Пассажиров на станции было немного. В туннеле, в направлении «Третьяковской», грохотал только что отошедший состав. Генерал Скубилин, начальник Московской транспортной, гренадерского вида, корпусной, в штатском, уже ждал внизу. Он еще издали увидел замминистра, оглядел оценивающе: «Сдает старик… Типичный пенсионер из бывших…»
Замминистра с ходу направился к нему.
— Есть дело, Василий! — Он потянул Скубилина к ближайшей колонне, словно бы тот, как раньше, много лет назад, все еще ходил у него в помощниках. — Нам предоставили шанс…
Он вдруг замолчал: похожие на девиц два паренька — у каждого по серьге в ухе, длинноволосые, пластичные — облюбовали место по соседству.
— Давай вон туда…
Он перетащил Скубилина на противоположную сторону.
— Ну и время! Кругом педики.
— Что-нибудь случилось?
— Случилось, Вася. Звонил этот! Сам!
— Узкий?
Речь шла о самой верхотуре Отдела административных органов. Узкий был вершиной. Чем-то вроде Анапурны в системе Гималаев.
— Есть Бог на свете! — Жернаков как-то сразу преобразился, его было трудно узнать. — У них большое ЧП!
Он огляделся: никого рядом не было. Длинноволосые находились вне зоны слышимости, разговаривали между собой.
— Дай ухо! Осторожность никому не навредила…
Скубилин пригнул тяжелую — вдвое против стандарта, с крупным лбом голову.
— Партийные билеты увели!
— У самого?!
— У вновь назначенной номенклатуры. Сегодня ночью!
— А мы-то тут с какого бока? — Скубилин не понял.
— В поезде! В вагоне «СВ». По ярославскому ходу…
— Там только к с и в ы?
— Остальное — мелочь. Бумажники, авторучки. Денег немного.
Замминистра бросил взгляд вдоль платформы. Волосатая компания у колонны распрощалась, парни слиняли. Сверху спускалась группа африканцев — черные девушки с грядками в прическах, в пестрых кофточках.
— Если вернем документы, можно тем решением коллегии подтереть себе задницу! Чувствуешь?
Скубилин понял это получасом раньше, как только Жернаков позвонил. Теперь его интересовала практическая сторона.
— Подозреваемый задержан?
— Нет. Сразу после кражи он выскочил из поезда… Там, на путях, стоял скорый. Ему дали отправление раньше.
— Понял.
— Преступник мог этим воспользоваться. Тогда он прибыл в Москву сегодня рано утром. Раньше, чем потерпевшие…
— Билет с ним?
— У проводницы. Он едет в Бухару. Через Москву. Но главное, приметы. Я думаю, он должен всплыть. Молодой, высокий. В костюме-тройке, в белой сорочке с галстуком…
Скубилин слушал скептически. Главное Жернаков отнес на конец:
— Азиат, а глаза — голубые!
Вокзал встречал ранних пассажиров первой суетой столичных платформ, непрекращающимися объявлениями по радио, пустыми бегущими по фасаду строчками. Вроде этой: «…СССР — самая транспортная в мире держава…»
Фарук быстро прошел длинный, почти полуторакилометровый перрон. Ближайшие телефонные аппараты висели вдоль наземного вестибюля метро, на площади.
«Срочно вызвать Уби и Андижанца!..»
Он не чувствовал себя в безопасности.
Внешность была слишком приметна: высокий, мускулистый азиат в классической тройке с галстуком. «Главное — глаза…» Неожиданные на скуластом лице голубые глаза — живое свидетельство смешения рас.
Фарук набрал номер, привычно наблюдая за окружающим. Прозрачный — из стекла и стали, со множеством касс, залов для транзитных и пригородных пассажиров, грохотом тележек носильщиков, шумом и сутолокой, — выдвинутый вперед, к путям, Ярославский вокзал, как мол, разбивал людскую волну, катившую от платформ к площади.
— Алло! — Андижанец не ждал звонка. — Я думал, ты будешь чуть позже.
— Пришлось поменять лошадей…
— У нас неудача… — Андижанец объяснил в двух словах. — Ни платков, ни денег!
— Обо всем поговорим… — Фарук объяснил, куда он должен подъехать. — Ты мне тут срочно нужен!
— Будить Уби?
— Теперь уже некогда. Давай сам…
Они знали друг друга давно — с тех пор, как начали выступать за сборную, оба мастера международного класса, экс-чемпионы…
— Только быстро!
— Еду.
Голубоглазый вернулся на платформу.
Все было тут как обычно. Никаких ментовских приготовлений к приему поезда с Боссами он не заметил. Только на площадке, перед входом, виднелась пара лимузинов и рядом сотрудник Девятого управления охраны КГБ. Он, казалось, был весь поглощен чтением многокрасочного иллюстрированного издания.
«И всегда-то в руках у вас одно и то же… — подумал Голубоглазый. — Или журнал, или газета… Такая вы читающая публика!»
Фарук мог быть доволен собой: он проскочил между Сциллой и Харибдой. Северная дорога представляла собой гигантскую ловушку для тех, кого искала милиция. Мотню огромного бредня, протянувшегося почти на тысячу километров, между Буем и Кировом.
И он здесь — в Москве!
Голубоглазый посмотрел на часы — к прибытию новосибирского фирменного Андижанец должен был успеть.
«Такая служба…»
Новый этап в жизни обоих начался с «Белого дома» — «Ак уй» — небольшой чайханы, которая последнее время служила резиденцией известного воровского авторитета. Чапан, объявивший войну любой несправедливости, вел прием в Белой чайхане круглосуточно. Было неизвестно, когда авторитет спит. Его можно было видеть в любой час. Тут всегда были свежий чай и лепешки. Чапан сидел на возвышении — сопе, покрытой ковром. Лично подавал гостю пиалу с кок-чаем. В чайхану шли люди, искавшие реальную справедливость и действенную помощь. С Чапаном было просто. Если он говорил: «Да», это означало «да». И никогда не могло стать «нет». Без резолюций, без проволочек. Решение было окончательным и обжалованию не подлежало. Авторитет был широк по натуре и щедр. Дехканин, чей разбитый рыдван он случайно задел на шоссе, не предъявил ему никаких претензий.
— Мои дети живы — и, значит, все хорошо…
За это Чапан подарил ему новый «Москвич».
С ним не могли соперничать ни милиция, ни прокуратура.
Каждому, кто обращался за помощью, сообщалась стоимость услуг, и, если цена его устраивала и он вносил деньги, его просили оставить номер телефона. Не было ни одного случая, чтобы у человека взяли деньги и подвели. Обычно через пару-тройку дней раздавался звонок:
— Колеса ищете?
— Да, да!
— Подъезжайте сейчас…
Называлась тихая улица или переулок.
Или:
— Подходите к кинотеатру…
Адрес постоянно менялся. Но похищенная машина обязательно оказывалась в назначенном месте. В полном порядке.
Иногда владельцы пробовали хитрить: вносили не полностью назначенную им сумму. В этом случае они, как правило, обманывали сами себя: в машине могло недоставать магнитолы, а то и колеса. Точно — с учетом недоплаченного…
Со временем услуги, оказываемые Чапаном, расширились.
К авторитету стали обращаться для защиты индивидуальной деятельности, кустарного промысла, продукции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Замминистра с ходу направился к нему.
— Есть дело, Василий! — Он потянул Скубилина к ближайшей колонне, словно бы тот, как раньше, много лет назад, все еще ходил у него в помощниках. — Нам предоставили шанс…
Он вдруг замолчал: похожие на девиц два паренька — у каждого по серьге в ухе, длинноволосые, пластичные — облюбовали место по соседству.
— Давай вон туда…
Он перетащил Скубилина на противоположную сторону.
— Ну и время! Кругом педики.
— Что-нибудь случилось?
— Случилось, Вася. Звонил этот! Сам!
— Узкий?
Речь шла о самой верхотуре Отдела административных органов. Узкий был вершиной. Чем-то вроде Анапурны в системе Гималаев.
— Есть Бог на свете! — Жернаков как-то сразу преобразился, его было трудно узнать. — У них большое ЧП!
Он огляделся: никого рядом не было. Длинноволосые находились вне зоны слышимости, разговаривали между собой.
— Дай ухо! Осторожность никому не навредила…
Скубилин пригнул тяжелую — вдвое против стандарта, с крупным лбом голову.
— Партийные билеты увели!
— У самого?!
— У вновь назначенной номенклатуры. Сегодня ночью!
— А мы-то тут с какого бока? — Скубилин не понял.
— В поезде! В вагоне «СВ». По ярославскому ходу…
— Там только к с и в ы?
— Остальное — мелочь. Бумажники, авторучки. Денег немного.
Замминистра бросил взгляд вдоль платформы. Волосатая компания у колонны распрощалась, парни слиняли. Сверху спускалась группа африканцев — черные девушки с грядками в прическах, в пестрых кофточках.
— Если вернем документы, можно тем решением коллегии подтереть себе задницу! Чувствуешь?
Скубилин понял это получасом раньше, как только Жернаков позвонил. Теперь его интересовала практическая сторона.
— Подозреваемый задержан?
— Нет. Сразу после кражи он выскочил из поезда… Там, на путях, стоял скорый. Ему дали отправление раньше.
— Понял.
— Преступник мог этим воспользоваться. Тогда он прибыл в Москву сегодня рано утром. Раньше, чем потерпевшие…
— Билет с ним?
— У проводницы. Он едет в Бухару. Через Москву. Но главное, приметы. Я думаю, он должен всплыть. Молодой, высокий. В костюме-тройке, в белой сорочке с галстуком…
Скубилин слушал скептически. Главное Жернаков отнес на конец:
— Азиат, а глаза — голубые!
Вокзал встречал ранних пассажиров первой суетой столичных платформ, непрекращающимися объявлениями по радио, пустыми бегущими по фасаду строчками. Вроде этой: «…СССР — самая транспортная в мире держава…»
Фарук быстро прошел длинный, почти полуторакилометровый перрон. Ближайшие телефонные аппараты висели вдоль наземного вестибюля метро, на площади.
«Срочно вызвать Уби и Андижанца!..»
Он не чувствовал себя в безопасности.
Внешность была слишком приметна: высокий, мускулистый азиат в классической тройке с галстуком. «Главное — глаза…» Неожиданные на скуластом лице голубые глаза — живое свидетельство смешения рас.
Фарук набрал номер, привычно наблюдая за окружающим. Прозрачный — из стекла и стали, со множеством касс, залов для транзитных и пригородных пассажиров, грохотом тележек носильщиков, шумом и сутолокой, — выдвинутый вперед, к путям, Ярославский вокзал, как мол, разбивал людскую волну, катившую от платформ к площади.
— Алло! — Андижанец не ждал звонка. — Я думал, ты будешь чуть позже.
— Пришлось поменять лошадей…
— У нас неудача… — Андижанец объяснил в двух словах. — Ни платков, ни денег!
— Обо всем поговорим… — Фарук объяснил, куда он должен подъехать. — Ты мне тут срочно нужен!
— Будить Уби?
— Теперь уже некогда. Давай сам…
Они знали друг друга давно — с тех пор, как начали выступать за сборную, оба мастера международного класса, экс-чемпионы…
— Только быстро!
— Еду.
Голубоглазый вернулся на платформу.
Все было тут как обычно. Никаких ментовских приготовлений к приему поезда с Боссами он не заметил. Только на площадке, перед входом, виднелась пара лимузинов и рядом сотрудник Девятого управления охраны КГБ. Он, казалось, был весь поглощен чтением многокрасочного иллюстрированного издания.
«И всегда-то в руках у вас одно и то же… — подумал Голубоглазый. — Или журнал, или газета… Такая вы читающая публика!»
Фарук мог быть доволен собой: он проскочил между Сциллой и Харибдой. Северная дорога представляла собой гигантскую ловушку для тех, кого искала милиция. Мотню огромного бредня, протянувшегося почти на тысячу километров, между Буем и Кировом.
И он здесь — в Москве!
Голубоглазый посмотрел на часы — к прибытию новосибирского фирменного Андижанец должен был успеть.
«Такая служба…»
Новый этап в жизни обоих начался с «Белого дома» — «Ак уй» — небольшой чайханы, которая последнее время служила резиденцией известного воровского авторитета. Чапан, объявивший войну любой несправедливости, вел прием в Белой чайхане круглосуточно. Было неизвестно, когда авторитет спит. Его можно было видеть в любой час. Тут всегда были свежий чай и лепешки. Чапан сидел на возвышении — сопе, покрытой ковром. Лично подавал гостю пиалу с кок-чаем. В чайхану шли люди, искавшие реальную справедливость и действенную помощь. С Чапаном было просто. Если он говорил: «Да», это означало «да». И никогда не могло стать «нет». Без резолюций, без проволочек. Решение было окончательным и обжалованию не подлежало. Авторитет был широк по натуре и щедр. Дехканин, чей разбитый рыдван он случайно задел на шоссе, не предъявил ему никаких претензий.
— Мои дети живы — и, значит, все хорошо…
За это Чапан подарил ему новый «Москвич».
С ним не могли соперничать ни милиция, ни прокуратура.
Каждому, кто обращался за помощью, сообщалась стоимость услуг, и, если цена его устраивала и он вносил деньги, его просили оставить номер телефона. Не было ни одного случая, чтобы у человека взяли деньги и подвели. Обычно через пару-тройку дней раздавался звонок:
— Колеса ищете?
— Да, да!
— Подъезжайте сейчас…
Называлась тихая улица или переулок.
Или:
— Подходите к кинотеатру…
Адрес постоянно менялся. Но похищенная машина обязательно оказывалась в назначенном месте. В полном порядке.
Иногда владельцы пробовали хитрить: вносили не полностью назначенную им сумму. В этом случае они, как правило, обманывали сами себя: в машине могло недоставать магнитолы, а то и колеса. Точно — с учетом недоплаченного…
Со временем услуги, оказываемые Чапаном, расширились.
К авторитету стали обращаться для защиты индивидуальной деятельности, кустарного промысла, продукции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49