Но теперь мы переживаем такое опасное и тревожное время, что я легко могу умереть раньше времени, назначенного моим покойным братом для передачи этой драгоценной памяти его дочери. Надобно все предвидеть! И так, Рафаэль, если я умру, ты сними эту ладанку с моего трупа так же, как и я снял ее с трупа моего Эстебана, и носи ее на своей груди до того времени, когда настанет срок, назначенный моим братом. Если Рафаэль также будет убит, чего не дай Бог, тогда ты, Лоп, возьми себе эту заветную ладанку и, когда Ассунте исполнится двадцать лет, передай ее ей. Вы слышали мои слова, дети? Помните их и исполните все, как я сказал вам!
— Да, отец, мы все исполним! — почти в один голос ответили оба.
— Благодарю вас, дети мои! Господь не оставит вас и я надеюсь, что с Его помощью последняя воля моего бедного брата будет исполнена.
Молодые люди внимательно разглядывали в продолжении нескольких секунд пиастр и затем возвратили его отцу, который снова спрятал его в ладанку и повесил себе на шею.
— Теперь, дети мои, уже, три часа! Поезжайте скорее, чтобы пораньше вернуться домой. Во время вашего отсутствия мы здесь окончим наши сборы в дорогу, чтобы немедленно, по вашем возвращении, двинуться в путь.
И не отдавая себе отчета в том, что он делал, как бы движимый каким-то предчувствием, старик обнял своих сыновей, прижал их поочередно к своей груди и по несколько раз поцеловал каждого из них.
— Ну, да благословит вас Бог, как и я благословляю вас!
Молодые люди вышли с глазами, полными слез, унося с собой какое то тяжелое предчувствие.
Дон Рафаэль увозил с собой тяжелый чемодан, на который отец молча указал ему, выходя из комнаты. Оба молодых человека вооружились с ног до головы пистолетами, мачете, ружьями и ножами — все превосходной работы. С таким вооружением они не боялись никакой опасности.
Спустя несколько минут наши молодые люди уже мчались во всю прыть лесом.
Одновременно с ними из ранчо выехали три груженые фуры на тяжелых глухих колесах, запряженные громадными тучными быками, и направились по дороге в Тепик, где дон Сальватор Кастильо снял для себя и своей семьи домик. На этих фурах было нагружено самое ценное имущество ранчеро, которое он не пожелал оставить на разграбление бандитам.
Дон Лоп и Рафаэль благополучно достигли холма с невероятной быстротой, не проронив в пути почти ни слова.
Подъехав к холму, они соскочили с коней.
— Подожди меня здесь, брат! — сказал дон Рафаэль, навалив себе на плечи привезенный им с собой чемодан.
— Хорошо! — отвечал дон Лоп.
— Смотри, сторожи хорошенько!
— Будь спокоен!
Они пожали друг другу руки, — и дон Рафаэль поспешно удалился в чащу леса.
Отсутствие его продолжалось около часа, а когда он вернулся, при нем уже не было чемодана.
— Что слышно? — спросил он, подходя к брату.
— Ничего! — отвечал тот.
— Ну, так скорее на коней! — грустно сказал дон Рафаэль, — поспешим в ранчо, у меня что-то ноет сердце и томит какое-то ужасное предчувствие!
— И меня тоже, брат! Я сам не знаю, что происходит со мною! — сказал дон Лоп.
— Спешим, спешим, вперед!
Лошади рванулись вперед и помчались как, вихрь, по дороге к ранчо, оставляя за собой целое облако пыли.
ГЛАВА VI
О том, что происходило у моста Лиан во время отсутствия двух братьев, и каким образом умер ранчеро
Было около одиннадцати часов вечера.
Небо было звездное, луна, утопая в эфире, разливала свой мягкий, ласкающий свет на все окрестности; холодные мертвенные лучи ее безмерно удлиняли тени холмов и деревьев, придавая им какой-то фантастический вид; воздух, напоенный ароматами трав, был мягкий, теплый.
В лесу царила полнейшая тишина, лишь изредка нарушаемая каким-то неуловимым звуком, бесконечно слабым шорохом, таинственно совершающим свое дело под покровом темной ночи, животной жизни мириадов существ, или же печальным криком филина из своего гнезда. Время от времени раздавался где-то в густой чаще леса протяжный, точно насмешливый рев ягуара, призывающего свою подругу к водопою.
Молодые люди молча неслись вперед, припав к шеям своих коней, — точно гонимые ветром; время от времени с их уст срывался возбуждающий лошадей крик «Сант-Яго!»
Они быстро приближались к цели своей поездки. — Вдруг, выехав за крутой поворот почти совершенно прямой тропы, дон Лоп разом осадил своего коня, — и крик невольного удивления вырвался из его груди.
— Гей, что там? — спросил дон Рафаэль, затянув повод.
— Смотри! — ответил дон Лоп задыхающимся голосом, — видишь?
На горизонте, сквозь завесу деревьев, виднелось яркое красное зарево, охватившее большую часть неба.
— Что это значит? — прошептал дон Рафаэль, — с какой стати жгут лес в такое время ночи, и в этих местах? Уж не лесной ли это пожар?
— Нет, это может быть не то, — сказал дон Лоп, отрицательно качая головой, — зарево в этой стороне…
— Это ранчо горит! — вдруг воскликнул дон Рафаэль — бандиты напали на отца! Vive Dios! Вперед, брат; вперед! — И они помчались, как вихрь; так что деревья леса убегали от них с головокружительной быстротой.
— Не робей, отец! Не сдавайся! — пронзительным голосом крикнул дон Рафаэль, еще более погоняя своего коня, и без того уже мчавшегося во весь опор.
— Вот и мы! вот и мы! — так же громко и энергично кричал дон Лоп.
Чем более они приближались к дому, тем ярче и обширнее казалось зарево.
Едкий дым чувствовался в воздухе; среди моря пламени играли, точно мошки в воздухе, мириады ярких искр.
Наконец, молодые люди въехали на прогалинку, — и зрелище, представившееся в этот момент их взорам, заставило их на мгновение замереть от ужаса.
Дон Рафаэль не ошибся: действительно, горело ранчо или вернее уже догорало, так как охваченная со всех сторон пламенем крыша должна была с минуты на минуту обрушиться. Среди страшного треска и шипения горевшего строения и жалобных криков скота, запертого на скотном дворе, по счастью еще не тронутого огнем, не слышно было ни звука человеческого голоса. Да и вообще не было видно никого из обитателей ранчо. Неужели все они умерли? Что сталось со стариком, с его женой и племянницей? Неужели все трое были убиты бандитами?
Молодые люди соскочили с коней, громко призывая родителей, но никто не отвечал им. Лишь насмешливое эхо реки повторяло последний звук их полного отчаяния призывного крика. Тогда дон Рафаэль и брат его, сбросив с себя верхнюю одежду, обошли вокруг горящих развалин, мрачные и угрюмые, но полные отчаянной решимости попытаться во что бы то ни стало пробраться в дом: они искали только удобное место, чтобы войти в него и спасти, кого можно и что можно. И вдруг, они наткнулись на груду тел, лежавших неподалеку друг от друга.
— Vive Dios! — воскликнул дон Рафаэль со злобным хохотом, — отец не умер не отомщенным!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Да, отец, мы все исполним! — почти в один голос ответили оба.
— Благодарю вас, дети мои! Господь не оставит вас и я надеюсь, что с Его помощью последняя воля моего бедного брата будет исполнена.
Молодые люди внимательно разглядывали в продолжении нескольких секунд пиастр и затем возвратили его отцу, который снова спрятал его в ладанку и повесил себе на шею.
— Теперь, дети мои, уже, три часа! Поезжайте скорее, чтобы пораньше вернуться домой. Во время вашего отсутствия мы здесь окончим наши сборы в дорогу, чтобы немедленно, по вашем возвращении, двинуться в путь.
И не отдавая себе отчета в том, что он делал, как бы движимый каким-то предчувствием, старик обнял своих сыновей, прижал их поочередно к своей груди и по несколько раз поцеловал каждого из них.
— Ну, да благословит вас Бог, как и я благословляю вас!
Молодые люди вышли с глазами, полными слез, унося с собой какое то тяжелое предчувствие.
Дон Рафаэль увозил с собой тяжелый чемодан, на который отец молча указал ему, выходя из комнаты. Оба молодых человека вооружились с ног до головы пистолетами, мачете, ружьями и ножами — все превосходной работы. С таким вооружением они не боялись никакой опасности.
Спустя несколько минут наши молодые люди уже мчались во всю прыть лесом.
Одновременно с ними из ранчо выехали три груженые фуры на тяжелых глухих колесах, запряженные громадными тучными быками, и направились по дороге в Тепик, где дон Сальватор Кастильо снял для себя и своей семьи домик. На этих фурах было нагружено самое ценное имущество ранчеро, которое он не пожелал оставить на разграбление бандитам.
Дон Лоп и Рафаэль благополучно достигли холма с невероятной быстротой, не проронив в пути почти ни слова.
Подъехав к холму, они соскочили с коней.
— Подожди меня здесь, брат! — сказал дон Рафаэль, навалив себе на плечи привезенный им с собой чемодан.
— Хорошо! — отвечал дон Лоп.
— Смотри, сторожи хорошенько!
— Будь спокоен!
Они пожали друг другу руки, — и дон Рафаэль поспешно удалился в чащу леса.
Отсутствие его продолжалось около часа, а когда он вернулся, при нем уже не было чемодана.
— Что слышно? — спросил он, подходя к брату.
— Ничего! — отвечал тот.
— Ну, так скорее на коней! — грустно сказал дон Рафаэль, — поспешим в ранчо, у меня что-то ноет сердце и томит какое-то ужасное предчувствие!
— И меня тоже, брат! Я сам не знаю, что происходит со мною! — сказал дон Лоп.
— Спешим, спешим, вперед!
Лошади рванулись вперед и помчались как, вихрь, по дороге к ранчо, оставляя за собой целое облако пыли.
ГЛАВА VI
О том, что происходило у моста Лиан во время отсутствия двух братьев, и каким образом умер ранчеро
Было около одиннадцати часов вечера.
Небо было звездное, луна, утопая в эфире, разливала свой мягкий, ласкающий свет на все окрестности; холодные мертвенные лучи ее безмерно удлиняли тени холмов и деревьев, придавая им какой-то фантастический вид; воздух, напоенный ароматами трав, был мягкий, теплый.
В лесу царила полнейшая тишина, лишь изредка нарушаемая каким-то неуловимым звуком, бесконечно слабым шорохом, таинственно совершающим свое дело под покровом темной ночи, животной жизни мириадов существ, или же печальным криком филина из своего гнезда. Время от времени раздавался где-то в густой чаще леса протяжный, точно насмешливый рев ягуара, призывающего свою подругу к водопою.
Молодые люди молча неслись вперед, припав к шеям своих коней, — точно гонимые ветром; время от времени с их уст срывался возбуждающий лошадей крик «Сант-Яго!»
Они быстро приближались к цели своей поездки. — Вдруг, выехав за крутой поворот почти совершенно прямой тропы, дон Лоп разом осадил своего коня, — и крик невольного удивления вырвался из его груди.
— Гей, что там? — спросил дон Рафаэль, затянув повод.
— Смотри! — ответил дон Лоп задыхающимся голосом, — видишь?
На горизонте, сквозь завесу деревьев, виднелось яркое красное зарево, охватившее большую часть неба.
— Что это значит? — прошептал дон Рафаэль, — с какой стати жгут лес в такое время ночи, и в этих местах? Уж не лесной ли это пожар?
— Нет, это может быть не то, — сказал дон Лоп, отрицательно качая головой, — зарево в этой стороне…
— Это ранчо горит! — вдруг воскликнул дон Рафаэль — бандиты напали на отца! Vive Dios! Вперед, брат; вперед! — И они помчались, как вихрь; так что деревья леса убегали от них с головокружительной быстротой.
— Не робей, отец! Не сдавайся! — пронзительным голосом крикнул дон Рафаэль, еще более погоняя своего коня, и без того уже мчавшегося во весь опор.
— Вот и мы! вот и мы! — так же громко и энергично кричал дон Лоп.
Чем более они приближались к дому, тем ярче и обширнее казалось зарево.
Едкий дым чувствовался в воздухе; среди моря пламени играли, точно мошки в воздухе, мириады ярких искр.
Наконец, молодые люди въехали на прогалинку, — и зрелище, представившееся в этот момент их взорам, заставило их на мгновение замереть от ужаса.
Дон Рафаэль не ошибся: действительно, горело ранчо или вернее уже догорало, так как охваченная со всех сторон пламенем крыша должна была с минуты на минуту обрушиться. Среди страшного треска и шипения горевшего строения и жалобных криков скота, запертого на скотном дворе, по счастью еще не тронутого огнем, не слышно было ни звука человеческого голоса. Да и вообще не было видно никого из обитателей ранчо. Неужели все они умерли? Что сталось со стариком, с его женой и племянницей? Неужели все трое были убиты бандитами?
Молодые люди соскочили с коней, громко призывая родителей, но никто не отвечал им. Лишь насмешливое эхо реки повторяло последний звук их полного отчаяния призывного крика. Тогда дон Рафаэль и брат его, сбросив с себя верхнюю одежду, обошли вокруг горящих развалин, мрачные и угрюмые, но полные отчаянной решимости попытаться во что бы то ни стало пробраться в дом: они искали только удобное место, чтобы войти в него и спасти, кого можно и что можно. И вдруг, они наткнулись на груду тел, лежавших неподалеку друг от друга.
— Vive Dios! — воскликнул дон Рафаэль со злобным хохотом, — отец не умер не отомщенным!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50