Потом, понизив голос, медленно продолжил: – Если в ближайшее время ничего не раскроется, то, скажу я вам, не знаю, на что решусь. Мои возможности на исходе. Мне даже не хватает наличных. Страховая компания ничего не платит – пока; говорят, неизвестно, а вдруг камни найдут. Говорят, вы обязаны ждать. Но мои кредиторы не ждут.
Он замолчал и уставился в пустоту, а Френч, лишь сейчас посмотрев на него пристально, поразился тому, как постарел и сдал этот человек.
– Даже если страховая компания выплатит все, – продолжил тем временем тот, – я все равно не знаю, смогу ли свести концы с концами. Мне начинает казаться, что крах неминуем. Я-то думал, что у меня хватит сил устоять перед превратностями судьбы, а я не могу. Не могу, инспектор. Я уже не тот, каким был прежде, этот кошмар подорвал мои силы.
Горестный монолог Дьюка смутил Френча, и он искренне пожалел старика, в конце своей достаточно комфортной и успешной жизни оказавшегося перед крахом и нищетой. Инспектор, как мог, утешил его, подчеркнув, что установление личности миссис Икс – это верный шаг к раскрытию преступления, и выразил убежденность в том, что такая известная особа не может долго прятаться.
– Я от всей души надеюсь, что это так, – ответил мистер Дьюк, – извините за несдержанность. Но постарайтесь, инспектор, – он умоляюще взглянул па Френча, – постарайтесь поскорее раскрыть это дело. Я понимаю, вы делаете все, – он жалко улыбнулся, – что в ваших силах, но для меня это так отчаянно важно. Надеюсь, вы понимаете, что я не жалуюсь? Я восхищаюсь вашими замечательными успехами в таком запутанном деле.
Френч заверил его, что он сам как никто стремится раскрыть тайну, пусть мистер Дьюк не беспокоится, все возможное будет сделано, и с выражениями взаимной симпатии они расстались.
Инспектор отправился в театр «Комеди». Здание было открыто, в театре шли репетиции. Зайдя за кулисы, он обратился к швейцару.
– Нет, сэр, – учтиво ответил тот. – Я здесь недавно, только девятый месяц.
– А кто служил до вас?
– Один человек, они его называли Даудз, уже совсем старик. Работа стала ему не по силам, и он уволился.
– Не могли бы вы подсказать мне, где его искать?
– Пожалуй, спросите у нас в конторе, сэр. Думаю, они знают его адрес. Дойдете до конца коридора и направо.
С небольшими затруднениями Френч все же нашел контору. Склонившийся над письменным столом молодой человек быстро взглянул на него и отрывисто сказал:
– Слушаю, сэр?
Френч сказал, что хочет узнать, где проживает бывшая актриса, мисс Сисси Уинтер. Он не может се найти. Не подскажут ли ему адрес бывшего швейцара Даудза, ведь тот наверняка мог бы ему помочь.
– Мисс Сисси Уинтер? – резко переспросил молодой человек. – Я слышал о ней, но когда сюда пришел, она уже не выступала. Что-нибудь о се возрасте или спектаклях знаете?
– Она оставила сцепу лет десять-пятнадцать назад, как мне сказали. Играла в пьесах «Секретарша», «Графиня», «О, Джонни!».
Молодой человек задумался, тихонько насвистывая.
– Боюсь, ничем не смогу вам помочь насчет этой леди, – наконец сказал он. – Записей десятилетней давности у нас не осталось. Но с Даудзом я могу вас связать, во всяком случае, дам тот его адрес, по которому он проживал, когда служил здесь.
– Очень вам признателен.
Молодой человек прошел по комнате и, взяв со шкафа какую-то книжку, быстро перелистал ее.
– Вот. Бэбкок-стрит, двадцать девять. Это в сторону от Чаринг-Кросс-роуд, на полпути к ней, слева по южной стороне. Там вы его найдете, если он не переехал.
Френч записал адрес и собрался уходить.
– Погодите минутку, – сказал молодой человек. – Не уверен, но вроде бы эти пьесы ставил Ришар Жаке. Если так, то он вам поможет как никто другой. Он теперь заправляет другим театром, «Аладдином» на Пиккадилли. Поищите его.
Френч поблагодарил молодого человека и, скова пройдя по бесконечным коридорам огромного здания, вышел наконец на улицу.
Дверь дома 29 на Бэбкок-стрит ему открыла достойного вида женщина и сказала, что ее муж, Питер Даудз, дома. Здоровье у него неважное, но если уважаемый господин пожелает зайти, то ее муж изволит к нему спуститься.
Френч сел в крохотной гостиной и стал ждать. Вскоре в коридоре послышался шорох, дверь медленно открылась и явила взору инспектора низенького, но удивительно полного человечка. Его глазки вопросительно изучали посетителя. Френч встал и поздоровался.
– Здравствуйте, здравствуйте, – просипел человечек, тяжело передвигаясь по комнате и опускаясь в кресло. – Это все моя астма, – продолжил он сипло. – В это время года всегда обостряется. – Он замолчал, отдышался, потом спросил: – Вы хотели со мной поговорить?
– Да, – ответил Френч, – но очень сожалею, что у вас обострение астмы. Чем вы лечитесь?
Инспектор из многолетнего опыта знал, что время, отведенное на обсуждение недуга с больным человеком, не тратится даром. Больному доставляет удовольствие интерес к его персоне, он проникается симпатией и расположением к собеседнику. Интерес Френча не был лицемерием, это была часть его профессиональной деятельности, да к тому же он был сам по себе добрый человек, любивший доставлять людям удовольствие. Поэтому несколько минут они посвятили разговору об астме и способах ее лечения, а потом уже перешли к мисс Сисси Уинтер.
К сожалению, на этот раз произведенное инспектором приятное впечатление почти ничем не окупилось. Толстый старый швейцар хорошо помнил мисс Уинтер и сразу же узнал ее па снимке, но ничего о ее нынешнем местонахождении ему известно не было. Она в свое время сбежала с одним человеком, которого старик тоже хорошо помнил, поскольку очень часто эти двое болтали в актерской. Мужчина был высок и хорошо сложен, в летах и держался с достоинством. Фамилия его, если Даудз не ошибался, была Вейн, но швейцар немного сомневался. Как он узнал, что актриса сбежала с этим или каким-то другим мужчиной? Этого он точно не знал; просто так все говорили в те годы. Адреса мужчины он никогда не слышал, но, по ею мнению, мужчина был богатый и на чаевые не скупился. С той поры – а прошло уже тринадцать лет – Даудз никого из них не видел и ничего о них не слышал. О мисс Уинтер у него сложилось неважное мнение. Может, актриса она и хорошая, а в обычной жизни – грубая, мелочная и язвительная. Что в ней нашел тот мужчина, он, Даудз, решительно не понимал, но тот явно здорово по ней с ума сходил.
На этом знания швейцара иссякли, и вскоре Френч уже шел к театру «Аладдин» па Пиккадилли.
Мистер Жаке был в театре, но занят, и Френч нервничал и кипятился почти два часа, пока его наконец провели к режиссеру. И тотчас почувствовал, что ждал не зря. Как и большинство тех, кто знакомился с мистером Жаке, Френч вскоре пал жертвой его яркой личности и бездны обаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63