«Решают, как поступить дальше», — подумал Владимир Петрович. Закончив совет и вскочив каждый в сани, французы развернули их не к просеке, а погнали к левому берегу, откуда ближе всего подступали к середине озера торчавшие надо льдом сухие метелки прошлогоднего камыша.
Остановив сани и поставив их вплотную друг к другу, беглецы торопливо распрягли лошадей и отогнали подальше к берегу. Сбросив с поклажи парусину, французы сняли с каждых саней по два бочонка, принялись раскатывать их по льду в разные стороны. Через несколько минут сани оказались внутри широкого круга из расставленных на одинаковом расстоянии друг от друга дюжины бочонков.
Еще не улавливая смысла происходящих на его глазах действий, Владимир Петрович, тем не менее, с интересом за ними наблюдал. Вот французы разошлись, охватили сани и круг бочонков живым кольцом. Сняли с плеч ружья, легли на лед, и до слуха прапорщика донеслась приглушенная расстоянием трескотня выстрелов. Тотчас темноту ночи разорвали несколько ярко-багровых вспышек и тишину леса нарушили гулкие взрывы. Когда пороховой дым рассеялся и улеглась снежная пыль, Владимир Петрович снова увидел шестерых врагов. Сбившись тесной кучкой, они стояли на краю огромной полыньи с плававшими посреди нее двумя испещренными трещинами льдинами. На одной, завалившись на бок и задрав, полозья, виднелись единственные не очутившиеся в воде сани. Но вот льдина качнулась, ее край с санями погрузился в озеро, и, когда льдина выпрямилась, на ней ничего не было.
Прапорщик еще не пришел в себя от изумления, а французы уже направились к лошадям, принялись разбирать поводья. Внезапно в их группе затрещали пистолетные выстрелы, и Владимир Петрович увидел, что четверо беглецов неподвижно лежат на льду. Оставшиеся в живых, хватая мертвых за ноги и волоча тела по льду, сбросили трупы в полынью, вскочили на коней. Стук копыт — и двое всадников, держа в руках поводья от запасных лошадей, исчезли в поглотившем их ночном лесу.
Только тут прапорщик до конца уяснил смысл событий, которые ему пришлось наблюдать на льду озера. Французы, очутившись в ловушке и не рискуя возвращаться на зимник, решили попросту спрятать на время свой драгоценный груз в надежное место, окончательно сбив этим погоню со следа исчезнувшего таким образом обоза. Выбрав мелководье, о чем свидетельствовали далеко шагнувшие от берега к середине озера камыши, они утопили помеченные рисунком лилии бочонки. Вслед за золотом на дно отправились и четверо солдат-исполнителей, ставших после осуществления операции ненужными и даже опасными свидетелями теперешнего местопребывания русских сокровищ.
Сейчас, похоронив тайну обоза в воде, двое французов спешили к тракту, по которому двигались отступающие колонны их соотечественников, чтобы вернуться к озеру с ними. Взломав лед, который должен был затянуть к тому времени полынью, французы поднимут со дна бочонки и вновь станут обладателями ускользнувших на короткое время из их рук чужих богатств.
Владимир Петрович был уверен, что смог не только верно понять смысл произошедших на его глазах событий, но и безошибочно проникнуть в дальнейшие замыслы ускакавших французов. А коли так, следовало принять неотложные меры, дабы помешать врагу в осуществлении его плана. Вытерев ладонью вспотевший от волнения лоб, прапорщик глянул на лесника.
— Куда ведет тропа, по которой ускакали французы?
— Кто знает, — пожал плечами мужик. — Для саней и телег дорога к озеру и обратно одна — только по просеке. А для пешего и конного — сколь угодно. Не одному же барину зимой рыбкой баловаться, — лукаво ухмыльнулся он. — Почитай, от каждой окрестной деревеньки мужики к озеру свою стежку протоптали. Так что супостаты куда угодно поскакать могут.
— Даже на тракт?
— И на него тоже. Прямой тропы, конечно, от озера к нему нет, а вот от соседней деревни дорога накатана. Скачи по ней, никуда не сворачивая, и аккурат на тракте очутишься.
— Близко до него?
— Пяток верст до деревни и два десятка от нее. На хорошем коне да еще с подменой — сущая безделица.
Владимир Петрович опустил голову, задумался. Но сколько ни размышлял, выход из сложившегося положения ему виделся один. Он снова поднял глаза на лесника.
— Поскачешь обратно к зимнику и разыщешь на нем казаков. Скажешь сотнику, что прибыл от меня, и доложишь обо всем, что видел на озере. Пускай ведет казаков немедля к нам, а мы с урядником станем поджидать вас на этом месте. Как думаешь, успеем опередить французов, ежели вздумают пожаловать сюда с тракта?
Лесник почесал затылок.
— Надобно поспеть. На зимник поскачу напрямик по нашим старым следам и буду там мигом. А вот когда Господь сподобит повстречать казаков — дело иное.
— А ты ищи казаков, а свою старуху или внучат отправь в деревню за мужиками, — подсказал урядник. — Нам все едино, кто из наших первыми на озеро пожалуют. Главное, щоб подмога раньше францев подоспела и не с голыми руками была.
— Так и сделаю, — пообещал лесник. — До новой встречи и Бог в помощь, — сказал он на прощание, одной рукой крестя лоб, а другой разворачивая лошадь мордой от озера.
5
У Мари пока все складывалось прекрасно. Даже лучше, чем она предполагала.
Во-первых, ей сравнительно легко удалось достать себе вполне приличного коня. В глухой лесной деревушке, стоявшей в стороне от зимника, в которую она явилась после бегства от казаков, француженка отыскала дом священника и попросилась у него на ночлег. Уже в сенях, сбрасывая шубу и давясь слезами, она выдала себя за московскую дворянку, жену гвардейца-офицера, отправившуюся на поиски лазарета, где лежит ее раненый муж. Однако в пути на нее напали невесть откуда взявшиеся в этой глуши французы. В результате сего печального происшествия был убит единственный взятый ею с собой слуга, храбро защищавший госпожу от французов, уведена ее лошадь, а сама она обобрана до нитки.
Теперь, одинокая, беззащитная, одетая в нелепые лохмотья, не знающая в здешних краях никого, она решила обратиться к святому отцу с просьбой о помощи. В первую очередь в приобретении хорошего коня и подобающей ее званию одежды. Деньги, которые ей якобы удалось утаить от грабителей-французов, у Мари имелись, причем немалые и в звонкой монете. Поэтому священник тут же отправил попадью за одним из зажиточных деревенских мужичков, а молоденькая дочь попа радушно предложила к услугам потерпевшей свой собственный гардероб. Приобретя необходимое и мигом позабыв об усталости, пережитых ужасах и просимом ранее ночлеге, мнимая московская дворянка без промедления вновь отправилась на поиски раненого гвардейца-мужа.
Во-вторых, Мари смогла без всяких злоключений обогнать на зимнике переправившихся к этому времени через наведенный мост казаков, которые представляли для нее сейчас наибольшую опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Остановив сани и поставив их вплотную друг к другу, беглецы торопливо распрягли лошадей и отогнали подальше к берегу. Сбросив с поклажи парусину, французы сняли с каждых саней по два бочонка, принялись раскатывать их по льду в разные стороны. Через несколько минут сани оказались внутри широкого круга из расставленных на одинаковом расстоянии друг от друга дюжины бочонков.
Еще не улавливая смысла происходящих на его глазах действий, Владимир Петрович, тем не менее, с интересом за ними наблюдал. Вот французы разошлись, охватили сани и круг бочонков живым кольцом. Сняли с плеч ружья, легли на лед, и до слуха прапорщика донеслась приглушенная расстоянием трескотня выстрелов. Тотчас темноту ночи разорвали несколько ярко-багровых вспышек и тишину леса нарушили гулкие взрывы. Когда пороховой дым рассеялся и улеглась снежная пыль, Владимир Петрович снова увидел шестерых врагов. Сбившись тесной кучкой, они стояли на краю огромной полыньи с плававшими посреди нее двумя испещренными трещинами льдинами. На одной, завалившись на бок и задрав, полозья, виднелись единственные не очутившиеся в воде сани. Но вот льдина качнулась, ее край с санями погрузился в озеро, и, когда льдина выпрямилась, на ней ничего не было.
Прапорщик еще не пришел в себя от изумления, а французы уже направились к лошадям, принялись разбирать поводья. Внезапно в их группе затрещали пистолетные выстрелы, и Владимир Петрович увидел, что четверо беглецов неподвижно лежат на льду. Оставшиеся в живых, хватая мертвых за ноги и волоча тела по льду, сбросили трупы в полынью, вскочили на коней. Стук копыт — и двое всадников, держа в руках поводья от запасных лошадей, исчезли в поглотившем их ночном лесу.
Только тут прапорщик до конца уяснил смысл событий, которые ему пришлось наблюдать на льду озера. Французы, очутившись в ловушке и не рискуя возвращаться на зимник, решили попросту спрятать на время свой драгоценный груз в надежное место, окончательно сбив этим погоню со следа исчезнувшего таким образом обоза. Выбрав мелководье, о чем свидетельствовали далеко шагнувшие от берега к середине озера камыши, они утопили помеченные рисунком лилии бочонки. Вслед за золотом на дно отправились и четверо солдат-исполнителей, ставших после осуществления операции ненужными и даже опасными свидетелями теперешнего местопребывания русских сокровищ.
Сейчас, похоронив тайну обоза в воде, двое французов спешили к тракту, по которому двигались отступающие колонны их соотечественников, чтобы вернуться к озеру с ними. Взломав лед, который должен был затянуть к тому времени полынью, французы поднимут со дна бочонки и вновь станут обладателями ускользнувших на короткое время из их рук чужих богатств.
Владимир Петрович был уверен, что смог не только верно понять смысл произошедших на его глазах событий, но и безошибочно проникнуть в дальнейшие замыслы ускакавших французов. А коли так, следовало принять неотложные меры, дабы помешать врагу в осуществлении его плана. Вытерев ладонью вспотевший от волнения лоб, прапорщик глянул на лесника.
— Куда ведет тропа, по которой ускакали французы?
— Кто знает, — пожал плечами мужик. — Для саней и телег дорога к озеру и обратно одна — только по просеке. А для пешего и конного — сколь угодно. Не одному же барину зимой рыбкой баловаться, — лукаво ухмыльнулся он. — Почитай, от каждой окрестной деревеньки мужики к озеру свою стежку протоптали. Так что супостаты куда угодно поскакать могут.
— Даже на тракт?
— И на него тоже. Прямой тропы, конечно, от озера к нему нет, а вот от соседней деревни дорога накатана. Скачи по ней, никуда не сворачивая, и аккурат на тракте очутишься.
— Близко до него?
— Пяток верст до деревни и два десятка от нее. На хорошем коне да еще с подменой — сущая безделица.
Владимир Петрович опустил голову, задумался. Но сколько ни размышлял, выход из сложившегося положения ему виделся один. Он снова поднял глаза на лесника.
— Поскачешь обратно к зимнику и разыщешь на нем казаков. Скажешь сотнику, что прибыл от меня, и доложишь обо всем, что видел на озере. Пускай ведет казаков немедля к нам, а мы с урядником станем поджидать вас на этом месте. Как думаешь, успеем опередить французов, ежели вздумают пожаловать сюда с тракта?
Лесник почесал затылок.
— Надобно поспеть. На зимник поскачу напрямик по нашим старым следам и буду там мигом. А вот когда Господь сподобит повстречать казаков — дело иное.
— А ты ищи казаков, а свою старуху или внучат отправь в деревню за мужиками, — подсказал урядник. — Нам все едино, кто из наших первыми на озеро пожалуют. Главное, щоб подмога раньше францев подоспела и не с голыми руками была.
— Так и сделаю, — пообещал лесник. — До новой встречи и Бог в помощь, — сказал он на прощание, одной рукой крестя лоб, а другой разворачивая лошадь мордой от озера.
5
У Мари пока все складывалось прекрасно. Даже лучше, чем она предполагала.
Во-первых, ей сравнительно легко удалось достать себе вполне приличного коня. В глухой лесной деревушке, стоявшей в стороне от зимника, в которую она явилась после бегства от казаков, француженка отыскала дом священника и попросилась у него на ночлег. Уже в сенях, сбрасывая шубу и давясь слезами, она выдала себя за московскую дворянку, жену гвардейца-офицера, отправившуюся на поиски лазарета, где лежит ее раненый муж. Однако в пути на нее напали невесть откуда взявшиеся в этой глуши французы. В результате сего печального происшествия был убит единственный взятый ею с собой слуга, храбро защищавший госпожу от французов, уведена ее лошадь, а сама она обобрана до нитки.
Теперь, одинокая, беззащитная, одетая в нелепые лохмотья, не знающая в здешних краях никого, она решила обратиться к святому отцу с просьбой о помощи. В первую очередь в приобретении хорошего коня и подобающей ее званию одежды. Деньги, которые ей якобы удалось утаить от грабителей-французов, у Мари имелись, причем немалые и в звонкой монете. Поэтому священник тут же отправил попадью за одним из зажиточных деревенских мужичков, а молоденькая дочь попа радушно предложила к услугам потерпевшей свой собственный гардероб. Приобретя необходимое и мигом позабыв об усталости, пережитых ужасах и просимом ранее ночлеге, мнимая московская дворянка без промедления вновь отправилась на поиски раненого гвардейца-мужа.
Во-вторых, Мари смогла без всяких злоключений обогнать на зимнике переправившихся к этому времени через наведенный мост казаков, которые представляли для нее сейчас наибольшую опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20