Одетый в полувоенную форму мужчина направил Римо на таможенный контроль.
– Где я могу найти такси? – поинтересовался Римо.
– После таможенного досмотра багажа вам покажут, где находится стоянка такси.
– У меня нет багажа.
– Что? Нет багажа?
– Я путешествую налегке, – беспечно отозвался Римо. На нем, как всегда, были серые слаксы, белоснежная рубашка-поло и кожаные итальянские мокасины на босу ногу.
– В таком случае пройдемте со мной.
– Нет, – мягко возразил Римо. – Мне надо срочно поймать такси.
– Зачем?
– Чем скорее мне удастся уехать из аэропорта, тем скорее я вернусь.
Человек в форме окинул собеседника недовольным взглядом.
– И когда же вы покидаете Боснию-Герцеговину, сэр?
– В четыре тридцать.
– Так вы прилетели в Сараево всего на четыре часа? Интересно, что вас сюда привело?
– Я здесь по делу, – коротко ответил Римо.
– Вы журналист?
– Нет.
– Наблюдатель ООН?
– Насколько мне известно, наблюдателей ООН сюда больше не пускают.
– Да, но они так и норовят пролезть, – многозначительно произнес мужчина.
– Я не имею никакого отношения к ООН. Если бы мне выпала доля защищать безопасность страны, я не позволил бы банде вооруженных головорезов одержать верх!
Распорядитель вздрогнул и решительно произнес:
– Следуйте за мной, сэр!
– Иду, но только к стоянке такси. В противном случае мотай-ка отсюда подобру-поздорову!
– Мотать? Что мотать? – переспросил мужчина, как видно, плохо знавший современный американский сленг. Собственно, Римо тоже владел им не в совершенстве.
– Мотай себя самого на кактус. Да так и ходи потом, – мрачно буркнул Римо.
Югослав – Римо не мог наверняка сказать, был ли это серб, хорват или босниец, – видимо, не знал, что такое кактус, но тем не менее обиделся.
– Повторяю, следуйте за мной! – сказал он ледяным тоном.
– Ну ладно, на сей раз будь по-твоему, – примирительно фыркнул Римо. В конце концов в Сараево он прилетел не для того, чтобы вступать в конфликт с местными властями, а чтобы расправиться с неким человеком по кличке Черная Шляпа.
– Сюда, сэр, – проговорил югослав тоном, не терпящим возражений, и двинулся первым.
В комнате таможенного досмотра Римо попросили сесть на стул и показать содержимое карманов.
Он спокойно выложил бумажник с тремя сотнями американских долларов, удостоверение личности на имя Римо Новака и сложенную вчетверо вырезку из «Бостон Глоб». Римо надеялся, что деньги полностью завладеют вниманием таможенников, но просчитался. Один из сербов развернул статью под заголовком «Преступник остался безнаказанным».
– Что это? – спросил он.
Какого черта! Похоже, таможенники и не собирались отпускать Римо, а ему непременно надо было успеть к обратному рейсу.
– Это и есть та самая причина, которая привела меня сюда, в Сараево, – бесстрастно проговорил задержанный.
– Так вы все-таки журналист?
– Нет, я ассасин.
– Кто, простите?
– Я прилетел сюда, чтобы разделаться с одним из военных преступников, чье имя стоит в списке ООН.
– Значит, это фото списка разыскиваемых ООН военных преступников?
– Именно так, – согласно кивнул Римо.
– Быть не может!
– Может, – поправил Римо.
– Но эти списки расклеены по всей бывшей Югославии. Фотографии преступников крайне нечеткие – практически видны только общие контуры. А описания внешности и вовсе смехотворны. Вот, например, вы только послушайте! «Боско Бодер, рост 183 см, водитель такси в Сараево».
– Вы его знаете? – поинтересовался Римо.
– Да под это описание подходит практически любой серб, работающий водителем такси и обладающий соответствующим ростом!
– Но мне нужен не любой, а именно тот, чье имя указано в списке военных преступников.
– А зачем? – насторожился один из таможенников, всем своим видом сильно смахивавший на заправского палача. Его широкий лоб пересекал огромный багровый шрам. Римо тут же вспомнил, что третьим в списке значился серб, служивший охранником в концлагере, и его особой приметой считался большой шрам от виска к виску.
– Вас, случайно, зовут не Яромир Юркович? – спросил Римо.
– Нет, я вовсе не Юркович! – поспешно воскликнул бандит со шрамом.
– А если и Юркович, тогда что? – продолжал любопытствовать первый таможенник.
– Тогда он мне тоже нужен.
В тот же миг мужчина со шрамом, приблизившись, положил свои тяжелые руки на плечи Римо. Тот изо всех сил подавлял в себе желание, сопротивляясь, нанести мощный контрудар. Он просто хлопнул по рукам, лежавшим у него на плечах.
Яромир испустил душераздирающий крик, перешедший затем в звериный вой. Обманчиво легким хлопком Римо раздробил ему пальцы обеих рук.
Молниеносным прыжком очутившись перед Юрковичем, Римо ударил его в челюсть, которая тут же сломалась и, если бы не синеватая небритая кожа подбородка, выскочила бы изо рта прямо на пол. Яромир попытался что-то сказать, но язык, лишившись привычной опоры, повис, как у собаки. Серб застонал от боли, не в силах двинуть сломанной нижней челюстью. Из углов оставшегося открытым рта потекла слюна.
В комнате на несколько секунд воцарилось напряженное молчание, потом офицеры схватились за оружие, висевшее у каждого на поясе. Римо понял, что пора защищаться. Вращаясь вокруг своей оси, словно детский волчок, он стал разить негодяев направо и налево. Во все стороны полетели оторванные руки и ноги. Центробежная сила удваивала эффект молниеносных движений Римо. Железными пальцами левой руки он в мгновение ока лишил глаз одного из нападавших и сдавил правой рукой горло другого. Третий получил чудовищный удар между ног: острая боль пронзила все его тело и навсегда отключила мозг.
Когда все четыре смертельно покалеченных серба со стонами повалились на пол, Римо втайне даже порадовался, что задержался в аэропорту.
Когда в бывшей Югославии на почве межэтнической розни разразилась гражданская война, Римо, как и большинство американцев, поначалу никак не мог разобраться, кто есть кто. Если бы русские объявили войну Канаде, то спустя какое-то время Римо знал бы, как отличить врага. Вторгнись Германия, например, на территорию Франции, у Римо и вовсе не было бы никаких сомнений относительно того, как отличить немцев от французов. Или напади Корея на Японию, Римо был бы кровно заинтересован участвовать в подобном конфликте.
Но он не имел ни малейшего представления о том, кто такой босниец. Слово «хорват» тоже не имело для него никакого смысла. Да окажись в бакалейном магазине полка, забитая пакетами с надписью «хорваты», Римо бы ничуть не удивился. Собственно говоря, почему бы этим «хорватам» не продаваться в бакалее? Так продолжалось до тех пор, пока телеведущие новостей не стали добавлять к существительному «босниец» определение «мусульманского вероисповедания».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66