Никто не догадается…
– Хорошо, – кивнул Орхомен. – Я согласен. Зевс свидетель, я могу переносить боль. Но что меня действительно беспокоит – это как я буду жить. Спартанцы умеют только убивать людей. Вы же знаете, как нас воспитывают. Мы не прикасаемся к земле, ее обрабатывают илоты, освобождая нас для того, чтобы мы…
– …становились рабами долга, дисциплины и держали в подчинении огромное множество непокорных рабов, – сухо продолжил Тимосфен. – Я бы не хотел быть спартанцем, мой друг.
– Я тоже не хочу, – спокойно отозвался Орхомен. – У меня нет ни малейшего желания возвращаться в Спарту. Кроме того, моя жизнь связана с жизнью Аристона – волей судьбы, рока…
– А не волей… любви? – спросил Тимосфен.
– Наверно, и это присутствует, хотя я столько раз испытывал огромное искушение свернуть ему шею, – ответил Орхомен. – Он может взбесить кого угодно… ты разве не замечал, благородный Тимосфен?
– Замечал, – улыбнулся тот. – Но это все не на пустом месте. Что же касается работы, то я тебе ее дам. Со следующей недели, когда ты отдохнешь и немножко развеешься, я назначу тебя надсмотрщиком в моих мастерских.
– В твоих мастерских? А что там производят?
– В основном работают с металлом: куют щиты, доспехи, оружие. Это довольно просто. Тебе нужно будет только записывать, сколько металла поступило в мастерские – без раковин и других дефектов – и сколько щитов, нагрудных пластин, наголенников, мечей, кинжалов, наконечников для копий и всего такого прочего получено. Конечно, при работе всегда часть металла теряется, но в твои обязанности будет входить, чтобы терялось как можно меньше. Теряется металл в основном из-за нерадивости работников. Ну и, конечно, из-за воровства… Есть, правда, еще одна, не такая заметная причина: лень. Когда за то время, что можно выковать два щита, делают всего один. Но ты быстро смекнешь что к чему. Насколько я понимаю, у тебя недюжинный ум.
– Отец, – вступил в разговор Аристон. – А почему ты не хочешь, чтобы я управлял какой-нибудь мастерской? Я бы с удовольствием! Ненавижу жить как праздный паразит. Почему…
Тимосфен покачал головой.
– Нет, сынок, – ласково сказал он. – Ты должен завершить свое учение, твое образование оставляет желать лучшего. А потом посмотрим.
Той ночью Орхомен вошел в спальню Аристона и забрался к нему в постель. Обняв юношу, он принялся осыпать его страстными поцелуями.
Аристон содрогнулся.
– Нет, Орхомен, – сказал он. Орхомен насмешливо прищурился.
– Почему? Ты же был влюблен в Лизандра! Когда он умер, ты целовал его в мертвые губы целых полчаса. В чем же дело? Или ты считаешь, что я стал безобразен, а может…
– Нет. Просто я… не в силах. Твои шрамы сразу видны, а мои – нет. Я видел прииски, в которых ты надрывался. Но поверь, если б у меня был выбор, я бы мигом согласился отправиться туда. Я бы предпочел умереть. И это не пустые слова, Орхомен. Я действительно так думаю.
– Почему? – спросил Орхомен.
Аристон ему рассказал. Все, до мельчайших подробностей. Голос его звучал ровно, почти бесстрастно. От этого рассказ производил еще большее впечатление. Ничто так не усугубляет ужас, как спокойный тон рассказчика.
– Понятно, – кивнул Орхомен. – Хочешь, я убью сирийца? Или свинью-управляющего, который рассказал ему о тебе?
– Нет, я не хочу ничьей смерти. Пока я жив, я не хочу причинять мужчинам… или женщинам боль, не хочу никого унижать. Нет ничего хуже этого, друг. Я бы хотел посвятить жизнь таким людям, обиженным, униженным, лишенным человеческого достоинства, лишенным…
– Человечности, -подсказал Орхомен.
– Ты меня понимаешь. А теперь встань.
– Встать? – переспросил Орхомен.
– Да. Я найду тебе женщину. Тебе это нужно… после стольких месяцев. Может, мне тоже, но не думаю. Я уже пережил это… Надеюсь…
– Пережил? Что пережил?
– Мне уже не нужно доказывать себе, что я мужчина, – пояснил Аристон.
– Ну хорошо, – согласился Орхомен. – Хотя я, наверно, уже не испытываю тяги к женщинам. Когда рядом нет никого, кроме волосатых, вонючих мужиков, поневоле входишь во вкус…
– Я не вошел, – сказал Аристон. -Ладно, пойдем.
Он не повел Орхомена в порнобоскион, порнею или еще в какой-нибудь бордель. И с Парфенопой тоже не познакомил. Аристон подозревал, что она придет в восторг от богатырского телосложения и мощи Орхомена. А юноша боялся ее потерять. Ужасно боялся.
Вместо этого он повел друга-врага, несостоявшегося любовника, в тот квартал, где можно было повстречать алев-трид-флейтисток и даже не очень знаменитых гетер. Аристон принял необходимые меры предосторожности и раздо– был себе и Орхомену по трости, без которых их могли принять за пьяных и взять под стражу: в этом квартале власти строго преследовали флейтисток, танцовщиц и попрошаек. Оба, и Аристон и Орхомен, были богато одеты. А благородный вид и воспитание Аристона служили им прекрасной гарантией безопасности, пока они не раскрывали рты. Но скажи друзья хоть слово – все пропало бы, ибо афинские власти не церемонились с метеками, чужаками.
Все оказалось просто. Слишком просто. Едва они добрались туда, как увидели маленькую резвушку с крашеными светлыми волосами. Она шла впереди них и с усмешкой поглядывала через плечо. Когда девушка прошла под фонарем, они увидели, что в подошвы ее блестящих сандалий вбиты гвоздики, оставляющие на пыльной мостовой надпись «следуй за мной».
Аристон поравнялся с девушкой.
– У тебя есть подружка? – спросил он.
– Для кого? – прошептала она.
– Для меня, – сказал он.
– Я пойду с тобой, ягненочек, – сказала она. – Даже без денег, если у тебя их нет. Мы ведь нечасто получаем удовольствие от нашего ремесла. А такой юноша, как ты, калон…
– Тогда нужна подружка для моего друга, – настаивал Аристон.
Девушка взглянула на Орхомена и содрогнулась.
– Для этого жуткого урода? Фу! Зачем он тебе?
– Он мой друг. Он спас мне жизнь в бою. У него такой вид, потому что его взяли в плен и обратили в рабство. А вообще он очень милый.
– Ладно… Я попытаюсь. Но ему придется ограничиться простой порной. Правда, хорошей. Чистой. Ее зовут Тар-гелия, если тебя это интересует. Когда она свободна, я разрешаю ей оставаться у меня дома, чтобы она могла подзаработать денег и купить себе вольную. Она довольно хорошенькая. Да, она слишком хороша для такой жизни!
– Отлично, – кивнул Аристон, – Но надеюсь, она сильная девушка. Мой друг целых семь месяцев не прикасался к женщине, так что…
– О Эрос, спаси нас! – воскликнула маленькая гетера.
Когда Орхомен и Таргелия покинули комнату, маленькая гетера по имени Феорис – ей исполнилось лишь пятнадцать лет – подошла и села к Аристону на колени. Потом начала его целовать. Очень умело.
Аристон отстранил ее.
– Не надо.
Она удивленно подняла на него глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
– Хорошо, – кивнул Орхомен. – Я согласен. Зевс свидетель, я могу переносить боль. Но что меня действительно беспокоит – это как я буду жить. Спартанцы умеют только убивать людей. Вы же знаете, как нас воспитывают. Мы не прикасаемся к земле, ее обрабатывают илоты, освобождая нас для того, чтобы мы…
– …становились рабами долга, дисциплины и держали в подчинении огромное множество непокорных рабов, – сухо продолжил Тимосфен. – Я бы не хотел быть спартанцем, мой друг.
– Я тоже не хочу, – спокойно отозвался Орхомен. – У меня нет ни малейшего желания возвращаться в Спарту. Кроме того, моя жизнь связана с жизнью Аристона – волей судьбы, рока…
– А не волей… любви? – спросил Тимосфен.
– Наверно, и это присутствует, хотя я столько раз испытывал огромное искушение свернуть ему шею, – ответил Орхомен. – Он может взбесить кого угодно… ты разве не замечал, благородный Тимосфен?
– Замечал, – улыбнулся тот. – Но это все не на пустом месте. Что же касается работы, то я тебе ее дам. Со следующей недели, когда ты отдохнешь и немножко развеешься, я назначу тебя надсмотрщиком в моих мастерских.
– В твоих мастерских? А что там производят?
– В основном работают с металлом: куют щиты, доспехи, оружие. Это довольно просто. Тебе нужно будет только записывать, сколько металла поступило в мастерские – без раковин и других дефектов – и сколько щитов, нагрудных пластин, наголенников, мечей, кинжалов, наконечников для копий и всего такого прочего получено. Конечно, при работе всегда часть металла теряется, но в твои обязанности будет входить, чтобы терялось как можно меньше. Теряется металл в основном из-за нерадивости работников. Ну и, конечно, из-за воровства… Есть, правда, еще одна, не такая заметная причина: лень. Когда за то время, что можно выковать два щита, делают всего один. Но ты быстро смекнешь что к чему. Насколько я понимаю, у тебя недюжинный ум.
– Отец, – вступил в разговор Аристон. – А почему ты не хочешь, чтобы я управлял какой-нибудь мастерской? Я бы с удовольствием! Ненавижу жить как праздный паразит. Почему…
Тимосфен покачал головой.
– Нет, сынок, – ласково сказал он. – Ты должен завершить свое учение, твое образование оставляет желать лучшего. А потом посмотрим.
Той ночью Орхомен вошел в спальню Аристона и забрался к нему в постель. Обняв юношу, он принялся осыпать его страстными поцелуями.
Аристон содрогнулся.
– Нет, Орхомен, – сказал он. Орхомен насмешливо прищурился.
– Почему? Ты же был влюблен в Лизандра! Когда он умер, ты целовал его в мертвые губы целых полчаса. В чем же дело? Или ты считаешь, что я стал безобразен, а может…
– Нет. Просто я… не в силах. Твои шрамы сразу видны, а мои – нет. Я видел прииски, в которых ты надрывался. Но поверь, если б у меня был выбор, я бы мигом согласился отправиться туда. Я бы предпочел умереть. И это не пустые слова, Орхомен. Я действительно так думаю.
– Почему? – спросил Орхомен.
Аристон ему рассказал. Все, до мельчайших подробностей. Голос его звучал ровно, почти бесстрастно. От этого рассказ производил еще большее впечатление. Ничто так не усугубляет ужас, как спокойный тон рассказчика.
– Понятно, – кивнул Орхомен. – Хочешь, я убью сирийца? Или свинью-управляющего, который рассказал ему о тебе?
– Нет, я не хочу ничьей смерти. Пока я жив, я не хочу причинять мужчинам… или женщинам боль, не хочу никого унижать. Нет ничего хуже этого, друг. Я бы хотел посвятить жизнь таким людям, обиженным, униженным, лишенным человеческого достоинства, лишенным…
– Человечности, -подсказал Орхомен.
– Ты меня понимаешь. А теперь встань.
– Встать? – переспросил Орхомен.
– Да. Я найду тебе женщину. Тебе это нужно… после стольких месяцев. Может, мне тоже, но не думаю. Я уже пережил это… Надеюсь…
– Пережил? Что пережил?
– Мне уже не нужно доказывать себе, что я мужчина, – пояснил Аристон.
– Ну хорошо, – согласился Орхомен. – Хотя я, наверно, уже не испытываю тяги к женщинам. Когда рядом нет никого, кроме волосатых, вонючих мужиков, поневоле входишь во вкус…
– Я не вошел, – сказал Аристон. -Ладно, пойдем.
Он не повел Орхомена в порнобоскион, порнею или еще в какой-нибудь бордель. И с Парфенопой тоже не познакомил. Аристон подозревал, что она придет в восторг от богатырского телосложения и мощи Орхомена. А юноша боялся ее потерять. Ужасно боялся.
Вместо этого он повел друга-врага, несостоявшегося любовника, в тот квартал, где можно было повстречать алев-трид-флейтисток и даже не очень знаменитых гетер. Аристон принял необходимые меры предосторожности и раздо– был себе и Орхомену по трости, без которых их могли принять за пьяных и взять под стражу: в этом квартале власти строго преследовали флейтисток, танцовщиц и попрошаек. Оба, и Аристон и Орхомен, были богато одеты. А благородный вид и воспитание Аристона служили им прекрасной гарантией безопасности, пока они не раскрывали рты. Но скажи друзья хоть слово – все пропало бы, ибо афинские власти не церемонились с метеками, чужаками.
Все оказалось просто. Слишком просто. Едва они добрались туда, как увидели маленькую резвушку с крашеными светлыми волосами. Она шла впереди них и с усмешкой поглядывала через плечо. Когда девушка прошла под фонарем, они увидели, что в подошвы ее блестящих сандалий вбиты гвоздики, оставляющие на пыльной мостовой надпись «следуй за мной».
Аристон поравнялся с девушкой.
– У тебя есть подружка? – спросил он.
– Для кого? – прошептала она.
– Для меня, – сказал он.
– Я пойду с тобой, ягненочек, – сказала она. – Даже без денег, если у тебя их нет. Мы ведь нечасто получаем удовольствие от нашего ремесла. А такой юноша, как ты, калон…
– Тогда нужна подружка для моего друга, – настаивал Аристон.
Девушка взглянула на Орхомена и содрогнулась.
– Для этого жуткого урода? Фу! Зачем он тебе?
– Он мой друг. Он спас мне жизнь в бою. У него такой вид, потому что его взяли в плен и обратили в рабство. А вообще он очень милый.
– Ладно… Я попытаюсь. Но ему придется ограничиться простой порной. Правда, хорошей. Чистой. Ее зовут Тар-гелия, если тебя это интересует. Когда она свободна, я разрешаю ей оставаться у меня дома, чтобы она могла подзаработать денег и купить себе вольную. Она довольно хорошенькая. Да, она слишком хороша для такой жизни!
– Отлично, – кивнул Аристон, – Но надеюсь, она сильная девушка. Мой друг целых семь месяцев не прикасался к женщине, так что…
– О Эрос, спаси нас! – воскликнула маленькая гетера.
Когда Орхомен и Таргелия покинули комнату, маленькая гетера по имени Феорис – ей исполнилось лишь пятнадцать лет – подошла и села к Аристону на колени. Потом начала его целовать. Очень умело.
Аристон отстранил ее.
– Не надо.
Она удивленно подняла на него глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135