— Я не помешаю вам, сеньорита, прошу только об одной милости.
— О милости, сеньор?
— Назовите мне свое имя.
— Меня зовут Христианой… а вот и моя сестра Лусия, — прибавила она, указывая на молодую девушку, которая входила с целой горой посуды.
— Христиана, Лусия… благодарю, сеньорита, я запомню, — ответил гость с глубоким чувством.
В эту минуту в гостиную вошла Мария Долорес и с участием осведомилась о его состоянии.
Незнакомец воспользовался случаем, чтобы выразить ей свою искреннюю признательность и в то же время извиниться за хлопоты, невольно причиненные обитателям этого мирного жилища.
Вмиг стол был накрыт, и на нем появились дымящиеся блюда самого аппетитного вида.
— Сядем скорее за стол, любезный гость, — весело сказал лесник, входя в комнату, — мы с вами, кажется, заслужили хороший ужин; а вы что думаете об этом?
— Я думаю, — возразил с улыбкой незнакомец, — что вы — очаровательнейший эгоист, какого я видал, и семейство у вас прелестное.
— Быть может, вы и правы, но не надо давать ужину остыть.
Все сели за стол; лесник прочел молитву, и все с усердием приступили к давно ожидаемой трапезе.
Случайно незнакомец сидел напротив Христианы. Он не мог поднять глаз, чтобы не встретиться взглядом с молодой девушкой.
По-видимому, он совсем оправился; увлеченный примером других, он прогнал мысли, которые печалили его, и выказал себя таким, каков был на самом деле, то есть веселым, остроумным, приятнейшим собеседником с манерами человека высшего круга. С бодростью к нему вернулся и аппетит.
Ужин оживлялся веселыми шутками лесника, который хотя и не показывал, но в душе был очень рад, что спас жизнь такому благородному человеку, каким казался его гость.
Незнакомец встал из-за стола совсем другим человеком, нежели сел за него.
Он не знал, чему приписать такую счастливую перемену, которая изумляла его самого.
Он с изысканной вежливостью простился с дамами, и хозяин проводил его в комнату на нижнем этаже, приготовленную для него.
В камине горел огонь; одежда незнакомца сушилась, разложенная на стульях.
Лесник пожал руку незнакомцу и ушел, пожелав ему доброй ночи.
С этим человеком несчастье вошло в скромный домик, где в течение стольких лет царили мир и спокойствие.
ГЛАВА III. Как несчастье входит в дом
Грозы в горах редко бывают продолжительны. Разбушевавшаяся стихия за несколько часов истощает свою неистовую ярость, и все вокруг быстро приходит в обычное, так внезапно нарушенное равновесие. На другое утро светило яркое солнце; в воздухе стояла тишина, небо было голубое, утренний ветерок слегка шелестел ветвями, усыпанными росинками, и распространял острый, но благовонный запах, который издает земля после бури.
На рассвете лесник давно уже был на ногах. Он вышел на порог своего дома и с удовольствием огляделся вокруг, потом направился к конуре, вероятно с намерением дать свободу своим собакам, которые, почуяв приближение хозяина, наперебой приветствовали его громким лаем.
В ту же минуту отворилось окно. Лесник обернулся и увидел незнакомца, который дружески кланялся ему.
— Уже встали? — весело осведомился ньо Сантьяго.
— Как видите, любезный хозяин, — ответил тем же тоном гость. — И как видите, совсем уже одет.
— Уж не плохо ли вы спали, чего доброго?
— Я-то? До утра не просыпался.
— Это хорошо! И как вы себя чувствуете?
— Никогда не бывал бодрее.
— Тем лучше.
— Вы идете куда-нибудь?
— Да, собираюсь… а что?
— Я желал бы поговорить с вами.
— Кто же вам мешает? Хотите, я зайду к вам?
— Нет, лучше я выйду, если вам все равно.
— Как знаете. Я вас жду.
Пока незнакомец затворял окно, лесник отпер конуру и не знал, как отделаться от чересчур горячих ласк собак, которые от радости, что видят его, прыгали ему чуть не на плечи.
— Славные животные, — заметил незнакомец.
— По крайней мере, они искренни; их привязанность вознаграждает меня за лицемерие и людскую злобу, — заметил лесник с насмешливой улыбкой.
— Все те же странные речи!
— Почему же мне так не говорить, если это мои мысли, мой любезный гость?
— Так я повторю вам, что вы, должно быть, много страдали, если дошли до такого состояния духа.
— А я отвечу вам, как вчера: кто знает?.. Но оставим этот разговор, который завел бы нас далеко. Вы желали переговорить со мной?
— Действительно.
— Ничего легче быть не может. Я беру ружье и дают вам другое; в ожидании завтрака мы настреляем рябчиков и на охоте потолкуем, согласны?
— Очень хотел бы, но, к несчастью, это невозможно, — с подавленным вздохом сказал незнакомец.
— Как невозможно? Почему же? Разве вы еще чувствуете утомление? В таком случае я, разумеется, настаивать не стану.
— Нет, — покачав головой, возразил незнакомец, — нет, дело вовсе не в этом.
— В чем же тогда?
— Я должен покинуть вас.
— Уже? Полноте! Вы, должно быть, шутите.
— Нет, любезный хозяин, к несчастью, не шучу. Я уже говорил вам, что принадлежу ко двору; мои обязанности требует моего немедленного возвращения в Толедо к королю.
— Правда, я и забыл про это, не стану настаивать более, мой любезный гость. Войдем в дом, я велю подать вам чашку горячего молока и кусок хлеба, а там — с Богом, и в путь.
В ту минуту, когда они вошли, Христиана с сестрой, как бы угадав, зачем мужчины вернулись в дом, ставили на стол чашки с горячим молоком, от которых поднимался густой пар.
— Эти прелестные дети — две очаровательные волшебницы, — сказал, улыбаясь, незнакомец.
— Это просто добрые девушки, — резко заметил лесник.
И он прошел в другую комнату. — Позвольте мне, сеньориты, — обратился тогда незнакомец к молодым девушкам, но более к Христиане, — поблагодарить вас еще раз за все внимание ко мне, пока я имел счастье находиться под вашим кровом; я ухожу.
— Уходите? — вскричала Христиана, но вдруг остановилась, покраснела и в смущении опустила голову.
— Увы! Это необходимо, — ответил он с чувством, — и быть может, навсегда.
— Навсегда! — прошептала молодая девушка почти невольно.
— Но, — продолжал незнакомец, — я сохраню в сердце дорогую память о вашем… — и, тотчас спохватившись, договорил, — о жителях этого дома.
— Аминь! — заключил лесник, который в эту минуту показался в дверях.
Девушки убежали, точно испуганные голубки.
— Теперь пора и в путь, — сказал лесник, когда выпил чашку молока, приготовленную для него, и увидел, что незнакомец также кончил свою порцию.
Ньо Сантьяго взял ружье, и они вышли в сопровождении собак, прыгавших вокруг них.
У калитки сада стоял Педро, держа оседланную лошадь под уздцы.
— Садитесь на лошадь, любезный гость, — весело сказал лесник.
— Как?
— Да ведь вы в шести милях от Толедо! Такой ходок, как вы, пешком не доберется за целые сутки, а верхом вы будете на месте как раз к выходу короля, если его величество — да хранит его Господь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59