Тропинка свернула вправо. Я надеялся найти козу в овраге и тоже свернул вправо. Склон оврага был крут, и подниматься было трудно. Я шел долго и, пока одолел подъем, очень .устал, А козы все не было видно. Наверху оврага рос огромный, в три обхвата, граб, густо обвитый плющом. Если взобраться на дерево, подумал я, можно будет разглядеть все склоны. Они поросли густым кустарником, и белую козу в этой зелени легко заметить.
Я взобрался на граб, оглядел склоны, ничего не увидел и расположился отдохнуть, не сводя между тем глаз с кустарников.
Послышалось цоканье лошадиных копыт.
В десяти шагах справа был очень глубокий, узкий, как щель, овраг, дно которого пересохло. Тропинка, идущая снизу, обрывалась по ту сторону оврага. Для путников через овраг было перекинуто бревно, а по эту сторону снова начиналась тропинка и, извиваясь, вела через лес в Луци.
«Эге-е! – подумал я. – Видно, они останавливались на отдых, не то, пока я лазил по оврагам, должны были бы уйти далеко за Луци».
Я стал спускаться с граба и хотел спрыгнуть, чтобы не попадаться им на глаза, но не успел и укрылся в плюще.
Сперва показался саврасый Даты Туташхиа. Он встал у бревна, перекинутого через пропасть, и обернулся к хозяину. Туташхиа шел опустив голову, за ним, стуча посохом,– Доротэ Тодуа, а последним – невысокий толстяк лет двадцати пяти.
Не получив от хозяина ответа, лошадь, осторожно переступая, прошла по бревну и остановилась по эту сторону, пощипывая траву в тени граба.
Дата Туташхиа, подойдя к бревну, остановился, поджидая спутников. Доротэ Тодуа снял со спины суму и отдал ее Туташхиа. Приняв ее, абраг перешел по бревну и опустил суму на землю. Вынув кисет, он набил трубку, и, пока высекал огонь, Доротэ ступил на бревно, но вдруг остановился, не решаясь идти дальше. Обойдя старика, незнакомец стал на бревно и протянул ему руку, приглашая идти за ним. Старик протянул ему не руку, а посох, и они двинулись. Незнакомец шел медленно, ведя за посох старика, и когда ступил на землю – старик в это время был на середине бревна,– вырвал у него посох и ткнул им старика в грудь.
Доротэ Тодуа полетел вниз, и оттуда донесся звук упавшего на дно тела.
Туташхиа обернулся.
Стоя на коленях, незнакомец вглядывался в глубину оврага. Туташхиа подошел к краю обрыва и тоже глянул в пропасть.
Незнакомец пошарил глазами по сторонам и бросился к суме Доротэ Тодуа. Он быстро развязал ее, вывалил на землю все, что в ней было, схватил кисет из козлиного пузыря, зубами развязал стянутый в тугой узел шнур и вытащил деньги. Много денег.
Увидев деньги, Туташхиа издал звук, я не разобрал – удивления или радости.
– Сколько их здесь! Гляди! Гляди! – Незнакомец трясся, перебирая деньги, пробуя их на вес, он мял их, разглаживал, складывал... и вдруг встретился глазами с Туташхиа.
Он замер, стоя на коленях, челюсть у него отвисла, и он глядел на абрага как моська. Абраг молча разглядывал его и, пыхнув трубкой, пустил дым.
Незнакомец отвел глаза и принялся делить деньги. Он не умел считать и раскладывал их на две кучки: направо – налево, направо – палево.
– Половина тебе, половина мне... Здесь вон сколько!—Он подобострастно поглядел на Туташхиа, опять снизу вверх, встретился с ним взглядом и окаменел. – Пополам... – Незнакомец был совершенно потерян. – Ты ведь Дата?.. Дата Туташхиа. А я Звамба... Звамба я!
После долгого молчания абраг спросил, откуда известно, что он – Туташхиа.
Звамба как язык проглотил.
Абраг ждал.
Звамба ткнул пальцем в ущелье.
– От него. Ты шел по дороге, и он сказал: вот Дата Туташхиа... А потом говорит: несчастный. Это про тебя. И опять молчание.
– Положи деньги в кисет и не притрагивайся к ним,– приказал абраг негромко.
Звамба не мог шевельнуться от страха. Абраг повторил.
– Мои! – завопил Звамба. – Все мои. Я даю тебе половину, потому что ты Дата Туташхиа. Получил бы у меня кто другой... Что тебе еще надо? Все хочешь забрать? Все?..
Абраг и бровью не повел. Звамбу как подсекли. Он собрал деньги, затиснул их в кисет, затянул шнур и опять будто застыл.
Я не понял, что еще сказал Туташхиа,– очень тихим и низким голосом он говорил, но Звамба положил кисет, опять заглянул абрагу в глаза и быстро-быстро стал засовывать вещи Доротэ Тодуа обратно в суму.
– Пусть все достанется вам, Дата-батоно,– сказал он, сложив вещи и завязав суму. – Но знаете, сколько дней я охотился за ним?.. Есть тут и моя доля?..
Туташхиа опять выпустил дым и велел принести тело Доротэ Тодуа.
Не сказав ни слова, Звамба пошел по краю обрыва, разыскивая место, с которого можно было бы начать спускаться вниз. Он не сделал и десяти шагов, как абраг, вытащив оружие, отправился за ним.
Саврасый взглянул вслед хозяину и опять принялся за траву.
Только оставшись один, я смог собраться с мыслями и прийти в себя. За холмом дети пасли индеек. Я сполз с дерева, добежал до них и рассказал сынишке Кокочиа, что Звамба столкнул в пропасть Доротэ, вытащил из его сумы кисет с деньгами, а Дата Туташхиа отнял у Звамбы эти деньги. Что понял мальчик, а что нет, я сам уже не понимал.
Я вернулся на прежнее место и притаился в кустах.
Дата Туташхиа все еще стоял у края обрыва, не спуская глаз с разбойника. Гремели срывающиеся камни. Раза два до меня донеслась брань Звамбы.
Наконец появился он сам с изуродованным телом Доротэ Тодуа на спине. Он задыхался и все так же искательно смотрел в глаза Даты Туташхиа.
По знаку абрага Звамба опустил тело Доротэ Тодуа на землю и сразу схватился за сердце. Он едва держался на ногах,
– Принеси сюда суму и кисет,– приказал Туташхиа. Звамба затрусил, спотыкаясь.
– Кисет возьми в зубы, а суму повесь на шею,– сказал Туташхиа, когда Звамба вернулся.
Звамба помедлил, но дожидаться повторения приказа не стал, а сделал все, как велел Туташхиа. Только суму он забросил за спину.
– Я сказал – на шею,– напомнил абраг. Звамба немного удивился, но сделал и это. И опять взглянул на абрага: что еще?
– На спину! – сказал Туташхиа, глазами показав на труп, Звамба оцепенел на мгновение.
– Не возьму... убей —не возьму! Мертвец!.. Мертвецов боюсь... – Голос его срывался, дыхание, казалось, вот-вот совсем оборвется. – Я его снизу тащил? Тащил... сердце у меня.., Не видишь? Сердце!
Одна за другой просвистели две пули: одна – возле моего уха, другая – у ног, пыль засыпала мне глаза. Я хотел бежать—ноги не слушались меня. Туташхиа сунул оружие в кобуру, а я вознес молитву господу за то, что спас меня от верной гибели.
С белым лицом, весь дрожа, Звамба ошупал продырявленный под мышкой архалук, потом – разодранные в паху штаны. Оглядел руки – крови не было, и он засмеялся как безумный.
– Как прикажешь, Дата-батоно!.. Как велишь... – Звамба взвалил на себя тело Доротэ Тодуа и двинулся по тропинке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53