— спросил Цимисхий, пытливо глядя на боярина Самуила.
— Да, император. Русы верят в заключенный с Византией мир, поэтому, согласно договору с ней, не оставили в проходах ни одного своего дружинника. Твоей армии здесь ничего не грозит, император.
Губы Цимисхия дрогнули в иронической усмешке.
— Киевский князь — опытный полководец, он отлично понимает, что Клиссуры — это ворота в Болгарию. Раз так, в ущельях не может не быть русов. Крепкий замок на Клиссурах стоит намного дороже любого договора, — уверенно заявил Иоанн.
— Русов в Железных воротах нет, — твердо проговорил боярин. — Сильный и честный не способен на вероломство, поэтому русы всегда держат данное ими слово. Поверив и твоему, они ничем не нарушают заключенный с Империей договор.
В направлении дефиле появилось облачко пыли, стало стремительно приближаться к разговаривавшим. Вот уже можно рассмотреть группу всадников в византийских доспехах, услышать стук копыт их лошадей. Подскакавшая кавалькада остановилась в нескольких десятках шагов от Цимисхия, двое прибывших сдержали скакунов напротив него. Это были молодой центурион из отряда «бессмертных» и бородатый болгарский воин в кольчуге и шлеме, однако без оружия.
— Говори… — нетерпеливо бросил Иоанн византийцу.
— Император, мои легионеры-разведчики прочесали Клиссуры насквозь и не обнаружили ни единого варвара… кроме этого, — с пренебрежением указал центурион кивком головы на бородатого болгарина без оружия. — Но он заявил, что является давним другом Империи и имеет срочное и важное дело к боярину Самуилу. По твоему приказу, император, я оставил центурию для охраны входа в Клиссуры. Считай, что дорога в Миссию в твоих руках, — напыщенно закончил он.
— Благодарю, мой храбрый юноша, — сказал Иоанн. — Однако уверен ли ты, что в ущельях нет засады? Может, ловушка устроена столь искусно, что твои солдаты попросту ее не обнаружили?
Лицо центуриона вспыхнуло от обиды.
— Император, Клиссуры пусты! — с горячностью воскликнул он. — Я готов ответить за эти слова собственной головой! Прикажи первым вступить в Клиссуры впереди наших войск!
— Верю тебе, мой юный храбрец, — успокоил центуриона Иоанн. — Не волнуйся понапрасну, лучше отдохни. Ты вполне заслужил это.
С просветлевшим лицом центурион ускакал к легионерам-разведчикам. Боярин Самуил с довольной улыбкой посмотрел на Цимисхия.
— Теперь веришь мне, император?
Не ответив, Иоанн опустил голову на грудь, задумчиво погладил бороду. Когда он вновь глянул на Самуила, какое-либо сомнение в его глазах отсутствовало полностью, голос прозвучал отрывисто и повелительно.
— Болгарин, ты мне больше не нужен, — произнес он. — Подожди меня вместе с ними, — кивнул Иоанн на продолжавшего стоять невдалеке от него центуриона с легионерами-разведчиками.
Цимисхий проводил глазами боярина и последовавшего за ним священника. Рывком поводьев поднял коня на дыбы, развернул мордой к толпе сопровождавших его вельмож и военачальников. Гордо выпрямившись в седле, Иоанн принял величественный вид.
— Клиссуры свободны, — громко, провозгласил он. — Ближайший к нам отряд русов находится в Преславе. Их не больше пяти таксиархий, они еще ничего о нас не знают. Поэтому я решил не ждать нападения врага, а самому, с Божьей помощью, атаковать его. Что скажете на это, мои полководцы?
Ответом Цимисхию было молчание. Однако оно было столь многозначительным и красноречивым, что сказало ему больше, нежели любые прозвучавшие бы в данной обстановке слова несогласия. Люди, к которым он сейчас обращался, очень хорошо знали, что такое Клиссуры. Некоторые из них уже не первый раз стояли перед этими ущельями или даже когда-то вступали через них в Болгарию. Сколько византийских легионов входило в эти каменные теснины, чтобы навсегда остаться в них! Входили десятки тысяч воинов, а назад не возвращался ни один!
Лицо Иоанна покрылось румянцем, ноздри хищно раздулись, во взгляде появилась холодная решимость. Он знал, как важно в подобные минуты сдержаться, взять в себя в руки, не умножить вспышкой гнева числа своих и без того многочисленных врагов и завистников. Однако как трудно сделать ему это именно сейчас, так привыкшему за последнее время к беспрекословному подчинению, не терпевшему ныне никаких, даже малейших возражений!
Тяжелым взглядом Цимисхий обвел всех стоявших перед ним сановников, остановил взгляд на одном из них.
— Повторяю: я задумал первым напасть на русов, — медленно, чеканя каждое слово, сказал он. — Для этого следует немедленно вступить в Клиссуры. Что скажешь на это, магистр Петр?
— Император, мне известны эти проклятые ущелья, — не глядя на Иоанна, ответил полководец. — В Клиссурах нет камня, не политого византийской кровью, в них тесно от костей наших погибших товарищей. Неужели их печальная участь ничему тебя не научила?
— Слушаю тебя, Иоанн Куркуас, — перевел взгляд Цимисхий на другого военачальника, сравнимого размерами своего живота с бурдюком, наполненным до краев вином.
— Магистр Петр прав, император, — пробасил тот осипшим голосом. — Последний раз я стоял перед Клиссурами два года назад с покойным императором Никифором Фокой. Тогда даже он, покоривший множество стран и народов, не вступил в них, а вернулся назад, в Империю. Причем тогда против нас были только болгары, а сейчас с ними русы князя Святослава. Я же видел русов в бою и потому заявляю, что Клиссуры — это смерть.
Говоря откровенно, Цимисхий иного и не ожидал. Он имел дело с теми, кто начинал свою воинскую службу вместе с ним много лет назад и хорошо помнил его вначале обычным центурионом, затем легатом, комесом, стратигом. Каждый из здесь присутствовавших считал себя ничуть не хуже нового императора, а поэтому вполне достойным занять его место на троне. Неудивительно, что при любом мало-мальски удобном случае никто из них не мог отказать себе в удовольствии пойти Цимисхию наперекор или хотя бы в чем-то его унизить. Ничего, он быстро поставит всех их на место.
— Что ж, мои верные полководцы, я выслушал вас, — насмешливо прозвучал голос Цимисхия. — Признаюсь, мне после этого стало стыдно находиться рядом с вами. Барда Склир, сколько воинов могут сейчас же двинуться за своим императором?
— Двадцать восемь таксиархий: пятнадцать пехоты и тринадцать конницы, — громко и отчетливо ответил Барда. — Остальные легионеры и обоз выступят через несколько часов.
— Передай им: пусть следуют за «бессмертными», которых в Клиссуры я поведу лично. А вас, мои храбрейшие полководцы, прошу вспомнить, что вы тоже потомки великих римлян. Возможно, это сделает вас чуточку смелее и у вас появится решимость отправиться за своим императором и солдатами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Да, император. Русы верят в заключенный с Византией мир, поэтому, согласно договору с ней, не оставили в проходах ни одного своего дружинника. Твоей армии здесь ничего не грозит, император.
Губы Цимисхия дрогнули в иронической усмешке.
— Киевский князь — опытный полководец, он отлично понимает, что Клиссуры — это ворота в Болгарию. Раз так, в ущельях не может не быть русов. Крепкий замок на Клиссурах стоит намного дороже любого договора, — уверенно заявил Иоанн.
— Русов в Железных воротах нет, — твердо проговорил боярин. — Сильный и честный не способен на вероломство, поэтому русы всегда держат данное ими слово. Поверив и твоему, они ничем не нарушают заключенный с Империей договор.
В направлении дефиле появилось облачко пыли, стало стремительно приближаться к разговаривавшим. Вот уже можно рассмотреть группу всадников в византийских доспехах, услышать стук копыт их лошадей. Подскакавшая кавалькада остановилась в нескольких десятках шагов от Цимисхия, двое прибывших сдержали скакунов напротив него. Это были молодой центурион из отряда «бессмертных» и бородатый болгарский воин в кольчуге и шлеме, однако без оружия.
— Говори… — нетерпеливо бросил Иоанн византийцу.
— Император, мои легионеры-разведчики прочесали Клиссуры насквозь и не обнаружили ни единого варвара… кроме этого, — с пренебрежением указал центурион кивком головы на бородатого болгарина без оружия. — Но он заявил, что является давним другом Империи и имеет срочное и важное дело к боярину Самуилу. По твоему приказу, император, я оставил центурию для охраны входа в Клиссуры. Считай, что дорога в Миссию в твоих руках, — напыщенно закончил он.
— Благодарю, мой храбрый юноша, — сказал Иоанн. — Однако уверен ли ты, что в ущельях нет засады? Может, ловушка устроена столь искусно, что твои солдаты попросту ее не обнаружили?
Лицо центуриона вспыхнуло от обиды.
— Император, Клиссуры пусты! — с горячностью воскликнул он. — Я готов ответить за эти слова собственной головой! Прикажи первым вступить в Клиссуры впереди наших войск!
— Верю тебе, мой юный храбрец, — успокоил центуриона Иоанн. — Не волнуйся понапрасну, лучше отдохни. Ты вполне заслужил это.
С просветлевшим лицом центурион ускакал к легионерам-разведчикам. Боярин Самуил с довольной улыбкой посмотрел на Цимисхия.
— Теперь веришь мне, император?
Не ответив, Иоанн опустил голову на грудь, задумчиво погладил бороду. Когда он вновь глянул на Самуила, какое-либо сомнение в его глазах отсутствовало полностью, голос прозвучал отрывисто и повелительно.
— Болгарин, ты мне больше не нужен, — произнес он. — Подожди меня вместе с ними, — кивнул Иоанн на продолжавшего стоять невдалеке от него центуриона с легионерами-разведчиками.
Цимисхий проводил глазами боярина и последовавшего за ним священника. Рывком поводьев поднял коня на дыбы, развернул мордой к толпе сопровождавших его вельмож и военачальников. Гордо выпрямившись в седле, Иоанн принял величественный вид.
— Клиссуры свободны, — громко, провозгласил он. — Ближайший к нам отряд русов находится в Преславе. Их не больше пяти таксиархий, они еще ничего о нас не знают. Поэтому я решил не ждать нападения врага, а самому, с Божьей помощью, атаковать его. Что скажете на это, мои полководцы?
Ответом Цимисхию было молчание. Однако оно было столь многозначительным и красноречивым, что сказало ему больше, нежели любые прозвучавшие бы в данной обстановке слова несогласия. Люди, к которым он сейчас обращался, очень хорошо знали, что такое Клиссуры. Некоторые из них уже не первый раз стояли перед этими ущельями или даже когда-то вступали через них в Болгарию. Сколько византийских легионов входило в эти каменные теснины, чтобы навсегда остаться в них! Входили десятки тысяч воинов, а назад не возвращался ни один!
Лицо Иоанна покрылось румянцем, ноздри хищно раздулись, во взгляде появилась холодная решимость. Он знал, как важно в подобные минуты сдержаться, взять в себя в руки, не умножить вспышкой гнева числа своих и без того многочисленных врагов и завистников. Однако как трудно сделать ему это именно сейчас, так привыкшему за последнее время к беспрекословному подчинению, не терпевшему ныне никаких, даже малейших возражений!
Тяжелым взглядом Цимисхий обвел всех стоявших перед ним сановников, остановил взгляд на одном из них.
— Повторяю: я задумал первым напасть на русов, — медленно, чеканя каждое слово, сказал он. — Для этого следует немедленно вступить в Клиссуры. Что скажешь на это, магистр Петр?
— Император, мне известны эти проклятые ущелья, — не глядя на Иоанна, ответил полководец. — В Клиссурах нет камня, не политого византийской кровью, в них тесно от костей наших погибших товарищей. Неужели их печальная участь ничему тебя не научила?
— Слушаю тебя, Иоанн Куркуас, — перевел взгляд Цимисхий на другого военачальника, сравнимого размерами своего живота с бурдюком, наполненным до краев вином.
— Магистр Петр прав, император, — пробасил тот осипшим голосом. — Последний раз я стоял перед Клиссурами два года назад с покойным императором Никифором Фокой. Тогда даже он, покоривший множество стран и народов, не вступил в них, а вернулся назад, в Империю. Причем тогда против нас были только болгары, а сейчас с ними русы князя Святослава. Я же видел русов в бою и потому заявляю, что Клиссуры — это смерть.
Говоря откровенно, Цимисхий иного и не ожидал. Он имел дело с теми, кто начинал свою воинскую службу вместе с ним много лет назад и хорошо помнил его вначале обычным центурионом, затем легатом, комесом, стратигом. Каждый из здесь присутствовавших считал себя ничуть не хуже нового императора, а поэтому вполне достойным занять его место на троне. Неудивительно, что при любом мало-мальски удобном случае никто из них не мог отказать себе в удовольствии пойти Цимисхию наперекор или хотя бы в чем-то его унизить. Ничего, он быстро поставит всех их на место.
— Что ж, мои верные полководцы, я выслушал вас, — насмешливо прозвучал голос Цимисхия. — Признаюсь, мне после этого стало стыдно находиться рядом с вами. Барда Склир, сколько воинов могут сейчас же двинуться за своим императором?
— Двадцать восемь таксиархий: пятнадцать пехоты и тринадцать конницы, — громко и отчетливо ответил Барда. — Остальные легионеры и обоз выступят через несколько часов.
— Передай им: пусть следуют за «бессмертными», которых в Клиссуры я поведу лично. А вас, мои храбрейшие полководцы, прошу вспомнить, что вы тоже потомки великих римлян. Возможно, это сделает вас чуточку смелее и у вас появится решимость отправиться за своим императором и солдатами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41