– Вы имеете несчастье быть моей женой.
– Это и моё мнение.
– Клер, я серьёзно говорю: вернитесь ко мне.
– А я серьёзно отвечаю – нет.
– Я занимаю официальный пост и не могу с этим шутить! Послушайте! Он подошёл ближе. – Считайте меня кем угодно, но я не старомоден и не брюзглив. Я не спекулирую ни своим положением, ни святостью брака, ни прочим вздором в том же роде. Но у меня на службе до сих пор придают всему этому значение, и вину за развод я на себя не взвалю.
– Я не рассчитываю на это.
– Тогда на что же?
– Не знаю. Знаю одно: я не вернусь.
– Только потому что…
– И по многим другим причинам.
Кошачья улыбка снова заиграла на его лице и помешала Клер прочесть мысли мужа.
– Хотите, чтобы я взвалил вину на вас?
Клер пожала плечами:
– У вас нет для этого оснований.
– По-другому вы и не можете ответить.
– Я по-другому и не поступаю.
– Вот что, Клер, вся эта нелепая история недостойна женщины с вашим умом и знанием жизни. Вечно быть соломенной вдовой нельзя. Кроме того, вам ведь нравилось на Цейлоне.
– Есть вещи, проделывать которые с собой я никому не позволю, а вы их проделали.
– Я же сказал, что это не повторится.
– А я уже сказала, что не верю вам.
– Мы толчём воду в ступе. Кстати, вы собираетесь жить на средства родителей?
– Нет. Я нашла место.
– О! Какое?
– Секретаря у нашего нового депутата.
– Вам быстро надоест работать.
– Не думаю.
Он пристально посмотрел на неё, теперь уже не улыбаясь. На какую-то секунду она прочла его мысли, потому что его лицо приняло выражение, предшествующее известным эмоциям. Неожиданно он бросил:
– Я не потерплю, чтобы вы принадлежали другому.
Клер поняла, какие побуждения руководят им, и ей стало легче. Она промолчала.
– Слышали?
– Да.
– Я говорю серьёзно.
– Не сомневаюсь.
– Вы бесчувственный чертёнок!
– Хотела бы им быть.
Он прошёлся по кабинету и остановился перед ней:
– Вот что! Я не уеду без вас. Здесь я остановился в "Бристоле". Перестаньте капризничать, – вы же умница! – приходите ко мне. Начнём сначала. Увидите, какой я буду.
Потеряв самообладание, Клер закричала:
– Да поймёте ли вы наконец? У меня нет чувства к вам, – вы его убили!
Зрачки Корвена расширились, затем сузились, ниточка губ растянулась.
Он стал похож на берейтора, объезжающего лошадь.
– Поймите и меня, – отчеканил он негромко. – Или вы вернётесь ко мне, или я с вами разведусь. Я не позволю вам остаться здесь и выделывать всё, что вам взбредёт в голову.
– Уверена, что каждый здравомыслящий муж одобрит вас.
Улыбка снова заиграла на его губах.
– За это мне полагается поцелуй, – объявил он и, прежде чем она успела его оттолкнуть, прижался к её губам. Она вырвалась и нажала на кнопку звонка. Корвен заторопился к дверям.
– Au revoir! – бросил он и вышел.
Клер отёрла губы. Она была растеряна, подавлена и не понимала, кто же остался победителем – она или он.
Она стояла лицом к камину, опустив голову на руки, как вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошёл в кабинет и молча смотрит на неё.
– Мне ужасно неловко, что я беспокою вас, дядя. Через неделю я уже перееду в свою берлогу.
– Дать тебе сигарету, дорогая?
Клер закурила и с первой же затяжкой ощутила облегчение. Сэр Лоренс сел, и она увидела, как иронически приподнялись его брови.
– Совещание, как всегда, прошло плодотворно?
Клер кивнула.
– Обтекаемая формула. Людей никогда не удовлетворяет то, чего им не хочется, как бы ловко им это ни подсовывали. Интересно, распространяется ли это правило и на нас самих?
– На меня – нет.
– Досадно, что совещание обычно предполагает наличие двух сторон.
– Дядя Лоренс, – внезапно спросила Клер, – какие у нас теперь законы о разводе?
Баронет вытянул длинные худые ноги:
– Мне ещё не приходилось с ними сталкиваться. Думаю, что они менее старомодны, чем раньше, но всё-таки заглянем в "Уайтейкер".
Он снял с полки том в красном переплёте:
– Страница двести пятьдесят восьмая, дорогая, – вот тут.
Клер молча погрузилась в чтение, а баронет печально смотрел на неё. Наконец она подняла глаза и объявила:
– Чтобы получить развод, я должна нарушить супружескую верность.
– Очевидно, это и есть та изящная форма, в которую облекает его закон. Однако среди порядочных людей грязную работу берёт на себя мужчина.
– Да, но Джерри не согласен. Он требует, чтобы я вернулась. И потом, он не может рисковать своим положением.
– Естественно, – задумчиво отозвался сэр Лоренс. – Карьера в нашей стране – хрупкое растение.
Клер закрыла «Уайтейкер» и сказала:
– Если бы не родители, я завтра же дала бы ему искомый предлог, и дело с концом.
– А тебе не кажется, что самое разумное – ещё раз попробовать начать семейную жизнь?
Клер покачала головой:
– Я просто не в силах.
– Тогда да будет так, хотя это очень грустное "так", – согласился сэр Лоренс. – Каково мнение Динни?
– Мы с ней об этом не говорили. Она не знает, что он приехал.
– Значит, тебе даже не с кем посоветоваться?
– Нет. Динни знает, почему я ушла, но и только.
– Мне кажется, Джерри Корвен – человек не из терпеливых.
Клер рассмеялась.
– Нам обоим не свойственно долготерпение.
– Известно тебе, где он остановился?
– В "Бристоле".
– Может быть, целесообразно установить за ним наблюдение, – неторопливо предложил сэр Лоренс.
Клер передёрнуло.
– Это унизительно. Кроме того, я не собираюсь губить его карьеру. Вы же знаете, он очень способный человек.
Сэр Лоренс, пожав плечами, возразил:
– Для меня и твоих родных его карьера – ничто в сравнении с твоим добрым именем. Давно он приехал?
– По-моему, недавно.
– Хочешь, я схожу к нему и попытаюсь договориться, как вам наладить раздельную жизнь?
Клер молчала, и, наблюдая за ней, сэр Лоренс думал: "Хороша, но характер нелёгкий. Много решительности и ни капли терпения". Наконец Клер заговорила:
– Во всём виновата я одна, – я ведь вышла за него по своей воле.
Не хочу затруднять вас. И потом, он не согласится.
– Это ещё вопрос, – возразил сэр Лоренс. – Так попробовать мне, если подвернётся случай?
– Вы очень любезны, но…
– Значит, договорились. Кстати, безработные молодые люди умеют сохранять благоразумие?
Клер рассмеялась.
– Ну, его-то я приучила. Страшно вам благодарна, дядя Лоренс. Поговоришь с вами – и на душе легче. Конечно, я ужасно глупая, но, знаете, Джерри имеет какую-то власть надо мной, а меня, к тому же, всегда тянуло на риск. Прямо не понимаю, в кого я такая, – мама его не терпит, а Динни допускает лишь в принципе.
Клер вздохнула.
– Ну, больше не смею вам надоедать.
Она послала ему воздушный поцелуй и вышла.
Сэр Лоренс сидел в кресле и думал: "Зачем я-то впутываюсь? История скверная, а будет ещё хуже. Но у Клер такой возраст, что ей надо помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77