— Я вам ничего не собираюсь объяснять.
Она резко повернулась и ушла, а мне почему-то стало легче на душе: не хотелось иметь ничего общего с этой черноглазой.
Примерно через полчаса, когда я проголодался так, что готов был съесть собственные подметки, нас позвали завтракать, и в это же время к ранчо подъехали люди.
Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы броситься в комнату за оружием. Не в моих привычках выходить к столу вооруженным, но на сей раз придется. Я взял револьвер и заткнул его за пояс так, чтобы в любой момент иметь его под рукой.
Снаружи я увидел Дейтона и Олифанта, того самого законопослушного горожанина, которого видел с Дейтоном и Дориндой. С ними приехал Нолан Сэкетт. Впервые я встретил родственника и не был этому рад.
С ними подъехали еще люди, и среди них — худощавый парень с узким лицом и змеиными черными глазами. Кобуру он носил подвязанной к ноге, на манер некоторых знаменитых ганфайтеров, и вел себя соответственно.
Когда я вошел в столовую, Старик Бен уже усаживался за стол и кинул на меня хитрющий взгляд.
— Тебя ждут неприятности, мой мальчик, — сказал он. — Ты со мной?
— Похоже, враги у нас одни и те же, — ответил я.
Неожиданно вошел Родриго и взглянул на меня, как мне показалось, с сомнением: вроде бы мне теперь нельзя доверять…
В дверях появились приехавшие.
— Входите, входите! — сказал Старик Бен добродушным голосом, расплывшись в улыбке, и это сбило их с толку: они растерялись, поскольку, без сомнения, приехали заявить Бену без обиняков, что ранчо принадлежит теперь им и чтобы он убирался прочь. Я прочел это в их глазах.
Все стали рассаживаться, а я никак не мог сообразить, какую же роль в этом играю я сам. Похоже, я так и не приблизился к похищенному золоту, а Доринда не собиралась ничего рассказывать, даже если знала.
Всю жизнь я впутывался в чужие дела и никак не мог понять, как это происходило. Может быть, я просто шел самым коротким путем, может быть, слишком часто хотел помочь другим, может быть, меня легко уговорить. Как бы то ни было, я опять впутался не в свое дело.
Этот Дейтон весь с виду так и лучился радостью, но душонка у него была с гнильцой. Мне он не нравился. Сегодня, однако, Дейтон свел меня лицом к лицу с кровной родней.
Нолан Сэкетт вошел сразу за Дейтоном, и через всю комнату мы посмотрели друг другу в глаза.
— Ты бы мог связаться с компанией получше, — тут же выпалил я.
Нолан усмехнулся.
— Сразу видно, что ты из тех самых Сэкеттов-проповедников.
Он был так же широк в плечах, как я, — крупный, мощный парень фунтов на двадцать тяжелее меня, с крепкими Мышцами, перекатывавшимися под натянутой рубашкой. Лицо у него было шире моего, с крупным подбородком и перебитым носом, однако с первого взгляда было ясно, что он Из рода Сэкеттов.
— Я никогда не поднимал револьвер на Сэкетта, — произнес я, — поэтому надеюсь, что ты не собираешься устраивать ничего такого.
— Можешь уехать, — сказал он.
Нолан вел себя грубо и нахально, но и он был удивлен, потому что на самом деле странно встретить родственника в Калифорнии, так далеко от родных теннессийских гор.
— Вы все-таки вычистили этих Хиггинсов? — спросил он.
— Об этом позаботился Тайлер.
— Они были забияки. Помню, один раз двое Хиггинсов загнали меня в угол на скале Макмена, к тому же я был ранен.
— Так это был ты? Мой брат Оррин рассказывал об этом случае. Он тащил тебя на спине с горы десять или двенадцать миль.
Дейтон раздраженно вмешался.
— Нолан, мы приехали по делу, или, может, ты забыл?
Нолан не обратил па него внимания.
— Потом на муле приехала Розмари Хиггинс… с одной из этих девчонок Трелони. Они приехали, чтобы найти Хиггинсов и похоронить их по христианскому обычаю.
— Оррин поднялся и закопал их обоих. Он прочитал молитву и немного из Библии. А потом Оррин написал родственникам, чтобы те смогли отыскать место, где он их похоронил. Мы, Сэкетты со Смоуки-Маунтинс, и камберлендские тоже, всегда хороним своих мертвых, и всегда по-христиански… рано или поздно.
— Как там, в Мохаве? — с ехидцей спросил Нолан.
— Оставалось мало времени, — объяснил я, — к тому же со мной была женщина. Будь я посвободней, я бы прочитал над ними молитву.
— Нолан… — Дейтона наш разговор начал выводить из себя.
— Ты приехал по делу, — сказал Нолан, — так и займись им.
— Оно касается тебя! — сердито объявил Дейтон. — Если что-нибудь пойдет не так…
— Я знаю, — спокойно сказал Нолан. — Если что-нибудь пойдет не так, мне надо стрелять. За это мне платят. Ну и хорошо, улаживай свои дела, а когда дело дойдет до стрельбы. я буду под рукой.
— Лучше не надо, — сказал я. — Мне еще не приходилось читать молитвы над Сэкеттами и, надеюсь, не придется.
— Скажи, где у тебя Библия, — ответил Нолан, — и я почитаю над тобой.
— Успокойтесь, успокойтесь, джентльмены. — Старик Бен выглядел оживленным, как наседка, только что снесшая яйцо. — Никаких разговоров о делах, пока мы не позавтракаем.
— Мне жаль портить тебе аппетит, старик, — нехорошим тоном произнес Дейтон, — но я приехал, чтобы оформить закладную на ранчо. Теперь я его владелец.
Взглянув через стол, я случайно обратил внимание на Доринду. Она глядела на стертые, исцарапанные в кровь руки Бена Мандрина, словно не могла поверить своим глазам.
— Что с вашими руками, мистер Мандрин? Вы поранились?
На мгновение в комнате воцарилась тишина, будто все потеряли дар речи или разучились дышать. У Старого Бена Мандрина, вроде бы только что вставшего и перебравшегося из кресла в постель и обратно, ладони были изрезаны и стерты в кровь. Они не были забинтованы, и смотреть на них было страшно.
У всех, кроме меня, вертелся на языке вопрос: что же случилось? А старый лис наслаждался происходившим. Да, он давно так не веселился, наверное, с тех пор, как последний раз отправил какого-нибудь беднягу «шагать по доске «.
Дейтон изучающе и с подозрением смотрел на него, а Олифант не на шутку забеспокоился. Нолан Сэкетт только взглянул на руки Бена, потом на его лицо и спокойно продолжал есть.
Старик Бен небрежно махнул ладонью.
— Ничего страшного, не волнуйся понапрасну, Доринда.
Дейтону казалось, что он выглядел слишком самоуверенно. Он считал, что старик должен сходить с ума от горя и умолять об отсрочке, а Бен Мандрин беззаботно и спокойно сидел за столом, глаза же старого дьявола сверкали ярче, чем у хорька, схватившего курицу.
Старик Бен ел за двоих, и некоторое время все молчали. Я тоже здорово проголодался, но больше всего мне хотелось спать. Прошлой ночью я вообще не сомкнул глаз, а до этого спал очень мало. Если и дальше так пойдет, то у меня в нужный момент не хватит сил выхватить из кобуры револьвер.
Когда подали кофе, Старик Бен откинулся на спинку кресла и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Она резко повернулась и ушла, а мне почему-то стало легче на душе: не хотелось иметь ничего общего с этой черноглазой.
Примерно через полчаса, когда я проголодался так, что готов был съесть собственные подметки, нас позвали завтракать, и в это же время к ранчо подъехали люди.
Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы броситься в комнату за оружием. Не в моих привычках выходить к столу вооруженным, но на сей раз придется. Я взял револьвер и заткнул его за пояс так, чтобы в любой момент иметь его под рукой.
Снаружи я увидел Дейтона и Олифанта, того самого законопослушного горожанина, которого видел с Дейтоном и Дориндой. С ними приехал Нолан Сэкетт. Впервые я встретил родственника и не был этому рад.
С ними подъехали еще люди, и среди них — худощавый парень с узким лицом и змеиными черными глазами. Кобуру он носил подвязанной к ноге, на манер некоторых знаменитых ганфайтеров, и вел себя соответственно.
Когда я вошел в столовую, Старик Бен уже усаживался за стол и кинул на меня хитрющий взгляд.
— Тебя ждут неприятности, мой мальчик, — сказал он. — Ты со мной?
— Похоже, враги у нас одни и те же, — ответил я.
Неожиданно вошел Родриго и взглянул на меня, как мне показалось, с сомнением: вроде бы мне теперь нельзя доверять…
В дверях появились приехавшие.
— Входите, входите! — сказал Старик Бен добродушным голосом, расплывшись в улыбке, и это сбило их с толку: они растерялись, поскольку, без сомнения, приехали заявить Бену без обиняков, что ранчо принадлежит теперь им и чтобы он убирался прочь. Я прочел это в их глазах.
Все стали рассаживаться, а я никак не мог сообразить, какую же роль в этом играю я сам. Похоже, я так и не приблизился к похищенному золоту, а Доринда не собиралась ничего рассказывать, даже если знала.
Всю жизнь я впутывался в чужие дела и никак не мог понять, как это происходило. Может быть, я просто шел самым коротким путем, может быть, слишком часто хотел помочь другим, может быть, меня легко уговорить. Как бы то ни было, я опять впутался не в свое дело.
Этот Дейтон весь с виду так и лучился радостью, но душонка у него была с гнильцой. Мне он не нравился. Сегодня, однако, Дейтон свел меня лицом к лицу с кровной родней.
Нолан Сэкетт вошел сразу за Дейтоном, и через всю комнату мы посмотрели друг другу в глаза.
— Ты бы мог связаться с компанией получше, — тут же выпалил я.
Нолан усмехнулся.
— Сразу видно, что ты из тех самых Сэкеттов-проповедников.
Он был так же широк в плечах, как я, — крупный, мощный парень фунтов на двадцать тяжелее меня, с крепкими Мышцами, перекатывавшимися под натянутой рубашкой. Лицо у него было шире моего, с крупным подбородком и перебитым носом, однако с первого взгляда было ясно, что он Из рода Сэкеттов.
— Я никогда не поднимал револьвер на Сэкетта, — произнес я, — поэтому надеюсь, что ты не собираешься устраивать ничего такого.
— Можешь уехать, — сказал он.
Нолан вел себя грубо и нахально, но и он был удивлен, потому что на самом деле странно встретить родственника в Калифорнии, так далеко от родных теннессийских гор.
— Вы все-таки вычистили этих Хиггинсов? — спросил он.
— Об этом позаботился Тайлер.
— Они были забияки. Помню, один раз двое Хиггинсов загнали меня в угол на скале Макмена, к тому же я был ранен.
— Так это был ты? Мой брат Оррин рассказывал об этом случае. Он тащил тебя на спине с горы десять или двенадцать миль.
Дейтон раздраженно вмешался.
— Нолан, мы приехали по делу, или, может, ты забыл?
Нолан не обратил па него внимания.
— Потом на муле приехала Розмари Хиггинс… с одной из этих девчонок Трелони. Они приехали, чтобы найти Хиггинсов и похоронить их по христианскому обычаю.
— Оррин поднялся и закопал их обоих. Он прочитал молитву и немного из Библии. А потом Оррин написал родственникам, чтобы те смогли отыскать место, где он их похоронил. Мы, Сэкетты со Смоуки-Маунтинс, и камберлендские тоже, всегда хороним своих мертвых, и всегда по-христиански… рано или поздно.
— Как там, в Мохаве? — с ехидцей спросил Нолан.
— Оставалось мало времени, — объяснил я, — к тому же со мной была женщина. Будь я посвободней, я бы прочитал над ними молитву.
— Нолан… — Дейтона наш разговор начал выводить из себя.
— Ты приехал по делу, — сказал Нолан, — так и займись им.
— Оно касается тебя! — сердито объявил Дейтон. — Если что-нибудь пойдет не так…
— Я знаю, — спокойно сказал Нолан. — Если что-нибудь пойдет не так, мне надо стрелять. За это мне платят. Ну и хорошо, улаживай свои дела, а когда дело дойдет до стрельбы. я буду под рукой.
— Лучше не надо, — сказал я. — Мне еще не приходилось читать молитвы над Сэкеттами и, надеюсь, не придется.
— Скажи, где у тебя Библия, — ответил Нолан, — и я почитаю над тобой.
— Успокойтесь, успокойтесь, джентльмены. — Старик Бен выглядел оживленным, как наседка, только что снесшая яйцо. — Никаких разговоров о делах, пока мы не позавтракаем.
— Мне жаль портить тебе аппетит, старик, — нехорошим тоном произнес Дейтон, — но я приехал, чтобы оформить закладную на ранчо. Теперь я его владелец.
Взглянув через стол, я случайно обратил внимание на Доринду. Она глядела на стертые, исцарапанные в кровь руки Бена Мандрина, словно не могла поверить своим глазам.
— Что с вашими руками, мистер Мандрин? Вы поранились?
На мгновение в комнате воцарилась тишина, будто все потеряли дар речи или разучились дышать. У Старого Бена Мандрина, вроде бы только что вставшего и перебравшегося из кресла в постель и обратно, ладони были изрезаны и стерты в кровь. Они не были забинтованы, и смотреть на них было страшно.
У всех, кроме меня, вертелся на языке вопрос: что же случилось? А старый лис наслаждался происходившим. Да, он давно так не веселился, наверное, с тех пор, как последний раз отправил какого-нибудь беднягу «шагать по доске «.
Дейтон изучающе и с подозрением смотрел на него, а Олифант не на шутку забеспокоился. Нолан Сэкетт только взглянул на руки Бена, потом на его лицо и спокойно продолжал есть.
Старик Бен небрежно махнул ладонью.
— Ничего страшного, не волнуйся понапрасну, Доринда.
Дейтону казалось, что он выглядел слишком самоуверенно. Он считал, что старик должен сходить с ума от горя и умолять об отсрочке, а Бен Мандрин беззаботно и спокойно сидел за столом, глаза же старого дьявола сверкали ярче, чем у хорька, схватившего курицу.
Старик Бен ел за двоих, и некоторое время все молчали. Я тоже здорово проголодался, но больше всего мне хотелось спать. Прошлой ночью я вообще не сомкнул глаз, а до этого спал очень мало. Если и дальше так пойдет, то у меня в нужный момент не хватит сил выхватить из кобуры револьвер.
Когда подали кофе, Старик Бен откинулся на спинку кресла и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28