Может, и так… Однако это заведение мне рекомендовали, да и надо с чего-то начинать. А вдруг этот парень выведет меня на потерянный след? Во всяком случае, он знал город, а я нет.
Кстати, он наверняка был прав, когда утверждал, что черноглазой нельзя доверять. Но она убегала — от чего?
Я припомнил, что сказал мне Харди в ту ночь, когда я покупал у него лошадей. Узнав, что я из Сэкеттов, он посоветовал не говорить об этом Доринде. Почему? При чем здесь моя фамилия?
Заняв столик у Баффама, мы заказали пиво и уселись понаблюдать за публикой. Салун был полон мексиканцев, ковбоев и бродяг, бизнесменов и фермеров.
— Я здесь родился, — вдруг произнес мой новый знакомый. — Меня зовут Родриго Энрикес. Я очень люблю Лос-Анджелес, но он меняется, и меняется, по-моему, слишком быстро.
Вдруг я увидел в противоположном углу комнаты человека, похожего на одного из тех, кого я видел в последнюю ночь в Хардвилле. Этот человек, стоя у бара, разговаривал с другим, которого загораживали от меня посетители.
— Жизнь в Калифорнии слишком легкая, — продолжал Родриго. — Моему народу не нужно думать о деньгах, здесь всегда есть еда, поэтому в деловых качествах мексиканцы уступают янки. Повезло тем семьям, которые породнились с американцами, хотя и этого часто недостаточно. Как в нашем случае.
К этому времени я уже не обращал на него внимания и даже не делал вид, что слушаю, как этого требует вежливость, потому что не отрывал глаз от противоположного конца комнаты. Я ощупал револьвер на поясе и был готов последовать за человеком у бара, если он станет уходить.
— Янки, породнившийся с нашей семьей, был пиратом.
— Я слышал о нем. Джозеф Чепмен.
— Нет, это другой. Сеньор Чепмен хороший человек и порядочный гражданин. Мой дед, Бен Мандрин, в чем-то похож на него, только дед был самым настоящим пиратом и к тому же очень жестоким.
Человек, за которым я следил, допил стакан и не стал заказывать следующую порцию.
Поерзав в кресле, я приготовился встать, но Родриго, похоже, ничего не замечал.
— Мой народ очень долго жил слишком легко, так откуда у него теперь предприимчивость? У нас впереди много трудностей.
— Крепитесь.
— Нет, этого недостаточно. Двухгодичная засуха… Из-за нее мы залезли в долги. К тому же дед заложил землю, чтобы выручить друга, но банк разорился, и подходит время платить по векселю. Вряд ли его продлят.
Но я едва его слышал. Все мое внимание было приковано к человеку у бара.
— Именно Доринда Робизо заставила его подписать вексель.
Я сразу насторожился. Все, что Родриго говорил до сих пор, казалось мне обычной болтовней, мало меня заботившей, потому что ни у меня, ни у моих друзей не было земли в Калифорнии. Но теперь у нас оказалось что-то общее.
— Хотите сказать, что она сделала это нарочно?
— Иногда нельзя доказать то, что знаешь наверняка, но похоже, что директор банка и знакомый Доринды Робизо договорились. Мне кажется, она заставила моего деда подписать вексель за друга в тот момент, когда уже был разработан план лжебанкротства банка. Не исключено, что банк пострадал, когда была засуха и поголовье скота уменьшилось. Если в такое время появляется человек, Который предлагает золото, чтобы избежать банкротства, банкиры могут согласиться… если они жулики. Да, не Исключено. Эти старомодные калифорнийские идальго не особенно церемонились с деньгами. Обычно они держали Котелок с золотом у себя в открытом дворике за домом, и Каждый, кто нуждался в деньгах, просто заходил и запускал руку в котелок. Не жизнь, а сплошное удовольствие. И окружали их люди такого же толка, поэтому все Шло хорошо, пока золотая лихорадка не привела в эти края людей другого типа. Первыми появились золотоискатели и поселенцы. Эти тоже не считали доллары, когда их имели. Потом пришли карточные шулеры и мошенники.
— Сколько у вас заложено земли? — спросил я Родриго.
— Больше ста тысяч акров.
У меня перехватило дыхание. В горах мы обрабатывали акров сто шестьдесят и имели еще столько же под лесом и кустарниками на склонах, слишком крутых, чтобы на них можно было что-то выращивать. Этой земли едва хватало на жизнь, так как плодоносный слой почвы и урожай были невелики.
Ясно, что при таких ставках заинтересованная сторона готова на все, она не могла допустить, чтобы ей мешали.
— Какую роль в этой истории играет Доринда Робизо?
— Старик Бен — такой же, как мы все. Ему нравятся молодые, симпатичные женщины, и однажды Тэрнер — это банкир — зашел в гости и привел свою «племянницу».
Человек у бара неожиданно повернулся и вышел. Я встал.
— Доскажете потом, — сказал я. — У меня срочное дело.
Незнакомец пошел по улице, а когда я нагнал его, то он уже стоял напротив отеля «Белла Юнион». Этот отель недавно переименовали в «Сент-Чарльз», и про это место я слыхал. Лет десять-пятнадцать назад здесь случилась перестрелка между Бобом Карлайлом и братьями Кинг.
Я двинулся к нему, надеясь подойти как можно ближе, но он заметил меня, повернулся, нырнул в ближайший переулок, а я помчался за ним… но слишком быстро.
Забежав за угол, я увидел незнакомца футах в сорока от меня с револьвером в руке, он тут же развернулся и выстрелил. Расстояние было минимальным, и он убил бы меня, если бы не убегал: человек из салуна остановился и выстрелил навскидку поспешно.
Что-то ударило меня в голову, я упал на колени, затем вытянулся лицом вниз, услыхав топот бежавших сзади людей, а впереди — ясно различимый звук захлопнувшейся двери.
Я пришел в себя и подумал, что лежал всего несколько секунд, пока зеваки не окружили меня и не стали задавать дурацкие вопросы. Я, шатаясь, поднялся на ноги, оперся о стену дома и остался стоять, но кровь заливала глаза и не давала сосредоточиться. Все, что я запомнил, — это звук захлопнувшейся двери в переулке где-то впереди.
Люди продолжали задавать вопросы: «что случилось» и «кто стрелял», но слова не доходили до меня. То сознание, которое у меня еще оставалось, сконцентрировалось на одном: найти стрелявшего в меня человека.
Родриго тоже оказался рядом, пытаясь помочь, но я отмахнулся от него, собрался с силами и пошел по переулку.
Я увидел только одну дверь. Подойдя к ней, я на минуту прислонился к стене, готовясь к тому, что должно произойти, затем взялся за ручку и отворил дверь.
Коридор передо мной был футов сорока длиной с двумя дверьми справа и одной слева. Первая дверь вела в пустую комнату, заваленную досками, видимо, приготовленными для ремонта. В комнате никого не было.
Бесшумно закрыв дверь, я подошел к следующей, которая выходила в магазин готовой одежды. Там был только один продавец и один покупатель.
— Кто-нибудь здесь проходил? — спросил я.
Оба оглянулись и покачали головами.
— Никто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28