— У нас население в городе больше полутора миллиона. Волга под боком. Лодок и катеров — не перечесть. Садись на лодку, на катер, на яхту и — гуляй по волне... Особенно в темноте. На реке всех не перехватишь, потому что погода такая — не захочешь, а на воду поедешь, если плавать умеешь. Треть города у Волги сосредоточена.
— Тогда какой смысл в операции «Перехват»?
— Никакого, я считаю, смысла. Милиции это нужно для отчета. Ну, пару машин украденных найдут. Пару пистолетов и гранат. Наркотики. Вот и весь улов. На моей памяти нет ни одного случая, чтобы удалось перехватить нужного человека.
— Но Ангелу после убийства важно прибыть в Москву как можно раньше. Чтобы там показаться, будто бы и не уезжал. Ему нужно сделать алиби...
— За час до вашего прилета не явился пассажир на московский рейс.
— Тоже следует проверить.
— В Москве-то его хоть ждут? — поинтересовался Рамзин между делом. — Перехватят, если что?
— Там его даже очень ждут.
И генерал вздохнул, зная, как сложно в большом потоке пассажиров выловить нужного человека. Ангел не дурак, чтобы лететь прямым рейсом и по своим документам. Он сначала в какой-то другой город заглянет, потом уже оттуда в Москву вылетит.
— Ладно, будем разбираться, что тут у вас происходит... — Генерал специально сказал эту фразу очень серьезно, даже слегка устало, словно он прибыл с миссией наделенного полномочиями проверяющего. И посмотрел на майора — как отреагирует.
Тот не отреагировал никак. Словно ему было наплевать на мнение столичных сотрудников. Они — в том числе и генерал — для него не начальство. Своего хватает...
— Когда материалы дела можно посмотреть? — спросил подполковник Сазонов, чувствуя, что в разговоре опять настал момент напряжения и следует поддержать генерала. И поставить на место зарвавшегося майора.
— Утром запросим через прокуратуру.
— А нельзя сразу?
— Сразу, товарищ подполковник, у нас даже кошки не родятся. Материалы, я думаю, еще не готовы. Хотя я лично предупредил, чтобы делали все в двух экземплярах. Или хотя бы ксерокопии приготовили...
— Не надо было показывать свою заинтересованность, — сказал Легкоступов — Через прокуратуру еще ладно, а милиции не надо было... Я же особо насчет этого предупреждал.
— Мы всегда все дела по заказным убийствам требуем. Это не вызывает подозрений в заинтересованности.
— Будем надеяться...
— Кстати, — спросил майор Соломин, — как фамилия пассажира, который не явился на московский рейс?
— Минутку... — Майор Рамзин снова достал блокнот и нашел нужную страницу. — Айвазян Рамзес Эдуардович... И данные паспорта...
Москвичи набрали в рот воздух и все вместе не могли его выпустить. Рамзин понял...
2
— Что это за документы? — спросил я полковника. — Сразу предупреждаю! единственное, что я знаю про профессора Радяна — что он долго лечил меня и капитана Пулатова в реабилитационном центре типа этого. Разве что сам центр был чуть покрупнее. Со своим небольшим полигоном и...
— Я знаю, где это было, — сказал полковник.
— И за те почти полгода, что я провел в центре, профессор остался для меня загадкой. Он никогда ничего не рассказывал о себе в отличие от большинства психотерапевтов, в основном занятых самолюбованием. Это у них профессиональное. Таким образом они и себя, и других пытаются убедить, будто на что-то серьезное годятся.
— А вы считаете, они не годятся?
— Только редкие исключения. Но разговор не о них. Разговор о профессоре и о документах, — вернулся я к волнующей меня теме.
— Что касается документов, то до нас они не дошли. ФСБ получила их у кого-то из американцев. Думаю, нынешние успехи американской науки в области генетики — это некое продолжение темы профессора Радяна.
— Какие успехи? — попросил я уточнить. Полковник поднял на меня удивленные глаза.
— Вы что, телевизор не смотрите? Уже неделю по каждому каналу об этом говорят. Президент США выступает с обращением к американскому народу.
— Я две недели провел в автобусе...
— Я в курсе...
— А потом было просто не до телевизора. Так что за успехи у американцев?
— Они сумели записать генетическую карту человека.
— Это мне ничего не говорит. Я слишком далек от генетики и потому не могу даже обрадоваться за американцев.
— Американцы считают это самым большим открытием тысячелетия. Если научиться воздействовать на генную структуру, то можно с успехом лечить многие ранее неизлечимые болезни. Даже рак победить. И СПИД. Это то, о чем все говорят... А не говорят о другом — можно произвольно изменять не только способности человека к оздоровлению, но и его психологию, делать его суперсильным, супербыстрым и супербесстрашным. Это же известная мечта американцев — суперчеловек. Или — суперсолдат.
— Это в самом деле интересно. Перспективы заманчивы. Так что же мешает американцам создать принципиально новый суперкорпус суперморской суперпехоты? Не думаю, что недостаток средств.
Полковник юмор оценил и усмехнулся. К американцам он, похоже, относится так же, как я. Удивляться здесь нечему. Это дипломаты типа недавнего министра иностранных дел Козырева пусть американцам хвосты языком чистят, а каждый офицер будет видеть в американском офицере потенциального противника.
— Они не умеют воздействовать на генетический код человека. Записать сумели, а воздействовать не умеют. Иначе говоря, читать научились, но не умеют писать.
— И что?
— А наши ученые, не умея считывать код полностью, научились воздействовать на отдельные участки.
Я поморщился.
— Это все, полковник, чрезвычайно интересно. Только я не совсем понимаю, какое отношение к этому имеет профессор Радян. И уж тем более — какое отношение имеем к этому мы с Пулатовым.
Он удивился моей простоте.
— Профессор Радян как раз и занимался проблемами воздействия на отдельные участки генетической решетки — это его основной профиль. В своей лаборатории он сумел создать бойцовских крыс. Представляете, что это такое — живучесть и хитрость крысы объединена с отвагой бультерьера и быстротой реакции кобры. Впрочем, в вашей комнате есть видеомагнитофон, там и кассета имеется с записью. Я специально для вас приготовил. Будет желание, полюбуйтесь на крыс.
— Полюбуюсь. Впрочем, мне однажды довелось наблюдать нечто подобное. Радян сам показывал.
Мельком. И без комментариев. Правда, воскликнул тогда что-то вроде: «Вот бы таких солдат иметь!» Но он же психотерапевт?.. Он что, крыс гипнотизировал?
— Это он с вами работал как психотерапевт. Полковник неожиданно помрачнел, словно тучи со всего неба вокруг головы собрал, и замолчал, не отрывая от меня взгляда — показывал этим, что дал мне время подумать.
Я думал. Но тоже молчал, ожидая продолжения.
— Меня интересует вот какой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Тогда какой смысл в операции «Перехват»?
— Никакого, я считаю, смысла. Милиции это нужно для отчета. Ну, пару машин украденных найдут. Пару пистолетов и гранат. Наркотики. Вот и весь улов. На моей памяти нет ни одного случая, чтобы удалось перехватить нужного человека.
— Но Ангелу после убийства важно прибыть в Москву как можно раньше. Чтобы там показаться, будто бы и не уезжал. Ему нужно сделать алиби...
— За час до вашего прилета не явился пассажир на московский рейс.
— Тоже следует проверить.
— В Москве-то его хоть ждут? — поинтересовался Рамзин между делом. — Перехватят, если что?
— Там его даже очень ждут.
И генерал вздохнул, зная, как сложно в большом потоке пассажиров выловить нужного человека. Ангел не дурак, чтобы лететь прямым рейсом и по своим документам. Он сначала в какой-то другой город заглянет, потом уже оттуда в Москву вылетит.
— Ладно, будем разбираться, что тут у вас происходит... — Генерал специально сказал эту фразу очень серьезно, даже слегка устало, словно он прибыл с миссией наделенного полномочиями проверяющего. И посмотрел на майора — как отреагирует.
Тот не отреагировал никак. Словно ему было наплевать на мнение столичных сотрудников. Они — в том числе и генерал — для него не начальство. Своего хватает...
— Когда материалы дела можно посмотреть? — спросил подполковник Сазонов, чувствуя, что в разговоре опять настал момент напряжения и следует поддержать генерала. И поставить на место зарвавшегося майора.
— Утром запросим через прокуратуру.
— А нельзя сразу?
— Сразу, товарищ подполковник, у нас даже кошки не родятся. Материалы, я думаю, еще не готовы. Хотя я лично предупредил, чтобы делали все в двух экземплярах. Или хотя бы ксерокопии приготовили...
— Не надо было показывать свою заинтересованность, — сказал Легкоступов — Через прокуратуру еще ладно, а милиции не надо было... Я же особо насчет этого предупреждал.
— Мы всегда все дела по заказным убийствам требуем. Это не вызывает подозрений в заинтересованности.
— Будем надеяться...
— Кстати, — спросил майор Соломин, — как фамилия пассажира, который не явился на московский рейс?
— Минутку... — Майор Рамзин снова достал блокнот и нашел нужную страницу. — Айвазян Рамзес Эдуардович... И данные паспорта...
Москвичи набрали в рот воздух и все вместе не могли его выпустить. Рамзин понял...
2
— Что это за документы? — спросил я полковника. — Сразу предупреждаю! единственное, что я знаю про профессора Радяна — что он долго лечил меня и капитана Пулатова в реабилитационном центре типа этого. Разве что сам центр был чуть покрупнее. Со своим небольшим полигоном и...
— Я знаю, где это было, — сказал полковник.
— И за те почти полгода, что я провел в центре, профессор остался для меня загадкой. Он никогда ничего не рассказывал о себе в отличие от большинства психотерапевтов, в основном занятых самолюбованием. Это у них профессиональное. Таким образом они и себя, и других пытаются убедить, будто на что-то серьезное годятся.
— А вы считаете, они не годятся?
— Только редкие исключения. Но разговор не о них. Разговор о профессоре и о документах, — вернулся я к волнующей меня теме.
— Что касается документов, то до нас они не дошли. ФСБ получила их у кого-то из американцев. Думаю, нынешние успехи американской науки в области генетики — это некое продолжение темы профессора Радяна.
— Какие успехи? — попросил я уточнить. Полковник поднял на меня удивленные глаза.
— Вы что, телевизор не смотрите? Уже неделю по каждому каналу об этом говорят. Президент США выступает с обращением к американскому народу.
— Я две недели провел в автобусе...
— Я в курсе...
— А потом было просто не до телевизора. Так что за успехи у американцев?
— Они сумели записать генетическую карту человека.
— Это мне ничего не говорит. Я слишком далек от генетики и потому не могу даже обрадоваться за американцев.
— Американцы считают это самым большим открытием тысячелетия. Если научиться воздействовать на генную структуру, то можно с успехом лечить многие ранее неизлечимые болезни. Даже рак победить. И СПИД. Это то, о чем все говорят... А не говорят о другом — можно произвольно изменять не только способности человека к оздоровлению, но и его психологию, делать его суперсильным, супербыстрым и супербесстрашным. Это же известная мечта американцев — суперчеловек. Или — суперсолдат.
— Это в самом деле интересно. Перспективы заманчивы. Так что же мешает американцам создать принципиально новый суперкорпус суперморской суперпехоты? Не думаю, что недостаток средств.
Полковник юмор оценил и усмехнулся. К американцам он, похоже, относится так же, как я. Удивляться здесь нечему. Это дипломаты типа недавнего министра иностранных дел Козырева пусть американцам хвосты языком чистят, а каждый офицер будет видеть в американском офицере потенциального противника.
— Они не умеют воздействовать на генетический код человека. Записать сумели, а воздействовать не умеют. Иначе говоря, читать научились, но не умеют писать.
— И что?
— А наши ученые, не умея считывать код полностью, научились воздействовать на отдельные участки.
Я поморщился.
— Это все, полковник, чрезвычайно интересно. Только я не совсем понимаю, какое отношение к этому имеет профессор Радян. И уж тем более — какое отношение имеем к этому мы с Пулатовым.
Он удивился моей простоте.
— Профессор Радян как раз и занимался проблемами воздействия на отдельные участки генетической решетки — это его основной профиль. В своей лаборатории он сумел создать бойцовских крыс. Представляете, что это такое — живучесть и хитрость крысы объединена с отвагой бультерьера и быстротой реакции кобры. Впрочем, в вашей комнате есть видеомагнитофон, там и кассета имеется с записью. Я специально для вас приготовил. Будет желание, полюбуйтесь на крыс.
— Полюбуюсь. Впрочем, мне однажды довелось наблюдать нечто подобное. Радян сам показывал.
Мельком. И без комментариев. Правда, воскликнул тогда что-то вроде: «Вот бы таких солдат иметь!» Но он же психотерапевт?.. Он что, крыс гипнотизировал?
— Это он с вами работал как психотерапевт. Полковник неожиданно помрачнел, словно тучи со всего неба вокруг головы собрал, и замолчал, не отрывая от меня взгляда — показывал этим, что дал мне время подумать.
Я думал. Но тоже молчал, ожидая продолжения.
— Меня интересует вот какой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87