И, по сути дела, никто конкретный. Просто образ жизни индейцев не дает им возможностей конкурировать с белыми людьми в борьбе за землю и пропитание. Не обвиняйте меня. Не я создаю законы природы. Просто задумайтесь над логикой происходящего. Этим охотничьим землям ничто не угрожает — по крайней мере, на время нашей жизни и жизни индейцев, о которых вы так печетесь. И чем скорее индейцы познакомятся с белыми людьми и их образом жизни, тем выше у них шансы выжить. А главное, все-таки, что им вообще не о чем беспокоиться. Пройдет лет пятьдесят, а то и целый век, пока люди заселят этот край.
Зеб Ролингз задумчиво смотрел на янтарную жидкость у себя в стакане. В словах Кинга было много правды, он знал, что и некоторые индейцы, постарше годами, тоже все это чувствуют. Вся беда была в том, что он не доверял ни самому Кингу, ни любому его аргументу. И уж никак не мог он довериться молодым индейским воинам, которым хочется охотиться за скальпами и воровать лошадей.
Но почему он не доверяет Кингу? Не из ревности ли? Зеб нахмурился. Ему неприятно было подумать, что он может осудить человека, руководствуясь своими личными чувствами.
Да нет, не в личных чувствах дело; просто он знал, что для Майка Кинга лишь одно существует на всем белом свете — железная дорога. Чтобы проложить ее точно в срок, Майк Кинг проедет копытами через все и всех, кто окажется на пути. Включая некоего Зеба Ролингза…
— Ладно, -сказал он наконец, -я посмотрю, что можно сделать. Я поговорю с ними.
Кинг проводил Зеба до дверей вагона, положив руку ему на плечо.
— Не беспокойтесь, Ролингз. Мы ведь просто пересечем их территорию. Даю вам слово — никто не останется здесь.
— Я поеду…
— Вы встречаетесь с Джули?
Зеб Ролингз глянул кверху. Взгляд был холодный и сдержанный.
— Да. Есть возражения?
Кинг усмехнулся — той ядовитой усмешкой, которая, казалось, всегда скрывала так много.
— Нет-нет! Просто вы — счастливый человек, вот и все.
Зеб подошел к лошади и немного выждал, сделав. вид, что затягивает подпругу. У него было такое чувство, что Кинг сумел использовать его… но с Кингом человек постоянно испытывает такое чувство, неважно, проиграл ты спор или выиграл.
Поднявшись в седло, он повернулся к Джетро, который все еще ожидал его.
— Вы можете свести меня с вождем арапахов? Я должен поговорить с ним.
Джетро только кивнул и повернул коня. Они направились в холмы вдвоем.
Глава шестнадцатая
День только занимался, когда они въехали в поселение вождя по имени Ведущий Своих Лошадей. Едва увидев поселок, Зеб Ролингз почувствовал, как напряглась кожа на затылке. Здесь было не меньше двухсот вигвамов, следовательно — около пятисот воинов.
К ним бросились собаки, заливаясь свирепым лаем, и из одного вигвама вышел индеец.
— Можем ли мы считать себя в безопасности? — спросил Зеб. — Отец не раз говорил, что если ты по своей воле приезжаешь в поселение индейцев, то тебе ничего не грозит, пока ты из него не выедешь.
— Это правда… в общем.
Джетро с минуту раздумывал.
— Я бы сказал, что на этот раз мы в безопасности. Ведущий Своих Лошадей — человек рассудительный, и достаточно умный, чтобы понимать, что лучше вести переговоры, чем сражаться. Беспокоиться вам надо из-за его молодых воинов — им не терпится одержать побольше побед, чтобы иметь успех у женщин.
Ведущий Своих Лошадей был высоким, крепко сложенным индейцем лет сорока. У него было скуластое умное лицо и столько достоинства, сколько может быть только у индейца. Он взглянул на них и пригласил к себе в вигвам.
Когда они уселись, Джетро неспешно повел речь. Говорил он на языке арапахо, из которого Зеб знал лишь отдельные слова. Однако Джетро пользовался одновременно и языком жестов, изящными и плавными движениями рук подчеркивая важные места в своей речи. Постепенно в вигваме собирались и другие воины.
Джетро, не оборачиваясь, сказал Зебу:
— Он говорит, у него есть знакомый индеец, который знал вашего отца… оседж note 56 по имени Стрела, Летящая Домой. Он говорит, ваш отец известен как великий человек… великий воин и великий охотник.
— Я слышал от отца упоминания об этом оседже. Они вместе пересекли Великие Равнины… году в сорок четвертом или сорок пятом.
Зеб улавливал суть разговора, потому что понимал язык жестов — он был один и тот же у всех племен, хотя мало кто из индейцев знал устный язык какого-нибудь племени, кроме своего собственного.
Вигвам заполнился воинами. Стало душно. Была зажжена трубка и медленно пошла по кругу. Зеб с серьезным видом затянулся, потом передал трубку дальше.
— Старик в хорошем настроении, — прошептал Джетро, показав на седого человека с благородными чертами лица, который сидел за спиной у Ведущего Своих Лошадей, чуть правее, — это очень важно.
Беседа тянулась дальше, Джетро время от времени переводил фразы, смысла которых Зеб не улавливал.
— Когда я вижу вас здесь в моем вигваме, — говорил Ведущий Своих Лошадей, — я чувствую радость, как пони, когда первая зеленая трава появляется на холмах в начале года. Мое сердце наполняется счастьем от того, что мы можем говорить друг с другом как старые друзья, потому что нет в нем желания ссориться с моими белыми братьями, и меньше всего с тобой, кто говорит со мной здесь, моим другом и сыном человека, известного всем среди индейцев… Когда в первый раз белый человек пришел к нам и заговорил об огненной железной тропе для Железного Коня, в нас возникло любопытство и желание посмотреть на это чудо, но одновременно мы испытывали и страх, ибо дошла до нас весть, что там, куда Железный Конь привозит свои фургоны, там появляются белые люди, чтобы охотиться на бизонов, появляются не дюжинами, а сотнями, может быть даже тысячами. Мы боялись, что эти охотники убьют всех бизонов и краснокожий человек останется без пищи, что его скво и дети будут умирать от голода. Мы слышали, что белый человек убивает бизона и забирает только шкуру, оставляя мясо гнить на солнце, а дети индейцев тем временем страдают, не имея еды… Но пришедший к нам белый человек обещал, что Железный Конь не будет пробегать близко от наших охотничьих земель, а пройдет по другую сторону холмов. А теперь это изменилось, и Железный Конь будет везти свои фургоны прямо среди наших вигвамов. Мы видим, как испуганная дичь уходит в дальние холмы, и нам приходится идти туда среди многих опасностей, чтобы добыть пищу… Теперь Железный Конь явился сюда, и мои молодые воины пришли ко мне с криками обиды и гнева. Они потрясают стрелами войны и смешивают краски для своих лиц, они привели с пастбищ своих боевых пони… Мы не хотим воевать с белым человеком, но наши молодые воины гневаются. Они требуют войны. Они требуют, чтобы железная тропа была разрушена прежде, чем она принесет белых охотников на наши охотничьи земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Зеб Ролингз задумчиво смотрел на янтарную жидкость у себя в стакане. В словах Кинга было много правды, он знал, что и некоторые индейцы, постарше годами, тоже все это чувствуют. Вся беда была в том, что он не доверял ни самому Кингу, ни любому его аргументу. И уж никак не мог он довериться молодым индейским воинам, которым хочется охотиться за скальпами и воровать лошадей.
Но почему он не доверяет Кингу? Не из ревности ли? Зеб нахмурился. Ему неприятно было подумать, что он может осудить человека, руководствуясь своими личными чувствами.
Да нет, не в личных чувствах дело; просто он знал, что для Майка Кинга лишь одно существует на всем белом свете — железная дорога. Чтобы проложить ее точно в срок, Майк Кинг проедет копытами через все и всех, кто окажется на пути. Включая некоего Зеба Ролингза…
— Ладно, -сказал он наконец, -я посмотрю, что можно сделать. Я поговорю с ними.
Кинг проводил Зеба до дверей вагона, положив руку ему на плечо.
— Не беспокойтесь, Ролингз. Мы ведь просто пересечем их территорию. Даю вам слово — никто не останется здесь.
— Я поеду…
— Вы встречаетесь с Джули?
Зеб Ролингз глянул кверху. Взгляд был холодный и сдержанный.
— Да. Есть возражения?
Кинг усмехнулся — той ядовитой усмешкой, которая, казалось, всегда скрывала так много.
— Нет-нет! Просто вы — счастливый человек, вот и все.
Зеб подошел к лошади и немного выждал, сделав. вид, что затягивает подпругу. У него было такое чувство, что Кинг сумел использовать его… но с Кингом человек постоянно испытывает такое чувство, неважно, проиграл ты спор или выиграл.
Поднявшись в седло, он повернулся к Джетро, который все еще ожидал его.
— Вы можете свести меня с вождем арапахов? Я должен поговорить с ним.
Джетро только кивнул и повернул коня. Они направились в холмы вдвоем.
Глава шестнадцатая
День только занимался, когда они въехали в поселение вождя по имени Ведущий Своих Лошадей. Едва увидев поселок, Зеб Ролингз почувствовал, как напряглась кожа на затылке. Здесь было не меньше двухсот вигвамов, следовательно — около пятисот воинов.
К ним бросились собаки, заливаясь свирепым лаем, и из одного вигвама вышел индеец.
— Можем ли мы считать себя в безопасности? — спросил Зеб. — Отец не раз говорил, что если ты по своей воле приезжаешь в поселение индейцев, то тебе ничего не грозит, пока ты из него не выедешь.
— Это правда… в общем.
Джетро с минуту раздумывал.
— Я бы сказал, что на этот раз мы в безопасности. Ведущий Своих Лошадей — человек рассудительный, и достаточно умный, чтобы понимать, что лучше вести переговоры, чем сражаться. Беспокоиться вам надо из-за его молодых воинов — им не терпится одержать побольше побед, чтобы иметь успех у женщин.
Ведущий Своих Лошадей был высоким, крепко сложенным индейцем лет сорока. У него было скуластое умное лицо и столько достоинства, сколько может быть только у индейца. Он взглянул на них и пригласил к себе в вигвам.
Когда они уселись, Джетро неспешно повел речь. Говорил он на языке арапахо, из которого Зеб знал лишь отдельные слова. Однако Джетро пользовался одновременно и языком жестов, изящными и плавными движениями рук подчеркивая важные места в своей речи. Постепенно в вигваме собирались и другие воины.
Джетро, не оборачиваясь, сказал Зебу:
— Он говорит, у него есть знакомый индеец, который знал вашего отца… оседж note 56 по имени Стрела, Летящая Домой. Он говорит, ваш отец известен как великий человек… великий воин и великий охотник.
— Я слышал от отца упоминания об этом оседже. Они вместе пересекли Великие Равнины… году в сорок четвертом или сорок пятом.
Зеб улавливал суть разговора, потому что понимал язык жестов — он был один и тот же у всех племен, хотя мало кто из индейцев знал устный язык какого-нибудь племени, кроме своего собственного.
Вигвам заполнился воинами. Стало душно. Была зажжена трубка и медленно пошла по кругу. Зеб с серьезным видом затянулся, потом передал трубку дальше.
— Старик в хорошем настроении, — прошептал Джетро, показав на седого человека с благородными чертами лица, который сидел за спиной у Ведущего Своих Лошадей, чуть правее, — это очень важно.
Беседа тянулась дальше, Джетро время от времени переводил фразы, смысла которых Зеб не улавливал.
— Когда я вижу вас здесь в моем вигваме, — говорил Ведущий Своих Лошадей, — я чувствую радость, как пони, когда первая зеленая трава появляется на холмах в начале года. Мое сердце наполняется счастьем от того, что мы можем говорить друг с другом как старые друзья, потому что нет в нем желания ссориться с моими белыми братьями, и меньше всего с тобой, кто говорит со мной здесь, моим другом и сыном человека, известного всем среди индейцев… Когда в первый раз белый человек пришел к нам и заговорил об огненной железной тропе для Железного Коня, в нас возникло любопытство и желание посмотреть на это чудо, но одновременно мы испытывали и страх, ибо дошла до нас весть, что там, куда Железный Конь привозит свои фургоны, там появляются белые люди, чтобы охотиться на бизонов, появляются не дюжинами, а сотнями, может быть даже тысячами. Мы боялись, что эти охотники убьют всех бизонов и краснокожий человек останется без пищи, что его скво и дети будут умирать от голода. Мы слышали, что белый человек убивает бизона и забирает только шкуру, оставляя мясо гнить на солнце, а дети индейцев тем временем страдают, не имея еды… Но пришедший к нам белый человек обещал, что Железный Конь не будет пробегать близко от наших охотничьих земель, а пройдет по другую сторону холмов. А теперь это изменилось, и Железный Конь будет везти свои фургоны прямо среди наших вигвамов. Мы видим, как испуганная дичь уходит в дальние холмы, и нам приходится идти туда среди многих опасностей, чтобы добыть пищу… Теперь Железный Конь явился сюда, и мои молодые воины пришли ко мне с криками обиды и гнева. Они потрясают стрелами войны и смешивают краски для своих лиц, они привели с пастбищ своих боевых пони… Мы не хотим воевать с белым человеком, но наши молодые воины гневаются. Они требуют войны. Они требуют, чтобы железная тропа была разрушена прежде, чем она принесет белых охотников на наши охотничьи земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79