Ты тоже пойдёшь со мной как доказательство нашей правдивости.
– Я никогда не была в Сити.
– Любопытное местечко, – кажется, что попадаешь на край света. Романтика и учёный процент. Приготовься к лёгкому шоку.
– По-вашему, они должны защищаться?
Быстрые глаза сэра Лоренса остановились на лице племянницы:
– Если ты хочешь спросить меня, поверят ли им, я отвечу – вряд ли. Но в конце концов это моё личное и не обязательное для тебя мнение.
– А вы сами верите им?
– Здесь я полагаюсь на тебя, Динни. Тебя Клер не обманет.
Динни вспомнились лица сестры и Тони Крума и она ощутила внезапный наплыв чувств.
– Они говорят правду и всем своим видом подтверждают это. Грех не верить им.
– Таких грехов в нашем грешном мире не оберёшься. Ты бы лучше ложилась, дорогая: у тебя утомлённый вид.
В спальне, где Динни столько раз ночевала во время собственной драмы, она вновь испытала прежнее кошмарное чувство, что Уилфрид где-то рядом, но она не может до него дотянуться, и в её усталой голове, как припев, звучали слова: "Ещё одну реку, переплывём ещё одну реку…"
На другой день, в четыре часа пополудни, контора "Кингсон, Кэткот и Форсайт", помещавшаяся в жёлтом, тихом, как заводь, закоулке Олд Джуэри, подверглась нашествию клана Черрелов.
– А где старик Грэдмен, мистер Форсайт? – услышала Динни вопрос дяди. – Все ещё у вас?
"Очень молодой" Роджер, которому было сорок два, ответил голосом, несколько контрастировавшим с массивностью его подбородка:
– По-моему, он живёт на покое не то в Пиннере, не то в Хайгете, словом, где-то в той стороне.
– Рад слышать, что он жив, – отозвался сэр Лоренс. – Старый Фор… ваш родственник отзывался о нём с большим уважением. Крепкий человек, викторианская порода.
"Очень молодой" Роджер улыбнулся:
– Почему бы нам всем не присесть?
Динни, впервые попавшая в адвокатскую контору, разглядывала тома свода законов, выстроившиеся вдоль стен, пухлые папки с делами, желтоватые жалюзи, унылый чёрный камин, где горела горсточка угля, не дававшая, казалось, никакого тепла, план поместья, скатанный в трубку и повешенный около двери, низенькую плетёную корзинку на письменном столе, перья, сургуч, самого "очень молодого" Роджера, и ей почему-то вспомнился гербарий её первой гувернантки, которая собирала морские водоросли. Затем она увидела, как её отец поднялся и вручил юристу бумагу:
– Мы пришли вот по этому делу.
"Очень молодой" Роджер взглянул на заголовок извещения, потом, поверх него, – на Клер.
"Откуда он знает, кто из нас двоих Клер? – удивилась Динни.
– Обвинение не соответствует истине, – пояснил генерал.
"Очень молодой" Роджер погладил подбородок и углубился в чтение.
Взглянув на него сбоку, Динни увидела, что профиль его стал по-птичьи острым.
Он заметил, что Динни наблюдает за ним, опустил бумагу и сказал:
– Видимо, они торопятся. Я вижу, что истец подписал прошение в Египте. Он поступил так ради экономии времени, – это ясно. Вы мистер Крум?
– Да.
– Вам угодно, что мы выступали также и от вашего имени?
– Да.
– Тогда попрошу остаться леди Корвен и вас. Я приглашу вас, сэр Конуэй, несколько позднее.
– Вы не будете возражать, если здесь останется моя сестра?
Динни встретилась глазами с адвокатом.
– Отнюдь.
У девушки не было уверенности, что он действительно так думает.
Генерал и сэр Лоренс вышли. Наступило молчание. "Очень молодой" Роджер облокотился на камин и неожиданно для присутствующих взял понюшку табаку. Теперь Динни разглядела его как следует: худой, высокий, подбородок массивный, волосы тускло-песочного цвета, щеки тоже.
– Леди Корвен, ваш отец утверждает, что эти… э-э… обвинения не соответствуют истине.
– Факты достоверны, но освещены неправильно. Между мной и мистером Крумом не было ничего, кроме трёх поцелуев в щёку.
– Понятно. А ночью в автомобиле?
– Совсем ничего, – ответила Клер. – Даже поцелуев в щёку.
– Ничего, – подтвердил Крум. – Абсолютно ничего.
"Очень молодой" Роджер провёл языком по губам.
– С вашего позволения, я хотел бы услышать, каковы ваши истинные чувства друг к другу, если они у вас, конечно, есть.
– Мы говорим голую правду, как сказали её и моим родным, – подчёркнуто внятным голосом объявила Клер. – Вот почему я попросила, чтобы вы позволили моей сестре остаться. Так ведь, Тони?
Губы "очень молодого" Рождера разжались. Динни показалось, что он не совсем такой, каким обычно бывают законники; даже в его одежде было что-то неожиданное – то ли покрой жилета; то ли галстук. И потом, эта понюшка – характерный штрих. Не пропадает ли в Роджере художник?
– Слушаю вас, мистер Крум.
Тони густо покраснел и почти сердито взглянул на Клер.
– Я её люблю.
– Так, – отозвался "очень молодой" Роджер, вторично вытаскивая табакерку. – А вы, леди Корвен, относитесь к нему, как к другу?
Клер кивнула, и на лице её выразилось лёгкое удивление.
Динни почувствовала признательность к адвокату, который в эту минуту поднёс к носу цветной платок.
– Автомобиль – просто случайность, – быстро добавила Клер. – В лесу не видно было ни зги, фары у нас отказали, и мы побоялись появиться вместе на людях в такой поздний час.
– Ясно. Простите за мой вопрос, но готовы ли вы оба заявить суду под присягой, что ни в ту ночь, ни ранее между вами не было ничего, за исключением, как вы говорите, трёх поцелуев?
– В щёку, – уточнила Клер, – одного под Кондафордом – я сидела в машине, Тони стоял на шоссе; двух других… Где это было, Тони?
– У вас на квартире, – выдавил Тони сквозь зубы, – после того как мы не виделись больше двух недель.
– И никто из вас не замечал, что за вами… э-э… наблюдают?
– Мой муж угрожал мне этим, но мы оба ничего не подозревали.
– Вы сообщите мне причину, побудившую вас покинуть мужа, леди Корвен?
Клер покачала головой:
– Ни здесь, ни где бы то ни было я не стану говорить о нашей с ним жизни. И к нему не вернусь.
– Не сошлись характерами или что-нибудь худшее?
– Худшее.
– Но никакого конкретного обвинения? Вы понимаете, насколько это важно?
– Да, но не желаю обсуждать это даже в частной беседе.
Крума прорвало:
– Он вёл себя с ней как животное!
– Вы встречались с ним, мистер Крум?
– Ни разу в жизни.
– Но как же…
– Он думает так потому, что я ушла от Джерри внезапно. Больше он ничего не знает.
Динни увидела, что "очень молодой" Роджер перевёл взгляд на неё. "Ты-то знаешь!" – говорили, казалось, его глаза. "Он не дурак", – подумала девушка.
Адвокат, слегка прихрамывая, отошёл от камина, снова сел за стол, взял извещение, прищурился и объявил:
– Приводимые здесь улики вряд ли достаточны для суда. Я не уверен даже, что это вообще улики. Однако перспективы у нас не блестящие. Если бы вы могли мотивировать разрыв с мужем какой-нибудь веской причиной, а нам удалось обойти эту ночь в автомобиле… – Он метнул острый птичий взгляд сначала на Клер, потом на Крума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Я никогда не была в Сити.
– Любопытное местечко, – кажется, что попадаешь на край света. Романтика и учёный процент. Приготовься к лёгкому шоку.
– По-вашему, они должны защищаться?
Быстрые глаза сэра Лоренса остановились на лице племянницы:
– Если ты хочешь спросить меня, поверят ли им, я отвечу – вряд ли. Но в конце концов это моё личное и не обязательное для тебя мнение.
– А вы сами верите им?
– Здесь я полагаюсь на тебя, Динни. Тебя Клер не обманет.
Динни вспомнились лица сестры и Тони Крума и она ощутила внезапный наплыв чувств.
– Они говорят правду и всем своим видом подтверждают это. Грех не верить им.
– Таких грехов в нашем грешном мире не оберёшься. Ты бы лучше ложилась, дорогая: у тебя утомлённый вид.
В спальне, где Динни столько раз ночевала во время собственной драмы, она вновь испытала прежнее кошмарное чувство, что Уилфрид где-то рядом, но она не может до него дотянуться, и в её усталой голове, как припев, звучали слова: "Ещё одну реку, переплывём ещё одну реку…"
На другой день, в четыре часа пополудни, контора "Кингсон, Кэткот и Форсайт", помещавшаяся в жёлтом, тихом, как заводь, закоулке Олд Джуэри, подверглась нашествию клана Черрелов.
– А где старик Грэдмен, мистер Форсайт? – услышала Динни вопрос дяди. – Все ещё у вас?
"Очень молодой" Роджер, которому было сорок два, ответил голосом, несколько контрастировавшим с массивностью его подбородка:
– По-моему, он живёт на покое не то в Пиннере, не то в Хайгете, словом, где-то в той стороне.
– Рад слышать, что он жив, – отозвался сэр Лоренс. – Старый Фор… ваш родственник отзывался о нём с большим уважением. Крепкий человек, викторианская порода.
"Очень молодой" Роджер улыбнулся:
– Почему бы нам всем не присесть?
Динни, впервые попавшая в адвокатскую контору, разглядывала тома свода законов, выстроившиеся вдоль стен, пухлые папки с делами, желтоватые жалюзи, унылый чёрный камин, где горела горсточка угля, не дававшая, казалось, никакого тепла, план поместья, скатанный в трубку и повешенный около двери, низенькую плетёную корзинку на письменном столе, перья, сургуч, самого "очень молодого" Роджера, и ей почему-то вспомнился гербарий её первой гувернантки, которая собирала морские водоросли. Затем она увидела, как её отец поднялся и вручил юристу бумагу:
– Мы пришли вот по этому делу.
"Очень молодой" Роджер взглянул на заголовок извещения, потом, поверх него, – на Клер.
"Откуда он знает, кто из нас двоих Клер? – удивилась Динни.
– Обвинение не соответствует истине, – пояснил генерал.
"Очень молодой" Роджер погладил подбородок и углубился в чтение.
Взглянув на него сбоку, Динни увидела, что профиль его стал по-птичьи острым.
Он заметил, что Динни наблюдает за ним, опустил бумагу и сказал:
– Видимо, они торопятся. Я вижу, что истец подписал прошение в Египте. Он поступил так ради экономии времени, – это ясно. Вы мистер Крум?
– Да.
– Вам угодно, что мы выступали также и от вашего имени?
– Да.
– Тогда попрошу остаться леди Корвен и вас. Я приглашу вас, сэр Конуэй, несколько позднее.
– Вы не будете возражать, если здесь останется моя сестра?
Динни встретилась глазами с адвокатом.
– Отнюдь.
У девушки не было уверенности, что он действительно так думает.
Генерал и сэр Лоренс вышли. Наступило молчание. "Очень молодой" Роджер облокотился на камин и неожиданно для присутствующих взял понюшку табаку. Теперь Динни разглядела его как следует: худой, высокий, подбородок массивный, волосы тускло-песочного цвета, щеки тоже.
– Леди Корвен, ваш отец утверждает, что эти… э-э… обвинения не соответствуют истине.
– Факты достоверны, но освещены неправильно. Между мной и мистером Крумом не было ничего, кроме трёх поцелуев в щёку.
– Понятно. А ночью в автомобиле?
– Совсем ничего, – ответила Клер. – Даже поцелуев в щёку.
– Ничего, – подтвердил Крум. – Абсолютно ничего.
"Очень молодой" Роджер провёл языком по губам.
– С вашего позволения, я хотел бы услышать, каковы ваши истинные чувства друг к другу, если они у вас, конечно, есть.
– Мы говорим голую правду, как сказали её и моим родным, – подчёркнуто внятным голосом объявила Клер. – Вот почему я попросила, чтобы вы позволили моей сестре остаться. Так ведь, Тони?
Губы "очень молодого" Рождера разжались. Динни показалось, что он не совсем такой, каким обычно бывают законники; даже в его одежде было что-то неожиданное – то ли покрой жилета; то ли галстук. И потом, эта понюшка – характерный штрих. Не пропадает ли в Роджере художник?
– Слушаю вас, мистер Крум.
Тони густо покраснел и почти сердито взглянул на Клер.
– Я её люблю.
– Так, – отозвался "очень молодой" Роджер, вторично вытаскивая табакерку. – А вы, леди Корвен, относитесь к нему, как к другу?
Клер кивнула, и на лице её выразилось лёгкое удивление.
Динни почувствовала признательность к адвокату, который в эту минуту поднёс к носу цветной платок.
– Автомобиль – просто случайность, – быстро добавила Клер. – В лесу не видно было ни зги, фары у нас отказали, и мы побоялись появиться вместе на людях в такой поздний час.
– Ясно. Простите за мой вопрос, но готовы ли вы оба заявить суду под присягой, что ни в ту ночь, ни ранее между вами не было ничего, за исключением, как вы говорите, трёх поцелуев?
– В щёку, – уточнила Клер, – одного под Кондафордом – я сидела в машине, Тони стоял на шоссе; двух других… Где это было, Тони?
– У вас на квартире, – выдавил Тони сквозь зубы, – после того как мы не виделись больше двух недель.
– И никто из вас не замечал, что за вами… э-э… наблюдают?
– Мой муж угрожал мне этим, но мы оба ничего не подозревали.
– Вы сообщите мне причину, побудившую вас покинуть мужа, леди Корвен?
Клер покачала головой:
– Ни здесь, ни где бы то ни было я не стану говорить о нашей с ним жизни. И к нему не вернусь.
– Не сошлись характерами или что-нибудь худшее?
– Худшее.
– Но никакого конкретного обвинения? Вы понимаете, насколько это важно?
– Да, но не желаю обсуждать это даже в частной беседе.
Крума прорвало:
– Он вёл себя с ней как животное!
– Вы встречались с ним, мистер Крум?
– Ни разу в жизни.
– Но как же…
– Он думает так потому, что я ушла от Джерри внезапно. Больше он ничего не знает.
Динни увидела, что "очень молодой" Роджер перевёл взгляд на неё. "Ты-то знаешь!" – говорили, казалось, его глаза. "Он не дурак", – подумала девушка.
Адвокат, слегка прихрамывая, отошёл от камина, снова сел за стол, взял извещение, прищурился и объявил:
– Приводимые здесь улики вряд ли достаточны для суда. Я не уверен даже, что это вообще улики. Однако перспективы у нас не блестящие. Если бы вы могли мотивировать разрыв с мужем какой-нибудь веской причиной, а нам удалось обойти эту ночь в автомобиле… – Он метнул острый птичий взгляд сначала на Клер, потом на Крума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77