На протяжении тысячелетий здесь, на территории Англии, сменилось множество поколений, но каждый отдельный человек, по всей видимости, оставил после себя некий след, а не один только прах. Изучая предметы материальной культуры, собирая их по крохам и складывая воедино, мы можем воссоздать забытые страницы нашей истории. История творится руками человека. Разум — великое благо. Но чего он стоит без тех рук, которые способны претворить в жизнь идеи, рожденные разумом.
Мне было крайне интересно слушать увлекательные рассуждения ученого о древней истории, однако в данный момент все мои интересы сфокусировались на личной судьбе, так как история моей собственной жизни до настоящего времени была не столь привлекательна, как мне хотелось бы.
Теперь, обладая такой кучей денег, я мог бы выкупить примыкающую к моему владению землю, принадлежащую Уильяму, и зажить достойной жизнью состоятельного йомена. И пока я размышлял подобным образом, в голове у меня возникла другая мысль, породившая чувство неудовлетворенности собою: «И что же — это предел моих возможностей? Разве я не могу достичь большего?»
Отец мой был военным человеком, и ему довелось повидать мир, а что, вы думаете, он завещал мне? «Имей в своем владении пару акров земли, сынок, не обременяй себя долгами и не закладывай землю, и ты всегда будешь жить в достатке и не умрешь с голода. Уж несколько кочанов капусты ты всегда на ней сможешь вырастить».
Да разве одной капустой сыт будешь? Владеть парой акров земли, конечно, хорошо, а если попробовать тронуться с насиженного места… Я чувствовал, что именно это мне и следовало сделать.
Уильям был степенным и надежным человеком, и если бы я решился отправиться странствовать по свету, то он наверняка смог бы обрабатывать мою землю до моего возвращения и не только сохранить ее в целости и сохранности, но и извлечь из нее кое-какой профит.
Вот с какими мыслями я распрощался с Хазлингом.
Не успел я отойти на почтительное расстояние от дома Хазлинга, как на мою голову свалилась неприятность. Когда я, поглощенный своими мыслями, шагал по улице, ведущей из города, и поравнялся с таверной, что-то заставило меня вскинуть голову, и мой взгляд неожиданно встретился со взглядом девушки, сидевшей в экипаже, который стоял возле таверны, и когда я взглянул на нее, она, как мне показалось, приветливо мне улыбнулась.
Мною овладело бурное, неудержимое веселье. Природная общительность и доброжелательность были у меня в крови. А в кармане приятно позвякивало серебро, и было его столько, сколько я отродясь не видал и, наверное, никогда не увижу.
Это была девушка, уже вышедшая из детского возраста. Вполне взрослая или даже молодая женщина и, как мне показалось, обладавшая редкой красотой. Когда она улыбнулась, я улыбнулся ей в ответ и в знак приветствия с величайшей важностью снял шляпу, словно она была украшена плюмажем.
Судя по всему, молодая особа принадлежала к сословию джентри. Экипажи в те времена были большой редкостью, и только избранные лица могли себе позволить пользоваться ими. Безусловно, это была девушка дворянского происхождения, и чем меньше на таких красоток будут заглядываться мужчины, тем будет лучше. Когда я поравнялся с экипажем, я услыхал обращенные ко мне слова, произнесенные тихим голосом:
— Я хочу пить.
Как я должен был поступить? Рядом находился родник с хорошим песчаным дном и студеной прозрачной водой. Наполнив ковш до краев, я протянул его ей.
Не успела она принять ковш из моих рук, как кто-то выбил его у меня из рук.
Я резко обернулся и увидел перед собой молодого дворянина, голову которого украшала шляпа с плюмажем, какой у меня никогда не было, его лицо пылало гневом.
— Керрион! Ты ведешь себя неприлично!.. — воскликнул он и бросился на меня с кулаками. Его рука в кожаной перчатке промелькнула у меня перед глазами, но поскольку у меня был большой опыт в кулачных боях, я успел уклониться от удара. Молодой дворянин промахнулся и, потеряв равновесие, шлепнулся в грязь.
Я рассмеялся… и девушка тоже рассмеялась.
Барахтаясь в грязи, он какое-то мгновение с недоумением взирал на меня, а затем с неистовой яростью вскочил и снова бросился на меня. В следующее мгновение он обнажил свою шпагу.
Девушка пронзительно вскрикнула:
— Руперт! Нет!
Но он уже сделал стремительный выпад в мою сторону.
Он совершенно утратил контроль над собой и обезумел от бешенства. Не оставалось сомнений, что он намеревался лишить меня жизни.
Только хорошая отцовская выучка спасла меня от верной гибели. Шпаги у меня при себе не было, зато была твердая трость из терновника. Хорошо отработанным приемом я автоматически сделал контрвыпад и, отбив его шпагу, сам нанес ему чувствительный колющий удар прямо в солнечное сплетение.
Ошеломленный дворянин пошатнулся и снова рухнул в грязь.
Крепкая мозолистая ладонь неизвестного мне человека стиснула мою руку.
— Ты безрассудный осел! Ведь это же Руперт Дженестер, племянник самого графа!
Глава 2
Вокруг быстро образовалась толпа любопытных. Не раздумывая, я бросился бежать со всех ног прямо через толпу, в которой образовался небольшой просвет. Я нырнул в узкий переулок между домами, а оттуда помчался дальше по лесной просеке.
В жизни я совершил довольно много ошибок, но никогда виной тому не были нерешительность или неспособность принять правильное решение. Что заставило Дженестера, или как там его, внезапно наброситься на меня, мне неизвестно, может он подумал, что человек столь скромного происхождения, как я, вознамерился отравить его даму.
Он нанес мне удар, но хуже того был мой ответный удар, сбивший его с ног, а в довершение ко всему я еще и посмеялся над ним — вместе с тоже заливавшейся от смеха его дамой. Окажись я на его месте, я бы тоже наверняка пришел в неистовство.
Мои решения определялись соображениями самообороны, а действия были чисто рефлекторными, инстинктивной ответной реакцией. Удар — защита, выпад и отбив — ответный удар… все эти естественные реакции были заложены в моих мышцах и в той части мозга, которая контролировала их работу. Когда молодой дворянин поднялся наконец с земли, он имел явное намерение убить меня.
Тем временем кто-то догнал меня и побежал рядом. Прерывисто дыша, он крикнул:
— Давай сюда! Через лес!
Мы бежали сквозь густые заросли деревьев. Он ловко лавировал между ними, и вскоре мы оказались в открытом поле. Здесь мы перешли на быстрый шаг, чтобы перевести дыхание.
— У меня есть лошадь, — сказал незнакомый доброхот.
Его лошадь мирно паслась, пощипывая траву в тени разрушенного старинного сооружения. Я не стал расспрашивать, зачем он оставил свою лошадь, спрятав в таком месте. Наконец я смог внимательно разглядеть человека, помогшего мне улизнуть от преследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Мне было крайне интересно слушать увлекательные рассуждения ученого о древней истории, однако в данный момент все мои интересы сфокусировались на личной судьбе, так как история моей собственной жизни до настоящего времени была не столь привлекательна, как мне хотелось бы.
Теперь, обладая такой кучей денег, я мог бы выкупить примыкающую к моему владению землю, принадлежащую Уильяму, и зажить достойной жизнью состоятельного йомена. И пока я размышлял подобным образом, в голове у меня возникла другая мысль, породившая чувство неудовлетворенности собою: «И что же — это предел моих возможностей? Разве я не могу достичь большего?»
Отец мой был военным человеком, и ему довелось повидать мир, а что, вы думаете, он завещал мне? «Имей в своем владении пару акров земли, сынок, не обременяй себя долгами и не закладывай землю, и ты всегда будешь жить в достатке и не умрешь с голода. Уж несколько кочанов капусты ты всегда на ней сможешь вырастить».
Да разве одной капустой сыт будешь? Владеть парой акров земли, конечно, хорошо, а если попробовать тронуться с насиженного места… Я чувствовал, что именно это мне и следовало сделать.
Уильям был степенным и надежным человеком, и если бы я решился отправиться странствовать по свету, то он наверняка смог бы обрабатывать мою землю до моего возвращения и не только сохранить ее в целости и сохранности, но и извлечь из нее кое-какой профит.
Вот с какими мыслями я распрощался с Хазлингом.
Не успел я отойти на почтительное расстояние от дома Хазлинга, как на мою голову свалилась неприятность. Когда я, поглощенный своими мыслями, шагал по улице, ведущей из города, и поравнялся с таверной, что-то заставило меня вскинуть голову, и мой взгляд неожиданно встретился со взглядом девушки, сидевшей в экипаже, который стоял возле таверны, и когда я взглянул на нее, она, как мне показалось, приветливо мне улыбнулась.
Мною овладело бурное, неудержимое веселье. Природная общительность и доброжелательность были у меня в крови. А в кармане приятно позвякивало серебро, и было его столько, сколько я отродясь не видал и, наверное, никогда не увижу.
Это была девушка, уже вышедшая из детского возраста. Вполне взрослая или даже молодая женщина и, как мне показалось, обладавшая редкой красотой. Когда она улыбнулась, я улыбнулся ей в ответ и в знак приветствия с величайшей важностью снял шляпу, словно она была украшена плюмажем.
Судя по всему, молодая особа принадлежала к сословию джентри. Экипажи в те времена были большой редкостью, и только избранные лица могли себе позволить пользоваться ими. Безусловно, это была девушка дворянского происхождения, и чем меньше на таких красоток будут заглядываться мужчины, тем будет лучше. Когда я поравнялся с экипажем, я услыхал обращенные ко мне слова, произнесенные тихим голосом:
— Я хочу пить.
Как я должен был поступить? Рядом находился родник с хорошим песчаным дном и студеной прозрачной водой. Наполнив ковш до краев, я протянул его ей.
Не успела она принять ковш из моих рук, как кто-то выбил его у меня из рук.
Я резко обернулся и увидел перед собой молодого дворянина, голову которого украшала шляпа с плюмажем, какой у меня никогда не было, его лицо пылало гневом.
— Керрион! Ты ведешь себя неприлично!.. — воскликнул он и бросился на меня с кулаками. Его рука в кожаной перчатке промелькнула у меня перед глазами, но поскольку у меня был большой опыт в кулачных боях, я успел уклониться от удара. Молодой дворянин промахнулся и, потеряв равновесие, шлепнулся в грязь.
Я рассмеялся… и девушка тоже рассмеялась.
Барахтаясь в грязи, он какое-то мгновение с недоумением взирал на меня, а затем с неистовой яростью вскочил и снова бросился на меня. В следующее мгновение он обнажил свою шпагу.
Девушка пронзительно вскрикнула:
— Руперт! Нет!
Но он уже сделал стремительный выпад в мою сторону.
Он совершенно утратил контроль над собой и обезумел от бешенства. Не оставалось сомнений, что он намеревался лишить меня жизни.
Только хорошая отцовская выучка спасла меня от верной гибели. Шпаги у меня при себе не было, зато была твердая трость из терновника. Хорошо отработанным приемом я автоматически сделал контрвыпад и, отбив его шпагу, сам нанес ему чувствительный колющий удар прямо в солнечное сплетение.
Ошеломленный дворянин пошатнулся и снова рухнул в грязь.
Крепкая мозолистая ладонь неизвестного мне человека стиснула мою руку.
— Ты безрассудный осел! Ведь это же Руперт Дженестер, племянник самого графа!
Глава 2
Вокруг быстро образовалась толпа любопытных. Не раздумывая, я бросился бежать со всех ног прямо через толпу, в которой образовался небольшой просвет. Я нырнул в узкий переулок между домами, а оттуда помчался дальше по лесной просеке.
В жизни я совершил довольно много ошибок, но никогда виной тому не были нерешительность или неспособность принять правильное решение. Что заставило Дженестера, или как там его, внезапно наброситься на меня, мне неизвестно, может он подумал, что человек столь скромного происхождения, как я, вознамерился отравить его даму.
Он нанес мне удар, но хуже того был мой ответный удар, сбивший его с ног, а в довершение ко всему я еще и посмеялся над ним — вместе с тоже заливавшейся от смеха его дамой. Окажись я на его месте, я бы тоже наверняка пришел в неистовство.
Мои решения определялись соображениями самообороны, а действия были чисто рефлекторными, инстинктивной ответной реакцией. Удар — защита, выпад и отбив — ответный удар… все эти естественные реакции были заложены в моих мышцах и в той части мозга, которая контролировала их работу. Когда молодой дворянин поднялся наконец с земли, он имел явное намерение убить меня.
Тем временем кто-то догнал меня и побежал рядом. Прерывисто дыша, он крикнул:
— Давай сюда! Через лес!
Мы бежали сквозь густые заросли деревьев. Он ловко лавировал между ними, и вскоре мы оказались в открытом поле. Здесь мы перешли на быстрый шаг, чтобы перевести дыхание.
— У меня есть лошадь, — сказал незнакомый доброхот.
Его лошадь мирно паслась, пощипывая траву в тени разрушенного старинного сооружения. Я не стал расспрашивать, зачем он оставил свою лошадь, спрятав в таком месте. Наконец я смог внимательно разглядеть человека, помогшего мне улизнуть от преследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58