Когда он предстал перед ними, солдат и толпу любопытных поразили
безволосое лицо, огромное могучее тело и то, что, насколько они
могли судить, у него не было никакого оружия. Следовало ожидать,
что его внешность окажется необычной. В конце концов они сами сде-
лали несколько вылазок в космос и видели еще более диковинные формы
жизни. Но какое, спрашивается, живое существо обладает таким высо-
коразвитым интеллектом, чтобы выстроить космолет, и вместе с тем
настолько неразумно, что пренебрегает какими бы то ни было средс-
твами защиты? Их мышление всегда подчинялось законам логики. Убогие
недоумки.
Офицеры и не пытались завести разговор с этим экспонатом из нео-
бозримых просторов космоса. Они не обладали телепатическими способ-
ностями, а опыт, приобретенный в космических путешествиях, открыл
им одну простую истину: от издаваемых ртом звуков нет никакой
пользы, пока та или иная сторона не научится понимать их значение.
Поэтому они жестами объяснили ему, что хотят отвезти его в город,
где с ним встретятся другие аборигены, более сведущие в вопросах
установления контактов. Они прекрасно объяснялись с помощью рук,
что естественно для чуть ли не единственных, по их мнению, разумных
существ, которым удалось открыть новые миры.
Он согласился на это с высокомерием владыки, который снисходит
до общения со своими подданными, он повел себя так с первой же ми-
нуты встречи с аборигенами. Быть может, под влиянием анализатора
Шрибера он немного перегибал палку. Когда охранники повели его к
грузовикам, толпа расступилась снова. Он прошествовал через образо-
вавшийся проход, одарив всех язвительным жестом № 17 - кивком, ко-
торым дал понять, что признает их право на существование и уж
как-нибудь вытерпит их примитивный интерес к своей персоне.
Грузовики покатили прочь, оставив позади космолет с открытой
дверью и болтающейся в воздухе лестницей. Не осталось незамеченным,
что пришелец не принял никаких мер, чтобы помешать им проникнуть
внутрь корабля. Пусть, мол, специалисты обыскивают его и беспре-
пятственно воруют идеи у других мыслящих существ, которые, подобно
им самим, проторили дорогу в космос.
Ни один из представителей таких высокоразвитых существ не мог
быть столь преступно небрежен. Следовательно, тут и речи не было ни
о какой небрежности. Отсюда логический вывод: принцип устройства
корабля не стоит того, чтобы его засекречивать, ибо это устройство
безнадежно устарело. Или же, напротив - позаимствовать какие-либо
идеи невозможно, потому что существа, не достигшие определенного
уровня развития, все равно в них не разберутся. За кого он их при-
нимает? Уж они его проучат, тому свидетель сам Кас, владыка преис-
подней. Один из младших офицеров влез по лестнице наверх, осмотрел
корабль, спустился на землю и доложил, что не обнаружил больше ни
одного пришельца; там не было даже ручного лансима и ни крошки съ-
естного. Выходит, незнакомец прибыл сюда один. Эта новость облетела
толпу. На аборигенов она не произвела особого впечатления. Вот если
б их посетила целая флотилия боевых кораблей с десятью тысячами
солдат на борту, такое они бы поняли. Ведь это была бы демонстрация
военной мощи, превосходящей их собственную.
Тем временем грузовики покинули территорию космопорта, промча-
лись миль двадцать по сельской местности и въехали в город. Здесь
машина, которая шла во главе колонны, отделилась от остальных,
свернула к западному предместью и наконец остановилась перед похо-
жим на крепость зданием, окруженным высоченной стеной. Пришелец вы-
лез из машины, и его тут же препроводили в тюремную камеру.
Здесь он тоже повел себя странно. Ему следовало бы возмутиться:
никто ведь еще не объяснил ему, почему с ним так обошлись. А он вот
не возмутился. Полюбовавшись на аккуратно застеленную койку, словно
она являла собой предмет роскоши, предоставленный ему в знак приз-
нания его полномочий, он, как был, в одежде, в ботинках, улегся на
нее, глубоко, с удовлетворением вздохнул и погрузился в сон, Рядом
с его ухом висели часы, и их тиканье заменило ему неумолчное ти-
канье автопилота, без которого в космосе по-настоящему не заснешь.
В камеру не раз заглядывали охранники, чтобы проверить, не пытается
ли он потихоньку отпереть замки или распылить на атомы каким-нибудь
своим, неизвестным им способом прутья решетки. Но он все храпел,
отрешенный от мира, не подозревая, что тревожный озноб мало-помалу
охватывает всю космическую империю.
Он еще спал, когда пришел Пэрмис, нагруженный книгами с картин-
ками. Пэрмис уселся на стул около кровати и стал терпеливо ждать,
пока от соседства со спящим не отяжелели его собственные веки, и он
поймал себя на том, что мысленно прикидывает, удобно ли лежать на
застеленном ковром полу. Тут он решил, что ему следует либо взяться
за работу, либо улечься на пол. И он разбудил спящего, потыкав его
в бок пальцем.
Они взялись за книги. "Ах - это "ахмад" - резвящийся в траве.
"Ай" - это "айсид" - запаянный в стекле. "Оом - это "оом-тук" -
найден на Луне. "Ухм" - это "ухмлак" - смешит толпу везде. И так
далее. Прерывая урок только для того, чтобы поесть, они заучивали
слова весь день напролет и достигли немалых успехов. Пэрмис был
первоклассным педагогом, пришелец - наиспособнейшим учеником, кото-
рый мгновенно схватывал все и ничего не забывал. В конце этого пер-
вого урока они уже могли немного побеседовать, обменяться несколь-
кими простыми фразами.
- Меня зовут Пэрмис. А как зовут вас? - Уэйн Гилдер. - Два име-
ни? - Да. - А как зовут вас во множественном числе? - Землянами. -
А мы называем себя вардами.
Из-за недостатка слов разговор на этом закончился, и Пэрмис
ушел. Через девять часов он вернулся в сопровождении некоего Герки,
который был помоложе и специализировался на декламации - он бубнил
одни и те же слова и фразы до тех пор, пока его слушателю не удава-
лось повторить их с безукоризненным произношением. Они занимались
этим еще четыре дня с утра и до позднего вечера. - Вы не пленник.
- Знаю, - сказал Гилдер мягко, но достаточно самоуверенно. Пэр-
мис несколько растерялся. - Откуда вам это известно?
- Вы б не осмелились посадить меня в тюрьму. - Но почему?
- У вас недостаточно информации обо мне. Поэтому вы обучаете ме-
ня своему языку - вам ведь нужно побольше выведать у меня и как
можно скорее. Это было настолько очевидно, что крыть было нечем.
Пэрмис пропустил слова Гилдера мимо ушей и промолвил:
- Вначале мне казалось, что нам потребуется девяносто дней, что-
бы научить вас говорить бегло.
1 2 3 4 5 6 7 8