Все так же молча они подкатили валун и надежно завалили Мала. Фа пробормотала:
— Как будут они кормить нового без молока? Потом они обхватили друг друга руками и долго стояли, прильнув грудь к груди. Скалы вокруг ничем не отличались от всех прочих; костер давно умер. Двое тесно прижимались друг к другу, они слились воедино, отыскивая средоточие, главный смысл своего существования, потом упали на землю, все так же приникая, лицо к лицу. Огонь вспыхнул в их телах, и тогда они предались ему целиком и полностью.
СЕМЬ
Фа оттолкнула Лока. Оба встали и оглядели отлог. На них изливался блеклый свет первых лучей зари. Фа сходила к утесу и принесла кость, почти без мяса, да несколько клочков, которые гиенам не удалось вытащить. Теперь люди опять были рыжие, будто отлитые из меди, с желтоватым отливом, как песок, потому что голубые и серые цвета ночи их покинули. Они молча разодрали и поделили меж собой клочки мяса, испытывая друг к другу невыразимое сострадание. Вскоре они вытерли руки о ляжки и спустились к реке напиться. Потом, все еще ни слова не говоря и ничего не сопереживая, они повернули вправо и пошли к повороту, за которым стоял утес. Фа остановилась.
— Видеть не хочу.
Оба повернулись и поглядели на опустелый отлог.
— Я поймаю огонь, когда он упадет с неба или проснется среди вереска.
И тут Лок увидал огонь внутри головы. А вообще-то в голове была полная пустота, и только внезапно нахлынувшее чувство, глубокое и несомненное, все еще жило в нем. Он пошел к бревнам, которые прибились к дальнему концу уступа. Фа ухватила его за руку.
— Нам нельзя опять на остров.
Лок повернулся к ней, занеся руки.
— Надо найти еду для Лику. Чтоб она набралась сил, когда вернется.
Фа укоризненно поглядела на него, и в лице ее было нечто недоступное его пониманию. Он шагнул в сторону, пожал плечами и развел руки. Потом притих и терпеливо ждал.
— Нет!
Она опять ухватила запястье Лока и повлекла его за собой. Он противился, беспрерывно что-то приговаривая. При этом он сам не понимал, о чем болтает. Она перестала его тащить и опять поглядела ему прямо в лицо.
Наступило молчание. Лок поглядел на нее, потом на остров. Поскреб левую щеку. Фа подошла вплотную.
— У меня будут дети, и они не умрут в пещере у моря. И огонь будет тоже.
— У Лику будут дети, когда из нее вырастет женщина.
Фа опять отпустила его запястье.
— Слушай. Не говори ничего. Это новые люди унесли бревно, а Мал умер. Ха был на утесе, новый мужчина тоже был на утесе. Ха умер. Новые люди приходили на отлог. Нил и старуха умерли.
Свет у нее за спиной стал заметно ярче. По небу, прямо у них над головами, разливалось красное зарево. Фа вдруг выросла в глазах Лока. Она была женщина. Лок покорно склонил пред нею голову. От этих ее слов обуревавшее его чувство обрело особую силу.
— Когда новые люди приведут Лику назад, я буду рад.
Фа издала пронзительный, злобный вопль, шагнула к воде и сразу же вернулась. Она схватила Лока за плечи.
— Как могут они добыть молоко для нашего нового? Разве олень дает молоко? И что будет, если они не отдадут нам Лику?
Он ответил смиренно, ощущая пустоту в голове:
— Я так не вижу.
Она отпустила его, дрожа от ярости, отвернулась и стояла, опершись одной рукой о скалу у поворота, близ закраины утеса. Он видел, как она вся вдруг ощетинилась и мускулы у нее на плечах вздулись. Она сгорбилась, наклонилась вперед, стиснула правой рукой свое колено. Он услыхал, как она пробормотала, все еще стоя к нему спиной:
— Ты видишь внутри головы меньше, чем наш новый. Лок закрыл глаза ладонями и нажал так сильно, что яркие искры блеснули в них, как поблескивала река.
— Ночи не было.
Это походило на правду. Там, где всегда полагалось быть ночи, серела муть. Не только уши и нос Лока проснулись после того, как они с Фа лежали вместе, но и Лок-внутренний проснулся тоже и следил, как чувство захлестывает его и сразу же уплывает прочь. Под костями его черепа расползался целый сонм бледных осенних побегов, их семенами был забит нос, отчего он позевывал и чихал. Он растопырил руки и, моргая, поглядел туда, где только что была Фа. Теперь она отошла назад, на эту сторону скалы, и пристально оглядывала реку. Рука ее сделала призывный знак.
По воде опять плыло бревно. Оно было близ острова, и опять двое с костяными лицами сидели по обоим его концам. Они вскапывали воду, и бревно медленно переплывало реку. Когда бревно приблизилось к берегу и к кустам, где роились зеленые листочки, оно развернулось по течению, и мужчины перестали вскапывать. Теперь они вглядывались в открытое место у воды, где стояло мертвое дерево. Лок увидал, как один повернулся и что-то сказал другому. Фа коснулась его руки:
— Они чего-то ищут.
Бревно медленно продвигалось вниз по течению, а на небе уже всходило солнце. Река в отдалении вспыхнула таким ярким пламенем, что лес по обоим берегам вдруг показался черным. Неизъяснимая притягательность новых людей вытеснила бледный сонм осенних побегов из головы Лока. Он даже перестал моргать.
Бревно было поменьше и плыло от водопада. Когда оно повернулось наискось, мужчина, который сидел сзади, опять стал вскапывать воду, и бревно нацелилось прямо Локу в глаза. Оба мужчины не отрываясь глядели вбок, на берег.
Фа пробормотала:
— Другое бревно.
Кусты в реке подле острова всколыхнулись и захлопотали. На миг они даже расступились, и теперь, когда Лок знал наверняка, куда глядеть, он увидел конец другого бревна, спрятанного там же, поблизости. Какой-то мужчина высунулся по плечи из зеленой листвы и сердито махнул рукой. Двое на бревне стали быстро вскапывать воду, покуда бревно не подплыло к мужчине, который махал прямо напротив мертвого дерева. Теперь оба уже глядели не на мертвое дерево, а на мужчину, и согласно кивали. Бревно подвезло их к нему и уткнулось в берег под кустами.
Лока охватило любопытство: он пустился бежать к новому пути на остров, до того взволнованный, что Фа стала сопереживать его видение. Она опять догнала его и ухватила за руку:
— Нет! Нет!
Лок залопотал. Фа на него прикрикнула:
— Я говорю тебе — нет!
Она указала на отлог.
— Что ты сказала? Конечно, Фа много видит внутри головы… Тут он умолк и ждал, что будет ведено делать. Она заговорила очень серьезно:
— Мы спустимся в лес. За едой. Будем следить за ними через воду.
Они побежали вниз по склону прочь от реки, прячась от новых людей за скалами. На опушке леса было вдоволь еды: луковицы, которые едва успели выпустить зеленые ростки, личинки и побеги, грибы, сочный слой под корою некоторых деревьев. Мясо козы все еще было у них внутри, и они не ощущали голода в том смысле, в каком люди понимали голод. Есть они могли всюду, где была еда, но и без этого они могли идти весь сегодняшний день, да и завтрашний, если это будет необходимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Как будут они кормить нового без молока? Потом они обхватили друг друга руками и долго стояли, прильнув грудь к груди. Скалы вокруг ничем не отличались от всех прочих; костер давно умер. Двое тесно прижимались друг к другу, они слились воедино, отыскивая средоточие, главный смысл своего существования, потом упали на землю, все так же приникая, лицо к лицу. Огонь вспыхнул в их телах, и тогда они предались ему целиком и полностью.
СЕМЬ
Фа оттолкнула Лока. Оба встали и оглядели отлог. На них изливался блеклый свет первых лучей зари. Фа сходила к утесу и принесла кость, почти без мяса, да несколько клочков, которые гиенам не удалось вытащить. Теперь люди опять были рыжие, будто отлитые из меди, с желтоватым отливом, как песок, потому что голубые и серые цвета ночи их покинули. Они молча разодрали и поделили меж собой клочки мяса, испытывая друг к другу невыразимое сострадание. Вскоре они вытерли руки о ляжки и спустились к реке напиться. Потом, все еще ни слова не говоря и ничего не сопереживая, они повернули вправо и пошли к повороту, за которым стоял утес. Фа остановилась.
— Видеть не хочу.
Оба повернулись и поглядели на опустелый отлог.
— Я поймаю огонь, когда он упадет с неба или проснется среди вереска.
И тут Лок увидал огонь внутри головы. А вообще-то в голове была полная пустота, и только внезапно нахлынувшее чувство, глубокое и несомненное, все еще жило в нем. Он пошел к бревнам, которые прибились к дальнему концу уступа. Фа ухватила его за руку.
— Нам нельзя опять на остров.
Лок повернулся к ней, занеся руки.
— Надо найти еду для Лику. Чтоб она набралась сил, когда вернется.
Фа укоризненно поглядела на него, и в лице ее было нечто недоступное его пониманию. Он шагнул в сторону, пожал плечами и развел руки. Потом притих и терпеливо ждал.
— Нет!
Она опять ухватила запястье Лока и повлекла его за собой. Он противился, беспрерывно что-то приговаривая. При этом он сам не понимал, о чем болтает. Она перестала его тащить и опять поглядела ему прямо в лицо.
Наступило молчание. Лок поглядел на нее, потом на остров. Поскреб левую щеку. Фа подошла вплотную.
— У меня будут дети, и они не умрут в пещере у моря. И огонь будет тоже.
— У Лику будут дети, когда из нее вырастет женщина.
Фа опять отпустила его запястье.
— Слушай. Не говори ничего. Это новые люди унесли бревно, а Мал умер. Ха был на утесе, новый мужчина тоже был на утесе. Ха умер. Новые люди приходили на отлог. Нил и старуха умерли.
Свет у нее за спиной стал заметно ярче. По небу, прямо у них над головами, разливалось красное зарево. Фа вдруг выросла в глазах Лока. Она была женщина. Лок покорно склонил пред нею голову. От этих ее слов обуревавшее его чувство обрело особую силу.
— Когда новые люди приведут Лику назад, я буду рад.
Фа издала пронзительный, злобный вопль, шагнула к воде и сразу же вернулась. Она схватила Лока за плечи.
— Как могут они добыть молоко для нашего нового? Разве олень дает молоко? И что будет, если они не отдадут нам Лику?
Он ответил смиренно, ощущая пустоту в голове:
— Я так не вижу.
Она отпустила его, дрожа от ярости, отвернулась и стояла, опершись одной рукой о скалу у поворота, близ закраины утеса. Он видел, как она вся вдруг ощетинилась и мускулы у нее на плечах вздулись. Она сгорбилась, наклонилась вперед, стиснула правой рукой свое колено. Он услыхал, как она пробормотала, все еще стоя к нему спиной:
— Ты видишь внутри головы меньше, чем наш новый. Лок закрыл глаза ладонями и нажал так сильно, что яркие искры блеснули в них, как поблескивала река.
— Ночи не было.
Это походило на правду. Там, где всегда полагалось быть ночи, серела муть. Не только уши и нос Лока проснулись после того, как они с Фа лежали вместе, но и Лок-внутренний проснулся тоже и следил, как чувство захлестывает его и сразу же уплывает прочь. Под костями его черепа расползался целый сонм бледных осенних побегов, их семенами был забит нос, отчего он позевывал и чихал. Он растопырил руки и, моргая, поглядел туда, где только что была Фа. Теперь она отошла назад, на эту сторону скалы, и пристально оглядывала реку. Рука ее сделала призывный знак.
По воде опять плыло бревно. Оно было близ острова, и опять двое с костяными лицами сидели по обоим его концам. Они вскапывали воду, и бревно медленно переплывало реку. Когда бревно приблизилось к берегу и к кустам, где роились зеленые листочки, оно развернулось по течению, и мужчины перестали вскапывать. Теперь они вглядывались в открытое место у воды, где стояло мертвое дерево. Лок увидал, как один повернулся и что-то сказал другому. Фа коснулась его руки:
— Они чего-то ищут.
Бревно медленно продвигалось вниз по течению, а на небе уже всходило солнце. Река в отдалении вспыхнула таким ярким пламенем, что лес по обоим берегам вдруг показался черным. Неизъяснимая притягательность новых людей вытеснила бледный сонм осенних побегов из головы Лока. Он даже перестал моргать.
Бревно было поменьше и плыло от водопада. Когда оно повернулось наискось, мужчина, который сидел сзади, опять стал вскапывать воду, и бревно нацелилось прямо Локу в глаза. Оба мужчины не отрываясь глядели вбок, на берег.
Фа пробормотала:
— Другое бревно.
Кусты в реке подле острова всколыхнулись и захлопотали. На миг они даже расступились, и теперь, когда Лок знал наверняка, куда глядеть, он увидел конец другого бревна, спрятанного там же, поблизости. Какой-то мужчина высунулся по плечи из зеленой листвы и сердито махнул рукой. Двое на бревне стали быстро вскапывать воду, покуда бревно не подплыло к мужчине, который махал прямо напротив мертвого дерева. Теперь оба уже глядели не на мертвое дерево, а на мужчину, и согласно кивали. Бревно подвезло их к нему и уткнулось в берег под кустами.
Лока охватило любопытство: он пустился бежать к новому пути на остров, до того взволнованный, что Фа стала сопереживать его видение. Она опять догнала его и ухватила за руку:
— Нет! Нет!
Лок залопотал. Фа на него прикрикнула:
— Я говорю тебе — нет!
Она указала на отлог.
— Что ты сказала? Конечно, Фа много видит внутри головы… Тут он умолк и ждал, что будет ведено делать. Она заговорила очень серьезно:
— Мы спустимся в лес. За едой. Будем следить за ними через воду.
Они побежали вниз по склону прочь от реки, прячась от новых людей за скалами. На опушке леса было вдоволь еды: луковицы, которые едва успели выпустить зеленые ростки, личинки и побеги, грибы, сочный слой под корою некоторых деревьев. Мясо козы все еще было у них внутри, и они не ощущали голода в том смысле, в каком люди понимали голод. Есть они могли всюду, где была еда, но и без этого они могли идти весь сегодняшний день, да и завтрашний, если это будет необходимо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53