— Во всяком случае, я не бывал дома с того дня, когда началась эта вражда. Что же касается Хиггинса, я об этом даже не думал. Да и думать у меня никаких причин не было.
— Тем не менее Билли Хиггинс убит вашей пулей. Должен предупредить вас, Сэкетт, что эта история является достоянием гласности и в Тусоне ею недовольны. В городе у Хиггинса были друзья…
— Я же говорю…
— Скажете не мне, а судье.
Он отошел, а я остался сидеть у костра, уставившись в огонь. Я прошел много дорог и участвовал во многих сражениях. Дрался с апачами и Хадденами, и вот теперь арестован за преступление, которое, по сути, и не было преступлением, но за которое меня могли повесить.
В Тусоне был лишь один человек, знавший о кровной вражде Хиггинсов — Сэкеттов.
Лаура Сэкетт…
Глава 18
Можете мне поверить: тюремная камера — не место для парня с холмов Теннесси. Там, где я вырос, люди привыкли видеть над собой небо, а не низкий потолок.
В камере, куда меня поместили, было маленькое окошко — слишком маленькое, чтобы через него можно было вылезти, — и дверь, забранная прочной металлической решеткой. Когда я услыхал ее лязг, настроения у меня не прибавилось. Единственная отрада — смогу вдосталь выспаться, да и едой не обделят. В тот момент я был так голоден, что съел бы, пожалуй, и старое седло со стременами.
Первым меня посетил капитан Луистон. Он вошел в камеру рано утром. С ним пришел ротный писарь.
— Сэкетт, — начал он, — мне нужно, чтобы вы все подробно изложили. Я хочу помочь вам, если получится. Сейчас в городе мнения разделились. Одни желают повесить вас за убийство Билли Хиггинса, другие — дать медаль за спасение детей.
Я все ему изложил, начиная с того дня, как мы, мало» знакомые люди, решили вместе отправиться в Тусон. Рассказал и о драке с индейцами Катенни, о которой он уже знал. Умолчал лишь о выстреле в Билли Хиггинса, потому что мне неприятно было об этом вспоминать. Потом поведал, как встретил Лауру Сэкетт и как она умоляла меня спасти ее несуществующего сына.
— Вот что я узнал после вашего отъезда, — сказал Луистон. — Лаура Сэкетт развелась с мужем, а ваши братья и ее отец стали смертельными врагами.
— Не помню, чтобы я слышал об этом. Мы, Сэкетты, когда собираемся вместе, никогда не вспоминаем о прошлых неприятностях. Какой прок бередить душу.
— Вчера вечером я снова беседовал с ней, — продолжал капитан Луистон. — Она отрицает, что вообще когда-либо говорила вам о сыне или просила вас отправиться в Мексику.
Я молча уставился на него. Нет смысла говорить, что она врет, хотя на самом деле это так.
— Кстати, Лаура Сэкетт утверждает, что вы сбежали в Мексику, поскольку опасались, что станет известно об убийстве Хиггинса и о том, что вы воспользовались нападением апачей, чтобы расправиться с ним.
— Ребята, с которыми я был, знают всю правду, иначе зачем бы они со мной поехали?
— Боюсь, это вам не поможет, ведь вы сами говорили, что они мертвы.
— Я сам хоронил Рокку. Испанца Мерфи, по их словам, застрелили Хаддены. Что касается Джона Джея… по-моему, он так и не добрался до границы.
— Значит, у вас нет свидетелей?
— Нет, сэр. Ни одного. В любом случае, капитан, ни один из них не видел, как все произошло. В тот момент мы с Билли были одни.
Мы еще немного поговорили, он задал кучу вопросов, но и после этого надеяться было не на что. Лет десять до встречи с Билли я даже не вспоминал о кровной вражде с Хиггинсами, и его фамилия для меня мало что значила.
И вот я оказался в тюрьме, а Лаура Сэкетт, по чьей вине погибло по меньшей мере трое хороших парней, гуляет на свободе.
После того как капитан ушел, я улегся на койку и уставился в побеленную стену и попытался сообразить, как мне выкрутиться из этой ситуации. Так ничего и не придумав, в конце концов я повернулся на бок и заснул. А когда проснулся, был уже вечер. В дверях стоял охранник.
— К вам леди, — сказал он.
— Хорошо.
Я встал, все еще шатаясь ото сна и стараясь собраться с мыслями. Это, конечно, Дорсет.
Только это была не Дорсет, а человек, которого я меньше всего надеялся здесь увидеть, — Лаура Сэкетт.
Она повернулась к охраннику.
— Могу я поговорить со своим родственником наедине?
Когда тот ушел, она обратила на меня свои огромные голубые глаза.
— Никогда не думала, что ты вернешься, — холодно сказала она, — но рада, что так получилось. Теперь своими собственными глазами увижу, как тебя повесят.
— Не слишком же вы дружелюбны, — сказал я, решив, что слабости от меня она не дождется, не доставлю ей такого удовольствия.
— Жалею, что здесь нет Оррина, и он не увидит, как тебя потащат на виселицу, — сказала она, глядя мне в глаза. — А Тайрел… я ненавидела его больше всех.
— Это потому, что вы не смогли его надуть, — сказал я. — Но, мэм, неужели вам так хочется, чтобы меня повесили? Ведь я не сделал вам ничего плохого. Даже не был с вами знаком, пока не приехал из Юмы.
— Да, мне хочется, чтобы тебя повесили, и тебя повесят. Жаль, не увижу лицо Оррина, когда он узнает об этом.
— Может, и увидите, — сказал я. — Оррин хороший адвокат. Если он сможет приехать, то наверняка будет защищать меня в суде.
Это ей не понравилось. Оррин — видный мужчина с истинно уэлльским красноречием, и она знала, какими убедительными могут оказаться его доводы.
— Он никогда сюда не попадет. Если ты пошлешь за ним, я скажу Арчу Хаддену, чтобы он его убил.
— Арчу? Значит, в Мексике он охотился за мной? А я-то никак не мог понять, как это он узнал о нашем местонахождении, когда мы его тщательно скрывали.
— Да, я натравила его на тебя и натравлю на Оррина, если он здесь объявится.
— Стало быть, Арч в городе, верно?
Это стоило принять во внимание. Мне вдруг померещилось, что камера стала очень маленькой. Арч Хадден наверняка знает, что я в тюрьме, и придет за мной. Я кинул взгляд в окошечко и неожиданно обрадовался, что оно так высоко.
— Давай, посылай за Оррином, — продолжала Лаура. — Мне это даже нравится. Я прикажу его убить. — И мне показалось, что в ее голубых глазах таится безумие.
— Вы недооцениваете Оррина. Его не так просто убить, а в поединке Арч Хадден ему в подметки не годится.
Я говорил словно в пустоту — она меня не слушала, а если и слушала, то все равно ничего бы не поняла. Мысль о честном поединке между Арчем Хадденом и Оррином ей даже в голову не приходила. Она имела в виду выстрел в спину на остановке дилижанса или что-нибудь в этом роде.
После того как она ушла, я немного поразмыслил, потом позвал охранника.
— Передай, пожалуйста, капитану Луистону, что я хочу его видеть.
— Само собой. — Он некоторое время изучал меня. — Ты правда убил того парня, Хиггинса?
— Если бы ты лежал, умирая, в пустыне под палящим солнцем раненный в живот, а апачи стреляли бы в тебя горящими стрелами, ты бы не попросил о смерти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Тем не менее Билли Хиггинс убит вашей пулей. Должен предупредить вас, Сэкетт, что эта история является достоянием гласности и в Тусоне ею недовольны. В городе у Хиггинса были друзья…
— Я же говорю…
— Скажете не мне, а судье.
Он отошел, а я остался сидеть у костра, уставившись в огонь. Я прошел много дорог и участвовал во многих сражениях. Дрался с апачами и Хадденами, и вот теперь арестован за преступление, которое, по сути, и не было преступлением, но за которое меня могли повесить.
В Тусоне был лишь один человек, знавший о кровной вражде Хиггинсов — Сэкеттов.
Лаура Сэкетт…
Глава 18
Можете мне поверить: тюремная камера — не место для парня с холмов Теннесси. Там, где я вырос, люди привыкли видеть над собой небо, а не низкий потолок.
В камере, куда меня поместили, было маленькое окошко — слишком маленькое, чтобы через него можно было вылезти, — и дверь, забранная прочной металлической решеткой. Когда я услыхал ее лязг, настроения у меня не прибавилось. Единственная отрада — смогу вдосталь выспаться, да и едой не обделят. В тот момент я был так голоден, что съел бы, пожалуй, и старое седло со стременами.
Первым меня посетил капитан Луистон. Он вошел в камеру рано утром. С ним пришел ротный писарь.
— Сэкетт, — начал он, — мне нужно, чтобы вы все подробно изложили. Я хочу помочь вам, если получится. Сейчас в городе мнения разделились. Одни желают повесить вас за убийство Билли Хиггинса, другие — дать медаль за спасение детей.
Я все ему изложил, начиная с того дня, как мы, мало» знакомые люди, решили вместе отправиться в Тусон. Рассказал и о драке с индейцами Катенни, о которой он уже знал. Умолчал лишь о выстреле в Билли Хиггинса, потому что мне неприятно было об этом вспоминать. Потом поведал, как встретил Лауру Сэкетт и как она умоляла меня спасти ее несуществующего сына.
— Вот что я узнал после вашего отъезда, — сказал Луистон. — Лаура Сэкетт развелась с мужем, а ваши братья и ее отец стали смертельными врагами.
— Не помню, чтобы я слышал об этом. Мы, Сэкетты, когда собираемся вместе, никогда не вспоминаем о прошлых неприятностях. Какой прок бередить душу.
— Вчера вечером я снова беседовал с ней, — продолжал капитан Луистон. — Она отрицает, что вообще когда-либо говорила вам о сыне или просила вас отправиться в Мексику.
Я молча уставился на него. Нет смысла говорить, что она врет, хотя на самом деле это так.
— Кстати, Лаура Сэкетт утверждает, что вы сбежали в Мексику, поскольку опасались, что станет известно об убийстве Хиггинса и о том, что вы воспользовались нападением апачей, чтобы расправиться с ним.
— Ребята, с которыми я был, знают всю правду, иначе зачем бы они со мной поехали?
— Боюсь, это вам не поможет, ведь вы сами говорили, что они мертвы.
— Я сам хоронил Рокку. Испанца Мерфи, по их словам, застрелили Хаддены. Что касается Джона Джея… по-моему, он так и не добрался до границы.
— Значит, у вас нет свидетелей?
— Нет, сэр. Ни одного. В любом случае, капитан, ни один из них не видел, как все произошло. В тот момент мы с Билли были одни.
Мы еще немного поговорили, он задал кучу вопросов, но и после этого надеяться было не на что. Лет десять до встречи с Билли я даже не вспоминал о кровной вражде с Хиггинсами, и его фамилия для меня мало что значила.
И вот я оказался в тюрьме, а Лаура Сэкетт, по чьей вине погибло по меньшей мере трое хороших парней, гуляет на свободе.
После того как капитан ушел, я улегся на койку и уставился в побеленную стену и попытался сообразить, как мне выкрутиться из этой ситуации. Так ничего и не придумав, в конце концов я повернулся на бок и заснул. А когда проснулся, был уже вечер. В дверях стоял охранник.
— К вам леди, — сказал он.
— Хорошо.
Я встал, все еще шатаясь ото сна и стараясь собраться с мыслями. Это, конечно, Дорсет.
Только это была не Дорсет, а человек, которого я меньше всего надеялся здесь увидеть, — Лаура Сэкетт.
Она повернулась к охраннику.
— Могу я поговорить со своим родственником наедине?
Когда тот ушел, она обратила на меня свои огромные голубые глаза.
— Никогда не думала, что ты вернешься, — холодно сказала она, — но рада, что так получилось. Теперь своими собственными глазами увижу, как тебя повесят.
— Не слишком же вы дружелюбны, — сказал я, решив, что слабости от меня она не дождется, не доставлю ей такого удовольствия.
— Жалею, что здесь нет Оррина, и он не увидит, как тебя потащат на виселицу, — сказала она, глядя мне в глаза. — А Тайрел… я ненавидела его больше всех.
— Это потому, что вы не смогли его надуть, — сказал я. — Но, мэм, неужели вам так хочется, чтобы меня повесили? Ведь я не сделал вам ничего плохого. Даже не был с вами знаком, пока не приехал из Юмы.
— Да, мне хочется, чтобы тебя повесили, и тебя повесят. Жаль, не увижу лицо Оррина, когда он узнает об этом.
— Может, и увидите, — сказал я. — Оррин хороший адвокат. Если он сможет приехать, то наверняка будет защищать меня в суде.
Это ей не понравилось. Оррин — видный мужчина с истинно уэлльским красноречием, и она знала, какими убедительными могут оказаться его доводы.
— Он никогда сюда не попадет. Если ты пошлешь за ним, я скажу Арчу Хаддену, чтобы он его убил.
— Арчу? Значит, в Мексике он охотился за мной? А я-то никак не мог понять, как это он узнал о нашем местонахождении, когда мы его тщательно скрывали.
— Да, я натравила его на тебя и натравлю на Оррина, если он здесь объявится.
— Стало быть, Арч в городе, верно?
Это стоило принять во внимание. Мне вдруг померещилось, что камера стала очень маленькой. Арч Хадден наверняка знает, что я в тюрьме, и придет за мной. Я кинул взгляд в окошечко и неожиданно обрадовался, что оно так высоко.
— Давай, посылай за Оррином, — продолжала Лаура. — Мне это даже нравится. Я прикажу его убить. — И мне показалось, что в ее голубых глазах таится безумие.
— Вы недооцениваете Оррина. Его не так просто убить, а в поединке Арч Хадден ему в подметки не годится.
Я говорил словно в пустоту — она меня не слушала, а если и слушала, то все равно ничего бы не поняла. Мысль о честном поединке между Арчем Хадденом и Оррином ей даже в голову не приходила. Она имела в виду выстрел в спину на остановке дилижанса или что-нибудь в этом роде.
После того как она ушла, я немного поразмыслил, потом позвал охранника.
— Передай, пожалуйста, капитану Луистону, что я хочу его видеть.
— Само собой. — Он некоторое время изучал меня. — Ты правда убил того парня, Хиггинса?
— Если бы ты лежал, умирая, в пустыне под палящим солнцем раненный в живот, а апачи стреляли бы в тебя горящими стрелами, ты бы не попросил о смерти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42