Кусты на берегу острова колыхались. Фа стиснула запястье Лока, и оба прильнули к каменному склону. Взволнованные, они долго дрожали.
А потом оба целиком превратились в зрение, глядя, и вбирая в себя, и ни о чем не размышляя. Под кустами по реке проплывало длинное бревно, и один его конец разворачивался по течению. Было оно темное и гладкое, а изнутри долбленое. Один из мужчин с костью на лице сидел с того конца, которым бревно разворачивалось. Ветки, сплетаясь, скрывали дальний конец; а потом бревно выплыло из кустов, увозя по мужчине на каждом конце. Оно нацелилось на водопад и слегка свернуло поперек реки. Течение стало сносить его вниз. Двое мужчин подняли палки, на концах которых были большие бурые листья, и окунули в воду. Бревно выровнялось и теперь оставалось на месте, меж тем как река под ним продолжала течь. От бурых листьев на воде возникали клочья белой пены и зеленые водовороты. Бревно плыло все дальше, и по обе его стороны теперь была неодолимая глубина. Люди видели, как мужчины вглядывались в берег, и в мертвое дерево, и в подлесок по обе стороны сквозь дырочки в своих костяных масках.
Мужчина, который сидел на переднем конце бревна, положил палку и вместо нее взял другую, согнутую. На поясе у него был пук рыжих перьев. Палку он держал за середину, как и в тот раз, когда прут перелетел к Локу поверх воды. Бревно боком подплыло к берегу, передний мужчина прыгнул и скрылся в кустах. Бревно осталось на месте, и мужчина на заднем конце то и дело окунал в воду бурый лист. Тень водопада простиралась вплоть до него. Они видели волосы, которые росли у него на голове над костью. Волосы образовывали большой ком, напоминавший грачиное гнездо на высоком дереве, и всякий раз, как он налегал на лист, они колыхались и вздрагивали.
Фа вздрагивала тоже.
— Он придет на уступ?
Но тут показался первый мужчина. Конец бревна исчез из виду, уткнувшись в берег, а когда стал виден, первый мужчина уже опять сидел и держал в руке новый прут с рыжими перьями на конце. Бревно развернулось передним концом к водопаду, и оба мужчины дружно вскапывали воду бурыми листьями. Бревно боком выплыло на глубину.
Лок залопотал:
— Лику переплыла реку в таком вот бревне. А где растет такое бревно? Теперь Лику вернется в этом бревне, и мы опять будем вместе.
Он указал пальцем на мужчин в бревне:
— У них прутья.
Бревно возвращалось к острову. Оно тыкалось в прибрежные кусты, как водяная крыса, которая промышляет добычу. Тот мужчина, что сидел впереди, осторожно встал. Он раздвинул кусты, подтянулся, ухватившись за них, и подтянул за собой бревно. Задний конец бревна медленно развернулся по течению, потом двинулся вперед, покуда ветки не нависли над ним так низко, что мужчина сзади согнулся и положил палку.
Фа вдруг ухватила Лока за правый локоть и сильно тряхнула. Она уставилась ему прямо в лицо.
— Отдай им прут назад!
Отчасти он сопереживал страх на ее лице. За спиной у нее лежала косая тень от устья водопада вплоть до оконечности острова. За правым плечом Фа он увидал мельком древесный ствол, который стоял на отшибе и вдруг беззвучно обрушился в ниспадающие струи водопада. Он подобрал прут и осмотрел его внимательно.
— Швыряй его. Быстро.
Он решительно затряс головой:
— Нет! Нет! Его подарили новые люди.
Фа отошла на шаг и сразу вернулась. Она скользнула взглядом по охладелому отлогу и по острову. Потом обеими руками ухватила Лока за плечи и сильно встряхнула.
— Новые люди много видят внутри головы. И я много вижу тоже.
Лок рассмеялся неуверенно:
— Мужчина видит внутри головы. Женщина служит Оа. Пальцы ее вонзились в его плоть. На лице у нее было такое выражение, будто она ненавидела его лютой ненавистью. Она спросила, разъяренная:
— Как будет жить новый без молока Нил? И кто найдет еду для Лику?
Лок разинул рот и поскреб под нижней губой. Фа опустила руки и ждала молча. Лок все скреб под губой, а в голове у него была терзающая пустота. Фа встряхнула его два раза кряду:
— Лок ничего не видит внутри головы.
Она обрела необычайную торжественность, и в этой торжественности присутствовала великая Оа, невидимая, но ощутимая, будто облаком витавшая вокруг ее головы. Лок почувствовал, до чего же он стал ничтожным. Обеими руками он ухватил прут и в волнении отвернулся. Теперь, когда лес накрыла темнота, он явственно видел глаз костра новых людей, который ему подмаргивал. Фа сказала у самого его уха:
— Делай как я говорю. Не говори: «Фа, сделай так». Я сама скажу: «Лок, сделай так». Я ведь много вижу внутри головы.
Лок еще острей ощутил свое ничтожество, вскользь глянул на Фа, потом на костер вдали.
— Брось прут.
Он занес правую руку и подбросил пернатый прут как мог выше. Перья всколыхнулись, прут развернулся в воздухе, на миг будто повис в солнечном свете, потом наконечник обратился к земле, прут снизился плавно, как парящий ястреб, и медленно исчез в воде.
Лок услыхал, как Фа тихонько охнула, будто издала сухой всхлип; потом она обнимала его, прильнув головой к его груди, и смеялась, и плакала, и вся дрожала, будто сделала что-то очень трудное, но сделала хорошо. Она стала той Фа, у которой совсем немного Оа, и он, утешая, обнял ее. Солнце уже спустилось в долину, и река вспыхнула, так что край водопада засверкал, как концы горящих веток в костре. По реке плыли, все приближаясь, темные бревна, они казались совсем черными на пламенеющей воде. Это были целые деревья, корни их походили на каких-то морских чудищ. Одно поворачивало к водопаду прямо под ними; корни и ветки вздымались, волоклись, погружались. На миг оно повисло на перекате; пламенеющая вода швырнула в него огромный пук света, а дерево уже снижалось в воздухе так же плавно, как прут.
Лок сказал над плечом Фа:
— Старуха была в воде.
Вдруг Фа его оттолкнула.
— Пойдем!
Он вслед за ней обогнул поворот, они вышли на уступ, озаренный ровным светом, и тела их были двумя слитными тенями, так что рука, воздетая на ходу, будто подымала огромную тяжесть, наполненную темнотой. По привычке они одолели подъем на отлог, но там не было ничего утешительного, одна пустота. Впадины в утесе напоминали темные глазницы, а сам утес был залит красным заревом заката. Все головешки и зола уже смешались с землей. Фа села на землю у кострища и хмуро поглядела на остров. Лок ждал, а она прижала руками макушку, но он не мог сопереживать то, что она видела внутри головы. Он вспомнил про мясо во впадинах.
— Еда.
Фа ничего не сказала, и тогда Лок, немного робея, будто он мог опять встретить глаза старухи, ощупью добрался до впадины. Он понюхал мясо и принес вдосталь, чтоб им обоим насытиться. Когдь он вернулся, то услыхал лай гиен, который донесся со скал над отлогом. Фа взяла мясо, не замечая Лока, и стала есть, все еще видя что-то свое внутри головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
А потом оба целиком превратились в зрение, глядя, и вбирая в себя, и ни о чем не размышляя. Под кустами по реке проплывало длинное бревно, и один его конец разворачивался по течению. Было оно темное и гладкое, а изнутри долбленое. Один из мужчин с костью на лице сидел с того конца, которым бревно разворачивалось. Ветки, сплетаясь, скрывали дальний конец; а потом бревно выплыло из кустов, увозя по мужчине на каждом конце. Оно нацелилось на водопад и слегка свернуло поперек реки. Течение стало сносить его вниз. Двое мужчин подняли палки, на концах которых были большие бурые листья, и окунули в воду. Бревно выровнялось и теперь оставалось на месте, меж тем как река под ним продолжала течь. От бурых листьев на воде возникали клочья белой пены и зеленые водовороты. Бревно плыло все дальше, и по обе его стороны теперь была неодолимая глубина. Люди видели, как мужчины вглядывались в берег, и в мертвое дерево, и в подлесок по обе стороны сквозь дырочки в своих костяных масках.
Мужчина, который сидел на переднем конце бревна, положил палку и вместо нее взял другую, согнутую. На поясе у него был пук рыжих перьев. Палку он держал за середину, как и в тот раз, когда прут перелетел к Локу поверх воды. Бревно боком подплыло к берегу, передний мужчина прыгнул и скрылся в кустах. Бревно осталось на месте, и мужчина на заднем конце то и дело окунал в воду бурый лист. Тень водопада простиралась вплоть до него. Они видели волосы, которые росли у него на голове над костью. Волосы образовывали большой ком, напоминавший грачиное гнездо на высоком дереве, и всякий раз, как он налегал на лист, они колыхались и вздрагивали.
Фа вздрагивала тоже.
— Он придет на уступ?
Но тут показался первый мужчина. Конец бревна исчез из виду, уткнувшись в берег, а когда стал виден, первый мужчина уже опять сидел и держал в руке новый прут с рыжими перьями на конце. Бревно развернулось передним концом к водопаду, и оба мужчины дружно вскапывали воду бурыми листьями. Бревно боком выплыло на глубину.
Лок залопотал:
— Лику переплыла реку в таком вот бревне. А где растет такое бревно? Теперь Лику вернется в этом бревне, и мы опять будем вместе.
Он указал пальцем на мужчин в бревне:
— У них прутья.
Бревно возвращалось к острову. Оно тыкалось в прибрежные кусты, как водяная крыса, которая промышляет добычу. Тот мужчина, что сидел впереди, осторожно встал. Он раздвинул кусты, подтянулся, ухватившись за них, и подтянул за собой бревно. Задний конец бревна медленно развернулся по течению, потом двинулся вперед, покуда ветки не нависли над ним так низко, что мужчина сзади согнулся и положил палку.
Фа вдруг ухватила Лока за правый локоть и сильно тряхнула. Она уставилась ему прямо в лицо.
— Отдай им прут назад!
Отчасти он сопереживал страх на ее лице. За спиной у нее лежала косая тень от устья водопада вплоть до оконечности острова. За правым плечом Фа он увидал мельком древесный ствол, который стоял на отшибе и вдруг беззвучно обрушился в ниспадающие струи водопада. Он подобрал прут и осмотрел его внимательно.
— Швыряй его. Быстро.
Он решительно затряс головой:
— Нет! Нет! Его подарили новые люди.
Фа отошла на шаг и сразу вернулась. Она скользнула взглядом по охладелому отлогу и по острову. Потом обеими руками ухватила Лока за плечи и сильно встряхнула.
— Новые люди много видят внутри головы. И я много вижу тоже.
Лок рассмеялся неуверенно:
— Мужчина видит внутри головы. Женщина служит Оа. Пальцы ее вонзились в его плоть. На лице у нее было такое выражение, будто она ненавидела его лютой ненавистью. Она спросила, разъяренная:
— Как будет жить новый без молока Нил? И кто найдет еду для Лику?
Лок разинул рот и поскреб под нижней губой. Фа опустила руки и ждала молча. Лок все скреб под губой, а в голове у него была терзающая пустота. Фа встряхнула его два раза кряду:
— Лок ничего не видит внутри головы.
Она обрела необычайную торжественность, и в этой торжественности присутствовала великая Оа, невидимая, но ощутимая, будто облаком витавшая вокруг ее головы. Лок почувствовал, до чего же он стал ничтожным. Обеими руками он ухватил прут и в волнении отвернулся. Теперь, когда лес накрыла темнота, он явственно видел глаз костра новых людей, который ему подмаргивал. Фа сказала у самого его уха:
— Делай как я говорю. Не говори: «Фа, сделай так». Я сама скажу: «Лок, сделай так». Я ведь много вижу внутри головы.
Лок еще острей ощутил свое ничтожество, вскользь глянул на Фа, потом на костер вдали.
— Брось прут.
Он занес правую руку и подбросил пернатый прут как мог выше. Перья всколыхнулись, прут развернулся в воздухе, на миг будто повис в солнечном свете, потом наконечник обратился к земле, прут снизился плавно, как парящий ястреб, и медленно исчез в воде.
Лок услыхал, как Фа тихонько охнула, будто издала сухой всхлип; потом она обнимала его, прильнув головой к его груди, и смеялась, и плакала, и вся дрожала, будто сделала что-то очень трудное, но сделала хорошо. Она стала той Фа, у которой совсем немного Оа, и он, утешая, обнял ее. Солнце уже спустилось в долину, и река вспыхнула, так что край водопада засверкал, как концы горящих веток в костре. По реке плыли, все приближаясь, темные бревна, они казались совсем черными на пламенеющей воде. Это были целые деревья, корни их походили на каких-то морских чудищ. Одно поворачивало к водопаду прямо под ними; корни и ветки вздымались, волоклись, погружались. На миг оно повисло на перекате; пламенеющая вода швырнула в него огромный пук света, а дерево уже снижалось в воздухе так же плавно, как прут.
Лок сказал над плечом Фа:
— Старуха была в воде.
Вдруг Фа его оттолкнула.
— Пойдем!
Он вслед за ней обогнул поворот, они вышли на уступ, озаренный ровным светом, и тела их были двумя слитными тенями, так что рука, воздетая на ходу, будто подымала огромную тяжесть, наполненную темнотой. По привычке они одолели подъем на отлог, но там не было ничего утешительного, одна пустота. Впадины в утесе напоминали темные глазницы, а сам утес был залит красным заревом заката. Все головешки и зола уже смешались с землей. Фа села на землю у кострища и хмуро поглядела на остров. Лок ждал, а она прижала руками макушку, но он не мог сопереживать то, что она видела внутри головы. Он вспомнил про мясо во впадинах.
— Еда.
Фа ничего не сказала, и тогда Лок, немного робея, будто он мог опять встретить глаза старухи, ощупью добрался до впадины. Он понюхал мясо и принес вдосталь, чтоб им обоим насытиться. Когдь он вернулся, то услыхал лай гиен, который донесся со скал над отлогом. Фа взяла мясо, не замечая Лока, и стала есть, все еще видя что-то свое внутри головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53