— Они пробудили у индейцев интерес к вещам, которые те не могли сделать сами, и, таким образом, поставили их в зависимость от себя. Теперь для того, чтобы стать обладателем винтовки и других соблазнительных вещей, индейцу ничего не остается как либо купить их, либо украсть.
Я считал точно так же.
Рокка снова пожал плечами.
— Появление первого белого торговца на стоянке индейцев знаменовало собой не что иное, как погибель. Так я думаю.
На этом разговор оборвался, потому что мы приблизились к высокому, сыпучему, крутому склону и стали спускаться в мрачный каньон. Добрую часть пути лошади проделали, скользя на поджатых задних ногах. По дну каньона текла река Бависпе, берущая начало выше в горах. Это было странное, таинственное место. Я спрыгнул с коня и некоторое время стоял, прислушиваясь, не отрывая рук от седла. Вокруг было тихо, журчала вода по каменистому руслу, да ветер раскачивал макушки сосен. В таком угрюмом месте тебя не покидает ощущение, что за тобой наблюдают.
— Мне не нравится это место, — сказал Джон Джей Баттлз. — Оно похоже на преисподнюю.
Я же думал о белых детях, похищенных апачами, жалких, запуганных. Но жизнь в этих краях — не самое ужасное из всего, что бывает на свете. Сьерра-Мадре — необыкновенно красивые горы.
Мы приблизились к стоянке апачей, о чем свидетельствовали многочисленные следы. Напились у ручья, по очереди слезая с коней. Остальные, оставаясь в седле, внимательно озирали окрестности. Мы пересекли речку и стали подниматься по извилистой тропе.
Над ближайшими вершинами гор нависли черные тучи, в воздухе пахло грозой. Стоянка Катенни находилась где-то внизу, скрытая низкими облаками. Только лишь мы начали спускаться, осторожно лавируя между деревьями, как хлынул проливной дождь, с порывистым сильным ветром.
Лес не мог служить защитой от дождя, и нам ничего не оставалось, как искать какое-нибудь укрытие. Вскоре мы увидели огромную, вырванную с корнем сосну, верхушка которой зацепилась за скалы. Обрезав ветви с внутренней стороны, мы спрятались под ней вместе с лошадьми, хотя это было непросто: головы животных задевали ствол.
Мы решили рискнуть и развести небольшой костер, чтобы сварить суп и кофе: дождь загнал апачей в вигвамы и не. позволял дыму подниматься вверх.
Дождь еще не кончился, когда я решил сходить на разведку. С винтовкой в руке, прячась за деревьями, я осторожно приблизился к краю утеса. Скалы сделались скользкими от дождя, крепкие струи барабанили по моей накидке, но густая крона деревьев все-таки ослабляла их напор.
Неожиданно моему взору открылась стоянка Катенни. Над вигвамами поднимались струйки дыма, но снаружи не было видно ни одного человека.
Совсем рядом я уловил какое-то движение и резко обернулся. Это был Тампико Рокка.
Он кивнул в сторону стоянки.
— Теперь я не смогу их обмануть. Они сразу поймут, что я уже не индеец. Слишком долго я ел пищу белого человека.
— Сколько там, по-твоему, человек? — спросил я. — Двадцать? Тридцать?
— Человек двадцать — двадцать пять.
Две дюжины волков… но я против них ничего не имею. Да, сейчас это мои враги, но я уважаю их. В охоте и в бою апачам нет равных, они безжалостны и жестоки, как волки, и все-таки мы сделали невозможное и проникли почти в самое их логово.
— Я иду вниз. Подберусь поближе и послушаю, что там творится.
Рокка уставился на меня.
— Ты сошел с ума. Апачи услышат, а собаки учуют тебя.
— Возможно. Но дождь — в помощь.
— Ладно, — сказал он, — идем вместе.
Затея наша была дерзкой, но в жилах Рокки текла кровь апачей, а это что-нибудь да значило.
Мы, где ползком, где скользя, начали спускаться с горы, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться, и снова двигались дальше. «Мы дураки», — сказал я себе. Ведь то, что мы делаем, сущее безумие. Но я должен был во что бы то ни стало найти Орри, хотя уже одно наше присутствие здесь таило в себе смертельную опасность для нас… и для мальчика.
Под проливным дождем мы подползли к стоянке. Рокка бросился к одному вигваму, я — к другому и, сгибаясь под тугими струями ливня, прислушался. Но не услышал ничего, кроме тихого бормотания индейцев и потрескивания костра. Я двинулся было к следующему вигваму, но увидел предостерегающий жест Рокки и остановился, держа винтовку под дождевиком дулом вниз. Наконец Тампико кивнул мне и тоже ринулся к ближайшему вигваму. Мы уже почти отчаялись найти детей. Может быть, их вообще здесь не было?
Вдруг Рокка подал знак, и я поспешил к нему. В вигваме слышны были тихие голоса индейцев, а потом отчетливо зазвучал детский голос.
Я схватил Рокку за плечо:
— Прикрой меня, — и, откинув полог, шагнул внутрь.
Пару секунд я ничего не различал, хотя, ступая в вигвам, прикрыл глаза. Затем в красноватом свете костра увидел, как поднимается на ноги испуганный воин. На куче шкур в углу сидели три белых ребенка.
В другом углу женщина прижимала к груди младенца. Она смотрела на меня без злобы и страха, видно, приняла случившееся как нечто неизбежное.
— Не кричать! — сказал я на языке апачей. Затем, на всякий случай, повторил то же по-испански.
Тем временем индеец опамятовался и бросился на меня. Я ударил его прикладом винчестера, и он без чувств рухнул наземь.
— Все, — сказал я детям, — вы едете домой. Накиньте на себя шкуры и выходите.
Повернувшись к индианке, которая даже не шелохнулась при этом, я спокойно сказал по-испански:
— Я не намерен никому причинять зла. Мне нужно лишь забрать детей.
Она молча смотрела, как ребятишки подбежали ко мне. Среди них была одна девочка. Я махнул рукой, и они выскочили из вигвама. Я последовал за ними.
Тампико Рокка уже вел ребятишек вверх по поросшему кустарником склону. Сам он следовал за ними, пятясь задом и держа вигвамы под прицелом. Я почти добежал до подножия склона, когда из вигвама, откуда мы забрали детей, выскочил индеец с окровавленной головой.
Он пошатнулся, но удержался на ногах и начал дико озираться по сторонам. Попытался что-то крикнуть, но поперхнулся, однако в следующую минуту все-таки исторгнул отчаянный вопль, одновременно вскидывая винтовку. Рокка пристрелил его.
Дети тем временем шустро взбирались по крутому склону.
Пятясь за ними, я ждал, пока из вигвамов выскочат индейцы, и открыл огонь.
Один индеец крутанулся и выронил винтовку, второй заорал и бросился за мной. Я подпустил его поближе и выстрелил в другого, который уже наводил на меня свой винчестер. Индеец зашатался, упал, но тотчас же стал подниматься.
У бегущего ко мне индейца в руках блеснул нож, он уже готов был броситься на меня. Я перехватил винтовку и с размаху ударил его в живот. Он испустил сдавленный крик, скорчился, а я, цепляясь за кусты, стал проворно взбираться вверх по скользкому склону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42