Ты хорошо сыграл на клопах. Теперь можно поговорить с маркизом, К Бентуорту и герцог пошел бы на службу. Они знают, что он более древнего рода, чем они сами, и что-то в нем есть еще.
— Да, но что?
— Как тебе сказать, он не думает о себе; неизменно спокоен, и ему в высшей степени наплевать на все и на всех.
— Не может быть, что только в этом дело.
— Ну, скажу еще. Дело в том, что он мыслит, как мыслит Англия, а не так, как ей мыслится, что она мыслит.
— Ого! — сказал Майкл. — Ну и диагноз! Пообедаем, сэр?
— Да, зайдем в «Партенеум». Когда меня принимали в члены, я думал, что и заходить сюда не буду, а вот, знаешь ли, провожу тут довольно много времени. Во всем Лондоне не найти места, которое больше напоминало бы Восток. Йог не нашел бы к чему придраться. Я прихожу сюда и сижу в трансе, пока не наступит время уходить. Ни звука, никто не подойдет. Нет низменного, материального комфорта. Преобладающий цвет — цвет Ганга. И непостижимой мудрости здесь больше, чем где бы то ни было на Западе. Не будем заказывать ничего экстренного. Клубный обед готовится с расчетом умерить всякие восторги. Завтрак получить нельзя, если член клуба приводит гостя. Где-то ведь нужно положить предел гостеприимству.
— Теперь, — начал он снова, когда они умерили свои восторги, — можно пойти к маркизу. Я не встречался с ним после этой истории с Марджори Феррар. Будем надеяться, что у него нет подагры...
На Керзон-стрит им сказали, что маркиз пообедал и прошел в кабинет.
— Если он уснул, не будите, — сказал сэр Лоренс.
— Его светлость никогда не спит, сэр Лоренс.
Маркиз писал что-то, когда они вошли; он отложил перо и выглянул из-за письменного стола.
— А, Монт, — сказал он, — очень рад! — Потом осекся. — Надеюсь, не по поводу моей внучки?
— Совсем нет, маркиз. Нам просто нужна ваша помощь в общественном начинании в пользу бедных. Дело идет о трущобах.
Маркиз покачал головой.
— Не люблю вмешиваться в дела бедных: чем беднее люди, тем больше надо считаться с их чувствами.
— Мы совершенно с вами согласны, сэр; но позвольте моему сыну объяснить в чем дело.
— Так, садитесь. — Маркиз встал, поставил ногу на стул и, опершись локтем о колено, склонил голову набок.
Во второй раз за этот день Майкл пустился в объяснения.
— Бентуорт? — сказал маркиз. — У него шортгорны не плохи; крепкий старик, но отстал от века.
— Поэтому мы и приглашаем вас, маркиз.
— Дорогой мой Монт, я стар.
— Мы пришли к вам именно потому, что вы так молоды.
— Честно говоря, сэр, — сказал Майкл, — мы думали, что вам захочется вступить в инициативный комитет, потому что, по плану моего дяди, предусмотрена электрификация кухонь; нам нужен человек, авторитетный в этом деле, который смог бы продвигать его.
— А, — сказал маркиз, — Хилери Черрел — я как-то слышал его проповедь в соборе святого Павла. Очень занимательно! А как относятся к электрификации обитатели трущоб?
— Пока ее нет — разумеется, никак; но когда дело будет сделано, они сумеют ее оценить.
— Гм, — сказал маркиз. — На своего дядюшку вы, надо полагать, возлагаете большие надежды?
— О да, — подхватил Майкл, — а на электрификацию тем более.
Маркиз кивнул.
— С этого и надо начинать. Я подумаю. Горе в том, что у меня нет денег; а я не люблю взывать к другим, когда сам не могу оказать сколько-нибудь существенного содействия.
Отец с сыном переглянулись. Отговорка была уважительная, и они ее не предусмотрели.
— Вряд ли вы слышали, — продолжал маркиз, — чтобы кто-нибудь хотел купить кружева point de Venise , настоящие? Или, — прибавил он, — у меня есть картина Морланда...
— Морланд? — воскликнул Майкл. — Мой тесть как раз недавно говорил, что ему нужен Морланд.
— А помещение у него хорошее? — печально спросив маркиз. — Это белый пони.
— О да, сэр; он серьезный коллекционер.
— И можно надеяться, что со временем картина перейдет государству?
— Есть все основания так полагать.
— Ну что же, может быть, он зайдет посмотреть? Картина еще ни разу не переходила из рук в руки. Если он даст мне рыночную цену, какая бы она ни была, это может разрешить нашу задачу.
— Вы очень добры.
— Нисколько, — сказал маркиз. — Я верю в электричество и ненавижу дым. Кажется, его фамилия Форсайт? Тут был процесс — моя внучка. Но это дело прошлое. Я полагаю, вы теперь помирились?
— Да, сэр. Я ее видел недели две назад, и мы очень хорошо поболтали.
— У вас, современной молодежи, память короткая, — сказал маркиз, новое поколение как будто уж и войну забыло. Вот не знаю, хорошо ли это. Вы как думаете, Монт?
— «Tout casse, tout passe..» , маркиз.
— О, я не жалуюсь, — сказал маркиз, — скорее наоборот. Кстати, вам в этот комитет нужно бы человека новой формации, с большими деньгами.
— А у вас есть такой на примете?
— Мой сосед, некий Монтросс — полагаю, что настоящая фамилия его короче, — он мог бы вам пригодиться. Нажил миллионы на резиновые подвязках. Знает секрет, как заставить их служить ровно столько, сколько нужно. Он иногда с тоской на меня поглядывает — я, видите ли, их не ношу. Может быть, если вы сошлетесь на меня... У него есть жена и еще нет титула. Полагаю, он не отказался бы поработать на пользу общества.
— Как будто и правда человек подходящий, — сказал сэр Лоренс. — Как вы думаете, можно рискнуть теперь же?
— Попробуйте, — сказал маркиз, — попробуйте. Я слышал, он много сидит дома. Не стоит останавливаться на полдороге; если нам действительно предстоит электрифицировать не одну и не две кухни, на это потребуются колоссальные суммы. Человек, который оказал бы в этом существенное содействие, заслуживает титула больше, чем многие другие.
— Вполне с вами согласен, — сказал сэр Лоренс, — истинная услуга обществу. Титулом, полагаю, соблазнять его не следует?
Маркиз покачал головой, опиравшейся о ладонь.
— По нашим временам — нет, — сказал он. — Только назовите имена его коллег. На интерес его к самому делу рассчитывать не приходится.
— Ну, не знаю, как благодарить вас. Мы дадим вам знать, примет ли Уилфрид Бенгуорт пост председателя, и вообще будем держать вас в курсе дела.
Маркиз снял ногу со стула и слегка поклонился в сторону Майкла.
— Приятно, когда молодых политических деятелей интересует будущее Англии, ведь никакая политика не избавит ее от будущего. А кстати, вы свою кухню, электрифицировали?
— Мы с женой думали об этом, сэр.
— Тут не думать надо, — сказал маркиз, — а делать.
— Сделаем непременно.
— Надо действовать, пока не кончилась стачка, — сказал маркиз. — Не знаю, есть ли что короче, чем память общества.
— Фью! — сказал сэр Лоренс у подъезда соседнего дома. — Да он все молодеет. Ну, будем считать, что фамилия здешнего владельца была раньше Мосс. А если так, спрашивается: хватит ли у нас ума на это дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Да, но что?
— Как тебе сказать, он не думает о себе; неизменно спокоен, и ему в высшей степени наплевать на все и на всех.
— Не может быть, что только в этом дело.
— Ну, скажу еще. Дело в том, что он мыслит, как мыслит Англия, а не так, как ей мыслится, что она мыслит.
— Ого! — сказал Майкл. — Ну и диагноз! Пообедаем, сэр?
— Да, зайдем в «Партенеум». Когда меня принимали в члены, я думал, что и заходить сюда не буду, а вот, знаешь ли, провожу тут довольно много времени. Во всем Лондоне не найти места, которое больше напоминало бы Восток. Йог не нашел бы к чему придраться. Я прихожу сюда и сижу в трансе, пока не наступит время уходить. Ни звука, никто не подойдет. Нет низменного, материального комфорта. Преобладающий цвет — цвет Ганга. И непостижимой мудрости здесь больше, чем где бы то ни было на Западе. Не будем заказывать ничего экстренного. Клубный обед готовится с расчетом умерить всякие восторги. Завтрак получить нельзя, если член клуба приводит гостя. Где-то ведь нужно положить предел гостеприимству.
— Теперь, — начал он снова, когда они умерили свои восторги, — можно пойти к маркизу. Я не встречался с ним после этой истории с Марджори Феррар. Будем надеяться, что у него нет подагры...
На Керзон-стрит им сказали, что маркиз пообедал и прошел в кабинет.
— Если он уснул, не будите, — сказал сэр Лоренс.
— Его светлость никогда не спит, сэр Лоренс.
Маркиз писал что-то, когда они вошли; он отложил перо и выглянул из-за письменного стола.
— А, Монт, — сказал он, — очень рад! — Потом осекся. — Надеюсь, не по поводу моей внучки?
— Совсем нет, маркиз. Нам просто нужна ваша помощь в общественном начинании в пользу бедных. Дело идет о трущобах.
Маркиз покачал головой.
— Не люблю вмешиваться в дела бедных: чем беднее люди, тем больше надо считаться с их чувствами.
— Мы совершенно с вами согласны, сэр; но позвольте моему сыну объяснить в чем дело.
— Так, садитесь. — Маркиз встал, поставил ногу на стул и, опершись локтем о колено, склонил голову набок.
Во второй раз за этот день Майкл пустился в объяснения.
— Бентуорт? — сказал маркиз. — У него шортгорны не плохи; крепкий старик, но отстал от века.
— Поэтому мы и приглашаем вас, маркиз.
— Дорогой мой Монт, я стар.
— Мы пришли к вам именно потому, что вы так молоды.
— Честно говоря, сэр, — сказал Майкл, — мы думали, что вам захочется вступить в инициативный комитет, потому что, по плану моего дяди, предусмотрена электрификация кухонь; нам нужен человек, авторитетный в этом деле, который смог бы продвигать его.
— А, — сказал маркиз, — Хилери Черрел — я как-то слышал его проповедь в соборе святого Павла. Очень занимательно! А как относятся к электрификации обитатели трущоб?
— Пока ее нет — разумеется, никак; но когда дело будет сделано, они сумеют ее оценить.
— Гм, — сказал маркиз. — На своего дядюшку вы, надо полагать, возлагаете большие надежды?
— О да, — подхватил Майкл, — а на электрификацию тем более.
Маркиз кивнул.
— С этого и надо начинать. Я подумаю. Горе в том, что у меня нет денег; а я не люблю взывать к другим, когда сам не могу оказать сколько-нибудь существенного содействия.
Отец с сыном переглянулись. Отговорка была уважительная, и они ее не предусмотрели.
— Вряд ли вы слышали, — продолжал маркиз, — чтобы кто-нибудь хотел купить кружева point de Venise , настоящие? Или, — прибавил он, — у меня есть картина Морланда...
— Морланд? — воскликнул Майкл. — Мой тесть как раз недавно говорил, что ему нужен Морланд.
— А помещение у него хорошее? — печально спросив маркиз. — Это белый пони.
— О да, сэр; он серьезный коллекционер.
— И можно надеяться, что со временем картина перейдет государству?
— Есть все основания так полагать.
— Ну что же, может быть, он зайдет посмотреть? Картина еще ни разу не переходила из рук в руки. Если он даст мне рыночную цену, какая бы она ни была, это может разрешить нашу задачу.
— Вы очень добры.
— Нисколько, — сказал маркиз. — Я верю в электричество и ненавижу дым. Кажется, его фамилия Форсайт? Тут был процесс — моя внучка. Но это дело прошлое. Я полагаю, вы теперь помирились?
— Да, сэр. Я ее видел недели две назад, и мы очень хорошо поболтали.
— У вас, современной молодежи, память короткая, — сказал маркиз, новое поколение как будто уж и войну забыло. Вот не знаю, хорошо ли это. Вы как думаете, Монт?
— «Tout casse, tout passe..» , маркиз.
— О, я не жалуюсь, — сказал маркиз, — скорее наоборот. Кстати, вам в этот комитет нужно бы человека новой формации, с большими деньгами.
— А у вас есть такой на примете?
— Мой сосед, некий Монтросс — полагаю, что настоящая фамилия его короче, — он мог бы вам пригодиться. Нажил миллионы на резиновые подвязках. Знает секрет, как заставить их служить ровно столько, сколько нужно. Он иногда с тоской на меня поглядывает — я, видите ли, их не ношу. Может быть, если вы сошлетесь на меня... У него есть жена и еще нет титула. Полагаю, он не отказался бы поработать на пользу общества.
— Как будто и правда человек подходящий, — сказал сэр Лоренс. — Как вы думаете, можно рискнуть теперь же?
— Попробуйте, — сказал маркиз, — попробуйте. Я слышал, он много сидит дома. Не стоит останавливаться на полдороге; если нам действительно предстоит электрифицировать не одну и не две кухни, на это потребуются колоссальные суммы. Человек, который оказал бы в этом существенное содействие, заслуживает титула больше, чем многие другие.
— Вполне с вами согласен, — сказал сэр Лоренс, — истинная услуга обществу. Титулом, полагаю, соблазнять его не следует?
Маркиз покачал головой, опиравшейся о ладонь.
— По нашим временам — нет, — сказал он. — Только назовите имена его коллег. На интерес его к самому делу рассчитывать не приходится.
— Ну, не знаю, как благодарить вас. Мы дадим вам знать, примет ли Уилфрид Бенгуорт пост председателя, и вообще будем держать вас в курсе дела.
Маркиз снял ногу со стула и слегка поклонился в сторону Майкла.
— Приятно, когда молодых политических деятелей интересует будущее Англии, ведь никакая политика не избавит ее от будущего. А кстати, вы свою кухню, электрифицировали?
— Мы с женой думали об этом, сэр.
— Тут не думать надо, — сказал маркиз, — а делать.
— Сделаем непременно.
— Надо действовать, пока не кончилась стачка, — сказал маркиз. — Не знаю, есть ли что короче, чем память общества.
— Фью! — сказал сэр Лоренс у подъезда соседнего дома. — Да он все молодеет. Ну, будем считать, что фамилия здешнего владельца была раньше Мосс. А если так, спрашивается: хватит ли у нас ума на это дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83