на Восточный фронт.
25 мая в районе города Дрвары был выброшен фашистский десант, который нанес удар по Верховному штабу югославской армии.
Немцы овладели городом. Но члены Верховного штаба и правительства Югославии сумели уйти в горы. Гитлеровцы преследовали их по пятам. И тогда было принято решение эвакуировать югославское руководство в безопасное место.
Выполнение этой далеко не простой задачи было поручено экипажу транспортного самолета авиационной группы особого назначения, возглавляемому майором А. С. Шорниковым.
В ночь на 4 июня 1944 года летчики Шорников в Калинкин, пройдя над Адриатическим морем и хребтами Динарских гор, пробившись сквозь дождь и туман, преодолев систему немецкой противовоздушной обороны, приземлились на маленькой площадке в горах, взяли на борт двадцать человек, в том числе и маршала Тито, руководителей союзных военных миссий и благополучно доставили в Бари (Италия) на нашу авиационную базу, созданную по договоренности с союзниками.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении столь необычного задания, А. С. Шорников и Б. Т. Калинкин были удостоены звания Героя Советского Союза и Народного Героя Югославии.
Остров Темисезигет, на который прилетели вначале мы, а затем и 659-й истребительный и 951-й штурмовой полки, относился к территории, на которой уже довольно длительное время югославы не видели гитлеровцев. Правда, фашисты находились близко. Но жители острова уверяли: захватчики здесь даже носа не показывают. Этому можно было верить: каждый местный житель имел при себе автомат, винтовку или пистолет.
На острове жили в основном, сербы. Оказалось, что у них такой же, как у нас, алфавит. Мы снова находились среди братьев и ощущали это на каждом шагу.
Нужно было расчистить от кустов и коряг полосу для взлета и посадки – хозяева острова не дали нам взяться за лопаты и топоры, все сами сделали.
Организовали охрану самолетов, впервые за всю войну поставленных в линию (иначе ширина расчищенной площадки не позволяла), а хозяева острова помимо нашего выставили и свой патруль. Только если у нас постоянно находилось на дежурстве четыре человека, то от них – около шестидесяти, которые группами ходили вокруг стоянки.
А сколько споров было при размещении личного состава! Мы сначала поселились на квартирах по четыре человека. Сербы пошли к Онуфриенко, шумели, настаивали, чтобы в каждом доме остановился русский. Кончилось все тем, что каждый хозяин выбрал себе постояльца. И только командиры эскадрилий – Якубовский, Кравцов, я – поселились вместе у престарелого серба.
Наступила первая ночь на югославской земле. Мы попросили сербов, чтобы они на всякий случай разведали, как ведут себя гитлеровцы. Несколько человек сейчас же отправились в путь, вернулись часа через два, доложили, что все в порядке, фашисты, видимо, даже не подозревают, что так близко от них находится советская авиация.
За ужином разговорились с хозяевами, и оказалось, что глава семейства хорошо владеет русским языком. Еще в первую мировую войну попал в плен и прожил где-то в Таврии лет пять.
…На острове – югославская осень: красочная, какая-то зелено-золотистая. И горы вокруг такие же. Воздух налит свежестью, погода пока солнечная, но чувствуется, что вот-вот задождит. Я вспомнил астраханскую осень. Там она сухая, иногда жаркая.
Хорошая погода – наш верный союзник. Мы ведь базируемся в пятидесяти километрах от Белграда. От нас без конца требуют все новые и новые разведданные – мы накануне освобождения столицы Югославии.
А у нас – нехватка горючего. Тылы пробираются через горы медленно – на дорогах завалы. Нам остается сливать бензин из всех самолетов, чтобы заправлять несколько, на которых и ходим по очереди на задания. Но вот горючее совсем подходит к концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84