Милт глянул на свой стакан, на бутылку виски, решил оставить их в покое и встал.
— Рокли, ты когда-нибудь видел Пита Геддиса без рубашки?
— У него шрам от пули.
— И получил он ее в «Кроссинге».
Снаружи на темной улице они постояли, внимательно осмотрелись.
— Я все думаю о Геддисе, — сказал Райан. — Он последнее время сам не свой.
— У него хорошая память, — согласился Рокли. — Он думает, Флинт опять метит в него… выше и левее.
Глава 13
Рэд Долан, работавший барменом в Додже, Эйбилине, Таскозе и Лидвилле, знал, что может скрываться за таким спокойствием в городе.
Его рыжие волосы уже поседели, и чем больше безумных лет пролетало мимо, тем больше он ценил жизнь. Дальний Запад был у Долана в крови. История страны проходила у него перед глазами. Он был знаком с Диким Биллом Хикоком, Морганом Эрпом, Билли Бруксом и другими известными ганменами, игроками и шерифами. Он был в Вирджиния-сити, когда Эльдорадо Джонни приехал туда с приисков Колорадо-Ривер, заявив, что «станет главарем Вирджиния-Сити или самым красивым трупом на кладбище», а когда Лэнгфорд Пил застрелил его, Долан присутствовал на похоронах.
Новые люди появлялись и исчезали, и когда в его бар входил какой-нибудь желторотый юнец, Рэд Долан мог предсказать с точностью до нескольких месяцев, сколько тот продержится. Будущие «крутые парни» редко доживали до возраста, когда начинают бриться раз в неделю.
Он знал настоящего Флинта и передавал для него весточки. Рэд Долан не принимал ничьей стороны, но если вам нужен был человек для определенной работы, надо было только передать это Рэду. Рано или поздно человек давал о себе знать.
Из Хорс-Спрингс приехал Серный Том Уэйлен и, стоя у бара, делился воспоминаниями с Рэдом Доланом.
— Бакдан и Флинт, — сказал Том. — Вот на это стоит поглядеть.
— Настоящие ганмены редко сходятся один на один, — сказал Долан. — Они знают, что даже если не промахнутся, все равно могут умереть.
— Эти встретятся, — настаивал Серный Том, — если Пит Геддис не полезет на Флинта первым.
— А что такое с Геддисом?
— Спроси его про шрам на животе. Говорят, мальчишка из «Кроссинга» и есть Флинт.
Ветер столбом закрутил пыль на улице, у коновязи, поджав ногу, стояла чалая лошадь. Мимо салуна прошла женщина, державшая за руку ребенка, а чуть ниже по улице фермер-немец клал в фургон вилы, лопату и мотыгу. В городе царило спокойствие.
В глубине салуна сидели пятеро ковбоев Болдуина. Среди них были Саксон и Стретт. В городе находились по меньшей мере двадцать человек Болдуина, так что внешнее спокойствие ничуть не обманывало Рэда Долана.
Долан почувствовал приближение грозы, когда в салун вошли Рокли, тертый парень из «Кейбара», и Милт Райан, крепкий старик-волчатник.
В это время Джим Флинт вошел в «Гранд-отель», находившийся в нескольких десятках ярдов от салуна, и, услышав знакомый смех из ресторана, вошел туда. Лотти сидела вместе с Портом Болдуином. Смех замер у нее на губах.
Он коротко кивнул, а Лотти не отрывала от него глаз. Трудно поверить, что этот высокий, красивый, грациозный мужчина — ее муж.
Болдуин рассказывал ей какой-то неприличный анекдот, и она почувствовала раздражение оттого, что сидела с ним, а не с Джимом, который всегда относился к ней с уважением.
— Невозможно представить, — вдруг сказала она. — Джим Кеттлмен — ганфайтер!
Порт Болдуин обалдел.
— Ты бы видела его в тот день, когда он расстрелял город. Избитый до полусмерти, весь в крови, одежда порвана, лицо распухло, но он разогнал всю шайку, что работает на меня. В тот день он убил двоих и ранил еще нескольких.
Она с удивлением посмотрела на Болдуина.
— Можно подумать, ты им восхищаешься.
— Я его ненавижу, — жестко сказал Болдуин, — и готов убить его собственными руками, но клянусь Господом Богом, он боец! Этого у него не отнимешь. Настоящий боец! — Он глотнул кофе, поставил чашку и добавил: — С револьвером. Я бы все отдал, чтобы встретиться с ним на кулаках. Я бы сделал из него отбивную!
— У тебя ничего не выйдет, Порт, поэтому и не пытайся. — Лотти сама удивилась своим словам.
Болдуин с изумлением поглядел на нее.
— У меня не выйдет? Ты сошла с ума? — Он сжал свои огромные кулачищи. — Я мог бы избить его до смерти. Никто не может выстоять против меня ни в кулачном бою, ни в драке.
Он положил руку ладонью вверх.
— Я могу согнуть кочергу так же легко, как ты складываешь газету. — Он показал на Флинта. — Да я его сломаю, как сухую ветку.
Лотти холодно, оценивающе глядела на него.
— Даже не пытайся, Порт. Мне кажется, лучше оставить его в покое. Он для нас очень опасен.
— Но не мертвый.
Лотти бросила взгляд на Флинта. Он не походил на умирающего. Ну, а если его убьют, прямо вот здесь, сейчас? И все будут знать, что он мертв? Хороший адвокат, а потом — миллионы, Париж, Вена, Лондон.
— Я должна с ним поговорить. Ты же знаешь, я приехала именно за этим.
Она вполуха слушала Болдуина, а сама думала, что можно обжаловать завещание в суде и наверняка выиграть процесс. Для этого Джим должен умереть. Не надо думать о том, что он красив. Мужчины привлекали Лотти только тогда, когда могли предоставить ей все, что ей хотелось.
— Ты — дурочка, если думаешь, что можешь его уговорить, — сказал Болдуин, — потому что он не послушает, а если и послушает, то это все равно не имеет значения.
Она отодвинула стул и поднялась.
— Тем не менее я с ним поговорю.
Она подошла к столу Флинта, он встал и отодвинул ей стул.
— Садись, Лотти. Я надеюсь, ты понимаешь, почему я не говорю, что рад тебя видеть.
Усевшись, она быстро сказала:
— Джим, тебе не следовало уезжать из Нью-Йорка. Тебе нужен уход и лечение.
— Значит, тебе все известно? Так я и знал, что он старое трепло. Зря я к нему пошел.
— Он самый лучший доктор в Нью-Йорке!
— Ты хочешь сказать, самый модный. Это не значит, что он также самый хороший.
— Ты собираешься возвращаться?
— Конечно, нет.
— Джим… а как же я? Ты избаловал меня, Джим. Я не могу жить на сто долларов в месяц.
Он посмотрел на нее с холодным интересом.
— Сможешь, если не будет другого выхода. Но я думаю, ты найдешь кого-нибудь, выйдешь замуж и будешь жить так, как считаешь нужным.
— Почему ты думаешь, что я снова выйду замуж?
— Лотти, у тебя никогда не было желания выйти замуж. Это просто способ получить от жизни все, что ты хочешь.
— У тебя есть другая?
— Когда мне осталось несколько недель… возможно несколько дней? Кажется, я уже и так прожил лишнее. Нет, у меня нет другой.
Но есть Нэнси Керриган. Он вспомнил о ней. Ее спокойный, уверенный взгляд запал в неизвестные даже ему уголки души.
За последнее время открылось, что ему неизвестно слишком многое. Ничто не научило его любить, ценить домашний очаг, вести такую жизнь, которую вели остальные мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42