Когда мы спешились у салуна «Бон тон», я услышал, как Краснокожий Майк сказал:
— Сегодня не напиваться. За нами следят.
Глаза Тома сияли светлой страстью, а я стоял на дорожке, наблюдая за ним и размышляя о случившемся.
В свои девятнадцать Том Ланди стал настоящим мужчиной — сильным и не отступающим ни перед какой работой. Он был братом Кэйт Ланди, но не признавал поблажек и делал свое дело и в зной, и в ливень, и во время стычек с индейцами. Все же в чем-то он оставался юным идеалистом, поскольку в нашей дикой стране на протяжении многих миль невозможно было встретить вообще никакой девушки, а найти такую, которая пришлась бы по душе молодому Ланди, воспитанному на новеллах сэра Вальтера Скотта, уж и вовсе не представлялось возможным.
В своих мечтах он видел себя рыцарем в блестящих доспехах, отправившимся на поиск златовласой принцессы. Он не был ни дураком, ни слепым фантазером. Просто в его честном и благородном сердце жила прекрасная, светлая мечта, мечта, в формировании которой его сестра и я, да простит меня Бог, сыграли не последнюю роль.
И вот он повстречал свою принцессу. На ее месте могла оказаться любая из тысячи юных чаровниц, живущих в сотнях городов, разбросанных по стране, но его час пробил здесь, и златовласой принцессой оказалась та девушка, которую он только что увидел.
Банион вышел из салуна и задержался около меня.
— Тяжелый перегон, Кон?
— Обычный… может, почаще нападали индейцы.
— Ты первый нынче на перегоне.
— Бэн, — спросил я, — там, возле лавки, стояла девушка, высокая, стройная, хорошенькая девушка с золотистыми волосами. Не знаешь, кто она?
— Держись от нее подальше.
— Речь не обо мне. Молодой Ланди.
Банион вытащил сигару изо рта и внимательно обследовал ее, прежде чем ответить.
— Скажи этому мальчику, Кон, чтобы держался на своей стороне улицы. Это дочь Эрона Макдональда.
Вывеска на лавке, в которую она вошла, гласила: «ЭМПОРИУМ МАКДОНАЛЬДА».
— Малыш отличный парень, — заметил я. — Если бы у меня была сестра, я бы только радовался, что Том к ней неравнодушен.
Банион засунул потухшую сигару обратно в рот и поджег ее.
— Том Ланди из Техаса. К тому же погонщик скота. Для Макдональда он на полгроша дешевле краснокожего.
— Черт с ним.
— Хорошо… но прими мой совет. Предупреди Тома, пусть отступится.
— Ты когда-нибудь пробовал разговаривать с юнцом, только что встретившим девушку, без которой, как ему кажется, он не может жить?
— Эрон — упрямый фанатичный старый пуританин. — Банион настаивал мягко, и сам этот факт кое о чем мне говорил. — У него есть торговый центр и банк, он владелец земельного участка по берегу реки и проката беговых лошадей. Его дом — самый лучший в городе, с лужайкой в палисаднике, обнесен бревенчатым забором. Он приехал сюда восемь месяцев назад и проходит мимо меня два-три раза в день, но ни разу не заговорил. Ни разу не снизошел до того, чтобы заметить мое существование. — Банион помолчал, а потом продолжил: — Хочу, чтобы ты кое-что понял, Кон. Я знаю, что он чувствует, и не скрываю это от него. Он выходец с Востока. С тех пор как его нога ступила в город, дальше кладбища и носа не высовывал. Приехав на Запад, все деревенские привычки и обычаи не преминул захватить с собой. Человек крутой и, только без обид, Кон, считает скотоводов дикой беззаконной толпой.
Мне пришлось улыбнуться, преодолев себя. Конечно, некоторые из нас вели недостойный образ жизни и не признавали закон… Дикий Запад все еще остается страной беззакония, но…
— Том хороший парень, — повторил я, — один из лучших.
— Но не для Эрона Макдональда, только не для него. Надень сапоги со шпорами, и для Макдональда станешь дикарем. Он уверен, что скотоводство — дело прошлое и, чем быстрее мы от него избавимся, тем лучше. Нравится тебе или нет, многие здесь думают точно так же, как и он.
— Избавиться? Да они не в своем уме!
— Они склоняются к фермерству, Кон, хотят уничтожить скотоводство, а когда придет черед, и бизнес, подобный моему.
— Ставят телегу впереди лошади. Если хочешь знать мое мнение, пройдут годы, прежде чем в этой стране появится достаточно фермеров, чтобы прокормить город.
— У них другой расчет.
Кэйт Ланди вышла из гостиницы. Я извинился и отправился поболтать с ней.
Кэйт была симпатичной женщиной — высокой, стройной и грациозной. Все превратности судьбы первого поселенца на окраине Техаса нисколько не изменили ее. Нежное лицо ее, будто искусно вырезанное из кости, украшали большие темные глаза… Но было что-то несгибаемое в Кэйт Ланди, какая-то сталь характера, закаленного в жесточайших испытаниях. Только двое знали, что довелось ей пережить… Вернее, только один, поскольку второй был еще слишком молод, чтобы оценить все события по достоинству. И значит, оставался только я.
— Доброе утро, Кон, — приветствовала меня Кэйт. — Как стадо?
— Отлично. Я оставил там Приста и Нэйлора с Д'Артагэ.
— Ты уже позавтракал?
— Кофе… Думаю, мне лучше зайти и поговорить с ним сначала. Хардеман внизу, у загонов. Он может справиться с пятью сотнями голов сегодня, но нам придется пасти большую часть стада, пока он не достанет еще повозок.
— Травы хватит.
— Да… все в порядке.
— Ты чем-то обеспокоен? В чем дело?
— Том. Он положил глаз на дочь Эрона Макдональда и сейчас чистит перышки, чтобы за ней приударить.
— Ты хочешь сказать, что она ему не пара? Да?
— Она живет в северном квартале.
Минуту-другую Кэйт молчала, и мы вдвоем стояли на самом солнцепеке. В конце концов она предложила:
— Пойдем-ка, Кон, завтракать.
Мы свернули к ресторану, но Джон Блэйк в это время поднимался по дорожке, и мы остановились поприветствовать его.
На его квадратном волевом лице как льдинки сверкали голубые, холодные глаза, которые оценивали собеседника внимательно и осторожно. На нем ладно сидел аккуратный черный костюм с черным галстуком.
— Здравствуйте, — приветствовал он Кэйт. — Вы миссис Ланди?
— Да, а вы — Джон Блэйк.
Он подмигнул мне.
— А ты, должно быть, Кон Дюри.
Да, он знал мое имя. Немногие в этой стране скотоводов не знали его. До него могли дойти как хорошие, так и плохие слухи обо мне. Думаю, что, будучи Джоном Блэйком, он слышал их все. Таковы его обязанности.
— У тебя репутация неплохого погонщика, Дюри, и твои волы тому свидетельство. — Его беглый взгляд скользнул вдоль улицы, и затем полицейский перешел к сути дела. — Ваши люди не пьют спиртного?
— Да.
— Тод Муллой и Краснокожий Майк…
— И еще дюжина таких, как они. Все мировые ребята, Джон.
— Ты нарываешься на неприятности, Дюри.
— Команчи и кайова идут по тропе войны. Нужно быть дураком, чтобы не предвидеть неприятности.
— И все?
— Послушай, — сказал я раздраженно, — у Ланди хороший отряд, сплоченный отряд, который работает с ней уже давно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33