Продвижение по службе — дело медленное… то есть, в мирное время…
Они вышли за пределы лагеря, потом медленно повернули и пошли обратно. Палаточный городок тихо лежал под звездами. Возле штабеля шпал Ролингз заметил часового — его силуэт выделялся на фоне неба.
Когда они расставались, он уже совсем собрался предложить ей уехать с ним на запад — но тут подумал о Майке Кинге. Когда-нибудь Кинг станет вице-президентом Дороги, а может даже и президентом. Он будет обеспеченным человеком. А что может предложить Зеб в противовес этому?
Он ушел, а она еще стояла, глядя ему вслед. Ей было неприятно видеть, что он уходит, и немного обидно, что он не сказал ничего, ничем не показал, что думает и о ней, когда строит жизненные планы.
А скажет ли он что-нибудь вообще? Она ощутила внезапный ужас, подумав, что может и не сказать. Она чуть было не бросилась за ним следом… но потом опустила голову и вошла в палатку.
* * *
Лейтенант Зеб Ролингз вел свой патруль по широкой дуге вокруг Конца Путей. Повсюду он натыкался на следы некованых лошадей… кое-где всадники проезжали большими группами; и нигде он не видел борозд от травуа. Это означало, что индейцы ехали без семей, следовательно, это были военные отряды… Он поднялся верхом на вершину холма и осмотрел местность.
— Сержант, — сказал он, — вы в последние несколько дней видели Джетро Стьюарта?
— Он где-то поблизости. Правда, я с ним не говорил. С тех пор, как он привез этих убитых…
Ролингз был обеспокоен. Конечно, группы индейцев, проходившие через эти места, могли быть и охотничьими отрядами, потому что неподалеку находилось несколько больших селений… достаточно близко, чтобы скво могли прийти и освежевать убитых животных. Но здесь, вблизи железной дороги, дичи совсем мало — из-за шума и суеты… так что вряд ли следы были оставлены охотничьими отрядами. Правда, индейцы временами приезжали к лагерю попрошайничать или просто поглазеть на белых людей, занятых своими непостижимыми делами…
Но Ролингз ощущал беспокойство — а он был достаточно опытен, чтобы доверять собственной интуиции.
Местность вокруг открытая, хотя и не настолько открытая, как это казалось с первого взгляда. Железная дорога спускалась в широкую долину, но долину эту обрамляли холмы — довольно пологие, но кое-где срезанные крутыми обрывами. Гребни повыше поросли лесом, полосы деревьев тянулись и вдоль редких ручьев. Большой отряд всадников, знающих местность, мог тут проехать незамеченным достаточно далеко, пробираясь по руслам ручьев или под деревьями.
Как и у многих других солдат, служивших на границе, у Зеба Ролингза с годами выработалась симпатия к индейцам. Они отличные воины, они сумели великолепно приспособиться к своему окружению… но потом оно изменилось — пришли белые.
До прихода белых людей и появления лошадей пределы странствий индейских охотников были ограничены. В те времена они запрягали в свои волокуши-травуа собак, с этими же собаками преследовали дичь; кроме дичи, питание их составляли семена, орехи, ягоды и коренья. А главным источником почета и удовольствия были войны с другими племенами.
Появление лошади коренным образом изменило их образ жизни, неизмеримо расширило доступные им просторы, и это сделало лошадь самым ценным из всего, что знали индейцы. Обладание лошадьми стало мерилом общественного положения, и хороший конокрад мог выбрать лучшую молодую скво.
Племена сиу, заведя лошадей, ступили на тропу завоеваний. Если бы продвижение белого человека на запад шло чуть помедленнее — скажем, к примеру, не случилось бы золотой лихорадки в Калифорнии — дикие всадники Великих Равнин могли бы найти в своих рядах нового Чингиз-хана, подобно тому, как нашли его монгольские всадники, пребывавшие примерно на той же ступени цивилизации.
Как и монголы, американские индейцы были разделены на множество мелких племен и не знали никакого чувства единства в его высшем понимании. Чингиз-хан сумел спаять свободные племена монголов в одну воинственную целостность. О том же думал и Текумзе note 53, но тогда угроза со стороны белого человека еще не была осознана — Текумзе пришел прежде своего часа. О том же думал и Гуанах Паркер note 54 — но он пришел слишком поздно.
Если бы появился такой вождь и повел индейцев против белых, то не исключено, что белые были бы — по меньшей мере — отброшены обратно к морю. Несомненно, множество пограничных поселений исчезло бы с лица Земли.
В последние годы белые люди всегда сохраняли преимущество в вооружении; даже когда у индейцев появилось огнестрельное оружие, они никогда не имели достаточного количества боеприпасов для мало-мальски долгих боевых действий. И все же индейская опасность существовала всегда.
За редкими исключениями — это относилось к юным офицерам, только что прибывшим с Востока, — именно военные понимали индейцев лучше всех; и если бы армии предоставили возможность улаживать отношения с индейцами, то столкновений было бы намного меньше. Однако, к сожалению, не успевала армия утихомирить индейцев, как тут же появлялся какой-нибудь гражданский чиновник, который вновь вызывал их возмущение и провоцировал неприятности.
Зеб Ролингз вступал в контакты с индейцами без всякой предубежденности — в ту или иную сторону. Он вовсе не считал их бандой дикарей, которых надо стрелять как бешеных собак. С другой стороны, он не был согласен и с теми, живущими в безопасности на Востоке, кто полагал, что бедный индеец — это всегда неправедно гонимый страдалец.
Зеб узнал очень много об индейцах еще от отца; он понимал многие их обычаи, их страсть к войне; он понимал, почему они находили высшую гордость в мужестве и отваге; понимал даже то, что белые обычно считали вероломством.
И сейчас, прощупывая взглядом местность, он вспоминал уроки отца.
— Мой па, — сказал он сержанту, — знал об индейцах больше, чем кто другой, и он всегда относился к ним настороженно. Каждый раз, как вы попытаетесь оценивать их поступки по меркам белого человека, вы обязательно попадете в неприятную историю. У них другие мерки.
— Джетро говорит то же самое, — заметил сержант. — Как вы думаете, сэр, чего надо ожидать?
— Подумайте-ка сами. Много ли следов мы видели в прошлом месяце?
— Немного… так, то здесь, то там…
— Но совсем немного. А теперь? Как вы полагаете, сколько индейцев в тех отрядах, которые мы видели сегодня? Я имею в виду, следы которых мы видели…
— Может, человек тридцать, а то и больше, в первом отряде — и примерно столько же в следующем… Мы сегодня пересекли следы больше чем сотни индейцев! — Сержант нахмурился. — Такое впечатление, будто их тут целая толпа шляется, сэр.
— Согласен… — Зеб помолчал. — Знаете, сержант, в докладах и рассуждениях было бы куда меньше нелепостей, если бы люди просто задумались о снабжении продовольствием больших вооруженных групп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Они вышли за пределы лагеря, потом медленно повернули и пошли обратно. Палаточный городок тихо лежал под звездами. Возле штабеля шпал Ролингз заметил часового — его силуэт выделялся на фоне неба.
Когда они расставались, он уже совсем собрался предложить ей уехать с ним на запад — но тут подумал о Майке Кинге. Когда-нибудь Кинг станет вице-президентом Дороги, а может даже и президентом. Он будет обеспеченным человеком. А что может предложить Зеб в противовес этому?
Он ушел, а она еще стояла, глядя ему вслед. Ей было неприятно видеть, что он уходит, и немного обидно, что он не сказал ничего, ничем не показал, что думает и о ней, когда строит жизненные планы.
А скажет ли он что-нибудь вообще? Она ощутила внезапный ужас, подумав, что может и не сказать. Она чуть было не бросилась за ним следом… но потом опустила голову и вошла в палатку.
* * *
Лейтенант Зеб Ролингз вел свой патруль по широкой дуге вокруг Конца Путей. Повсюду он натыкался на следы некованых лошадей… кое-где всадники проезжали большими группами; и нигде он не видел борозд от травуа. Это означало, что индейцы ехали без семей, следовательно, это были военные отряды… Он поднялся верхом на вершину холма и осмотрел местность.
— Сержант, — сказал он, — вы в последние несколько дней видели Джетро Стьюарта?
— Он где-то поблизости. Правда, я с ним не говорил. С тех пор, как он привез этих убитых…
Ролингз был обеспокоен. Конечно, группы индейцев, проходившие через эти места, могли быть и охотничьими отрядами, потому что неподалеку находилось несколько больших селений… достаточно близко, чтобы скво могли прийти и освежевать убитых животных. Но здесь, вблизи железной дороги, дичи совсем мало — из-за шума и суеты… так что вряд ли следы были оставлены охотничьими отрядами. Правда, индейцы временами приезжали к лагерю попрошайничать или просто поглазеть на белых людей, занятых своими непостижимыми делами…
Но Ролингз ощущал беспокойство — а он был достаточно опытен, чтобы доверять собственной интуиции.
Местность вокруг открытая, хотя и не настолько открытая, как это казалось с первого взгляда. Железная дорога спускалась в широкую долину, но долину эту обрамляли холмы — довольно пологие, но кое-где срезанные крутыми обрывами. Гребни повыше поросли лесом, полосы деревьев тянулись и вдоль редких ручьев. Большой отряд всадников, знающих местность, мог тут проехать незамеченным достаточно далеко, пробираясь по руслам ручьев или под деревьями.
Как и у многих других солдат, служивших на границе, у Зеба Ролингза с годами выработалась симпатия к индейцам. Они отличные воины, они сумели великолепно приспособиться к своему окружению… но потом оно изменилось — пришли белые.
До прихода белых людей и появления лошадей пределы странствий индейских охотников были ограничены. В те времена они запрягали в свои волокуши-травуа собак, с этими же собаками преследовали дичь; кроме дичи, питание их составляли семена, орехи, ягоды и коренья. А главным источником почета и удовольствия были войны с другими племенами.
Появление лошади коренным образом изменило их образ жизни, неизмеримо расширило доступные им просторы, и это сделало лошадь самым ценным из всего, что знали индейцы. Обладание лошадьми стало мерилом общественного положения, и хороший конокрад мог выбрать лучшую молодую скво.
Племена сиу, заведя лошадей, ступили на тропу завоеваний. Если бы продвижение белого человека на запад шло чуть помедленнее — скажем, к примеру, не случилось бы золотой лихорадки в Калифорнии — дикие всадники Великих Равнин могли бы найти в своих рядах нового Чингиз-хана, подобно тому, как нашли его монгольские всадники, пребывавшие примерно на той же ступени цивилизации.
Как и монголы, американские индейцы были разделены на множество мелких племен и не знали никакого чувства единства в его высшем понимании. Чингиз-хан сумел спаять свободные племена монголов в одну воинственную целостность. О том же думал и Текумзе note 53, но тогда угроза со стороны белого человека еще не была осознана — Текумзе пришел прежде своего часа. О том же думал и Гуанах Паркер note 54 — но он пришел слишком поздно.
Если бы появился такой вождь и повел индейцев против белых, то не исключено, что белые были бы — по меньшей мере — отброшены обратно к морю. Несомненно, множество пограничных поселений исчезло бы с лица Земли.
В последние годы белые люди всегда сохраняли преимущество в вооружении; даже когда у индейцев появилось огнестрельное оружие, они никогда не имели достаточного количества боеприпасов для мало-мальски долгих боевых действий. И все же индейская опасность существовала всегда.
За редкими исключениями — это относилось к юным офицерам, только что прибывшим с Востока, — именно военные понимали индейцев лучше всех; и если бы армии предоставили возможность улаживать отношения с индейцами, то столкновений было бы намного меньше. Однако, к сожалению, не успевала армия утихомирить индейцев, как тут же появлялся какой-нибудь гражданский чиновник, который вновь вызывал их возмущение и провоцировал неприятности.
Зеб Ролингз вступал в контакты с индейцами без всякой предубежденности — в ту или иную сторону. Он вовсе не считал их бандой дикарей, которых надо стрелять как бешеных собак. С другой стороны, он не был согласен и с теми, живущими в безопасности на Востоке, кто полагал, что бедный индеец — это всегда неправедно гонимый страдалец.
Зеб узнал очень много об индейцах еще от отца; он понимал многие их обычаи, их страсть к войне; он понимал, почему они находили высшую гордость в мужестве и отваге; понимал даже то, что белые обычно считали вероломством.
И сейчас, прощупывая взглядом местность, он вспоминал уроки отца.
— Мой па, — сказал он сержанту, — знал об индейцах больше, чем кто другой, и он всегда относился к ним настороженно. Каждый раз, как вы попытаетесь оценивать их поступки по меркам белого человека, вы обязательно попадете в неприятную историю. У них другие мерки.
— Джетро говорит то же самое, — заметил сержант. — Как вы думаете, сэр, чего надо ожидать?
— Подумайте-ка сами. Много ли следов мы видели в прошлом месяце?
— Немного… так, то здесь, то там…
— Но совсем немного. А теперь? Как вы полагаете, сколько индейцев в тех отрядах, которые мы видели сегодня? Я имею в виду, следы которых мы видели…
— Может, человек тридцать, а то и больше, в первом отряде — и примерно столько же в следующем… Мы сегодня пересекли следы больше чем сотни индейцев! — Сержант нахмурился. — Такое впечатление, будто их тут целая толпа шляется, сэр.
— Согласен… — Зеб помолчал. — Знаете, сержант, в докладах и рассуждениях было бы куда меньше нелепостей, если бы люди просто задумались о снабжении продовольствием больших вооруженных групп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79