Лошади, почуяв воду, ускорили шаг.
Если апачи где-то поблизости, они наверняка видели, как мои друзья с винтовками в руках заняли позицию за камнями, и знают, что, стоит им выстрелить, на них обрушится шквал огня. Но все равно было не так уж приятно сидеть верхом и ждать, пока лошади напьются, являя собой весьма соблазнительную мишень.
Через некоторое время я спешился, подошел к источнику и принялся наполнять фляжки. Прежде всего, приближаясь к воде, необходимо обратить внимание на следы. Я увидел следы койотов, диких баранов и лошадей, пустынной лисицы, но не заметил следов человека. Правда, это еще ни о чем не говорило. Апач, зная, что рядом есть белые, ни за что не подойдет к источнику, разве что будет умирать от жажды. Он затаится где-нибудь поблизости и станет ждать.
Одну за другой я наполнял фляжки, напился сам и вернулся к своим спутникам, чтобы отвести на водопой остальных лошадей.
Когда напилась последняя лошадь, я собрал поводья и, готовясь взобраться на вороного, сунул ногу в стремя. Начал было подниматься, но в этот момент что-то блеснуло, я отпустил луку седла и бросился на землю.
Пуля сбила ветку там, где должна была оказаться моя голова. Меня предупредил луч солнца, блеснувший на металле винтовки.
Я прицелился и выстрелил с колена, из-за камней ответили винтовки друзей, и там, где затаился индеец, брызнули осколки скал. Через секунду я уже мчался туда, где меня ждали спутники. А еще через секунду мы скакали прочь. Вслед нам прогремел еще один выстрел.
— Индеец один, — сказал Рокка, — но он пошлет дымовой сигнал.
— Может, мы его подстрелили, — предположил Испанец.
— Не думаю, чтобы нам так повезло. Наша пуля могла его задеть, но вряд ли уложила наповал.
Оглянувшись, мы увидели, что в небе поднимается тонкая струйка дыма. Никто не сказал ни слова, все было ясно и так. Мы перевели лошадей на шаг: силы им понадобятся позже, а сейчас они шли по дну песчаного оврага, почти не оставляя следов.
Плоское пространство пустыни сменили параллельные каменные гряды, кое-где засыпанные песком. Оказавшись здесь, мы прибавили шаг.
Дети очень устали. Монотонное покачивание в седле их очень утомило. Они уже не думали о том, что происходит вокруг — лишь бы быстрее добраться до дома. Взрослые были напряжены до предела, поскольку понимали, что худшее ждет впереди.
Дорсет снова приблизилась ко мне, и некоторое время мы молча ехали бок о бок. Справа на расстоянии полумили показался всадник. Это был апач, но он не пытался приблизиться — просто следовал параллельно с нами. Через несколько минут появился еще один — уже слева.
— Нас окружают. — Баттлз закурил сигару, щуря от дыма глаза. — Похоже, впереди нас ждет сюрприз.
Тампико встал в стременах, изучая местность.
— Поворачиваем на запад, — сказал он.
Он развернул коня и, пришпоривая, погнал его прямо на индейца. На какое-то мгновение индеец растерялся, а потом что есть мочи помчался на северо-запад.
Мы продолжали мчаться на запад, стараясь уйти как можно дальше, пока индейцы не разгадали наш маневр. Спустившись в низину, поросшую редкими кактусами окотильо и опунцией, мы гнали примерно с милю, затем по оврагу выбрались в пустыню.
На востоке появилось с дюжину апачей, которые вскоре неминуемо должны были пересечься с нами. Часть индейцев висела у нас на хвосте, а отряд с запада мчался нам наперерез.
Я окинул взглядом местность. Нас брали в кольцо.
— Ну, все, — сказал я. — Помчались!
И мы пришпорили коней.
По-моему, каждый понимал, что нас ждет. Мы меняли лошадей, но теперь индейцы не дадут нам возможности даже перекинуть седло с одной на другую. Они будут гнать нас, как гонят диких мустангов. Если мы остановимся, они окружат нас, поэтому нам оставалось только скакать без передышки. А они понимали, куда мы держим путь.
Апачи были хитрыми и жестокими, как волки. Неожиданно перед нами открылось устье каньона, широкого каньона, каких множество в Западном Техасе, их скалистые стены относительно полого поднимаются на высоту не более сорока футов. С флангов нас теснили апачи. Мы понимали, что это тупик — где-то впереди выход из каньона заслоняет скала.
— Ехать медленнее! — крикнул я. — Рокка, нам надо подняться вверх по склону.
Звонко прогремел выстрел, одна из наших лошадей споткнулась и упала. Я выругался. Нехорошо, когда погибает отличная лошадь, а эту к тому же съедят апачи.
Апачи нагоняли нас, но они скакали по верху, вдоль стены каньона, который здесь были шириной ярдов в четыреста. По дну каньона, ближе к краю, протекал ручеек.
Мы чуть не проехали место, сулившее нам спасение, — неглубокую выемку у края склона, возникшую в результате осыпи и расширенную эрозией.
Осадив коня, я показал:
— Туда!
— Это западня! — воскликнул Рокка. — Мы никогда оттуда не выберемся.
— Там мы сможем отстреливаться, — возразил Баттлз, взглянув наверх.
Он развернул коня и направился к выемке. Вначале он проехал ярдов пятьдесят налево, ведя в поводу вьючную лошадь, потом свернул направо и так, зигзагом, стал подниматься к краю каньона.
Тампико Рокка уже залег в камни, и я присоединился к нему.
— Поднимайтесь, — сказал я Дорсет. — Наверху вам придется самой вести лошадь, но все равно идите вперед.
Дорсет была не из тех, кто задает лишние вопросы. Она поняла, что задумали мы с Баттлзом, и времени не теряла. Баттлз уже прошел половину пути, он спешился и тянул за собой упиравшихся лошадей. Гарри Брук с одним из мальчиков Крида следовали за ним, но поскольку они были легче, то оставались в седле.
Испанец Мерфи ждал с винчестером наготове К, когда проехала Дорсет, двинулся за ней, ведя в поводу остальных лошадей. По склону змейкой вытянулась внушительная кавалькада.
— Тамп, — сказал я, — слева от них есть что-то вроде дождевого стока. Там подъем круче, но короче.
— Bueno, — сказал он и оглянулся на меня. — Это была хорошая гонка. По-моему, очень хорошая.
Апачи приближались, их было человек тридцать. Я снова взглянул на склон, прикидывая маршрут и выбирая укрытия. Выемка у края каньона представлялась уже не такой близкой или доступной, она оказалась дальше, чем я предполагал: те, кто ехал впереди, выглядели уже очень маленькими, но до края каньона им было еще далеко.
Один из индейцев, следовавший за нами на некотором расстоянии, тоже пытался взобраться на склон, но Рокка вскинул винчестер, прицелился и выстрелил. Индеец покачнулся, едва не вывалился из седла, но удержался и повернул коня вспять.
Остальные апачи рассредоточились. Мы с Роккой стреляли, тщательно выбирая цель, но не зная, попали или нет. Тем не менее индейцы скрылись в скалах.
Рокка быстрыми перебежками от скалы к скале бросился назад. Он снова был апач — стремительный, смелый, ловкий и уверенный в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Если апачи где-то поблизости, они наверняка видели, как мои друзья с винтовками в руках заняли позицию за камнями, и знают, что, стоит им выстрелить, на них обрушится шквал огня. Но все равно было не так уж приятно сидеть верхом и ждать, пока лошади напьются, являя собой весьма соблазнительную мишень.
Через некоторое время я спешился, подошел к источнику и принялся наполнять фляжки. Прежде всего, приближаясь к воде, необходимо обратить внимание на следы. Я увидел следы койотов, диких баранов и лошадей, пустынной лисицы, но не заметил следов человека. Правда, это еще ни о чем не говорило. Апач, зная, что рядом есть белые, ни за что не подойдет к источнику, разве что будет умирать от жажды. Он затаится где-нибудь поблизости и станет ждать.
Одну за другой я наполнял фляжки, напился сам и вернулся к своим спутникам, чтобы отвести на водопой остальных лошадей.
Когда напилась последняя лошадь, я собрал поводья и, готовясь взобраться на вороного, сунул ногу в стремя. Начал было подниматься, но в этот момент что-то блеснуло, я отпустил луку седла и бросился на землю.
Пуля сбила ветку там, где должна была оказаться моя голова. Меня предупредил луч солнца, блеснувший на металле винтовки.
Я прицелился и выстрелил с колена, из-за камней ответили винтовки друзей, и там, где затаился индеец, брызнули осколки скал. Через секунду я уже мчался туда, где меня ждали спутники. А еще через секунду мы скакали прочь. Вслед нам прогремел еще один выстрел.
— Индеец один, — сказал Рокка, — но он пошлет дымовой сигнал.
— Может, мы его подстрелили, — предположил Испанец.
— Не думаю, чтобы нам так повезло. Наша пуля могла его задеть, но вряд ли уложила наповал.
Оглянувшись, мы увидели, что в небе поднимается тонкая струйка дыма. Никто не сказал ни слова, все было ясно и так. Мы перевели лошадей на шаг: силы им понадобятся позже, а сейчас они шли по дну песчаного оврага, почти не оставляя следов.
Плоское пространство пустыни сменили параллельные каменные гряды, кое-где засыпанные песком. Оказавшись здесь, мы прибавили шаг.
Дети очень устали. Монотонное покачивание в седле их очень утомило. Они уже не думали о том, что происходит вокруг — лишь бы быстрее добраться до дома. Взрослые были напряжены до предела, поскольку понимали, что худшее ждет впереди.
Дорсет снова приблизилась ко мне, и некоторое время мы молча ехали бок о бок. Справа на расстоянии полумили показался всадник. Это был апач, но он не пытался приблизиться — просто следовал параллельно с нами. Через несколько минут появился еще один — уже слева.
— Нас окружают. — Баттлз закурил сигару, щуря от дыма глаза. — Похоже, впереди нас ждет сюрприз.
Тампико встал в стременах, изучая местность.
— Поворачиваем на запад, — сказал он.
Он развернул коня и, пришпоривая, погнал его прямо на индейца. На какое-то мгновение индеец растерялся, а потом что есть мочи помчался на северо-запад.
Мы продолжали мчаться на запад, стараясь уйти как можно дальше, пока индейцы не разгадали наш маневр. Спустившись в низину, поросшую редкими кактусами окотильо и опунцией, мы гнали примерно с милю, затем по оврагу выбрались в пустыню.
На востоке появилось с дюжину апачей, которые вскоре неминуемо должны были пересечься с нами. Часть индейцев висела у нас на хвосте, а отряд с запада мчался нам наперерез.
Я окинул взглядом местность. Нас брали в кольцо.
— Ну, все, — сказал я. — Помчались!
И мы пришпорили коней.
По-моему, каждый понимал, что нас ждет. Мы меняли лошадей, но теперь индейцы не дадут нам возможности даже перекинуть седло с одной на другую. Они будут гнать нас, как гонят диких мустангов. Если мы остановимся, они окружат нас, поэтому нам оставалось только скакать без передышки. А они понимали, куда мы держим путь.
Апачи были хитрыми и жестокими, как волки. Неожиданно перед нами открылось устье каньона, широкого каньона, каких множество в Западном Техасе, их скалистые стены относительно полого поднимаются на высоту не более сорока футов. С флангов нас теснили апачи. Мы понимали, что это тупик — где-то впереди выход из каньона заслоняет скала.
— Ехать медленнее! — крикнул я. — Рокка, нам надо подняться вверх по склону.
Звонко прогремел выстрел, одна из наших лошадей споткнулась и упала. Я выругался. Нехорошо, когда погибает отличная лошадь, а эту к тому же съедят апачи.
Апачи нагоняли нас, но они скакали по верху, вдоль стены каньона, который здесь были шириной ярдов в четыреста. По дну каньона, ближе к краю, протекал ручеек.
Мы чуть не проехали место, сулившее нам спасение, — неглубокую выемку у края склона, возникшую в результате осыпи и расширенную эрозией.
Осадив коня, я показал:
— Туда!
— Это западня! — воскликнул Рокка. — Мы никогда оттуда не выберемся.
— Там мы сможем отстреливаться, — возразил Баттлз, взглянув наверх.
Он развернул коня и направился к выемке. Вначале он проехал ярдов пятьдесят налево, ведя в поводу вьючную лошадь, потом свернул направо и так, зигзагом, стал подниматься к краю каньона.
Тампико Рокка уже залег в камни, и я присоединился к нему.
— Поднимайтесь, — сказал я Дорсет. — Наверху вам придется самой вести лошадь, но все равно идите вперед.
Дорсет была не из тех, кто задает лишние вопросы. Она поняла, что задумали мы с Баттлзом, и времени не теряла. Баттлз уже прошел половину пути, он спешился и тянул за собой упиравшихся лошадей. Гарри Брук с одним из мальчиков Крида следовали за ним, но поскольку они были легче, то оставались в седле.
Испанец Мерфи ждал с винчестером наготове К, когда проехала Дорсет, двинулся за ней, ведя в поводу остальных лошадей. По склону змейкой вытянулась внушительная кавалькада.
— Тамп, — сказал я, — слева от них есть что-то вроде дождевого стока. Там подъем круче, но короче.
— Bueno, — сказал он и оглянулся на меня. — Это была хорошая гонка. По-моему, очень хорошая.
Апачи приближались, их было человек тридцать. Я снова взглянул на склон, прикидывая маршрут и выбирая укрытия. Выемка у края каньона представлялась уже не такой близкой или доступной, она оказалась дальше, чем я предполагал: те, кто ехал впереди, выглядели уже очень маленькими, но до края каньона им было еще далеко.
Один из индейцев, следовавший за нами на некотором расстоянии, тоже пытался взобраться на склон, но Рокка вскинул винчестер, прицелился и выстрелил. Индеец покачнулся, едва не вывалился из седла, но удержался и повернул коня вспять.
Остальные апачи рассредоточились. Мы с Роккой стреляли, тщательно выбирая цель, но не зная, попали или нет. Тем не менее индейцы скрылись в скалах.
Рокка быстрыми перебежками от скалы к скале бросился назад. Он снова был апач — стремительный, смелый, ловкий и уверенный в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42