Я должен был вывести г-жу маршальшу из заблуждения. Я сделал это не без некоторой горечи, но пришлось объявить, что кредит мой у ее дочери очень слаб и что она почти не считается со мной, направив и зрение, и слух только на г-на де Поканси.
При имени г-на Поканси г-жа маршальша глубоко вздохнула. Я нашел ее чувствительную струну. Она призналась мне, что действительно заметила нечто похожее на то, что я говорил, и это ее очень огорчает: муж так заразился этим г-ном де Поканси, что привез его с собою из Дортмюде и держит здесь, где старая барышня де Маниссар его всячески поддерживает и смотрит на все его глазами. Она добавила, что всему этому должен настать конец и г-ну де Поканси придется уехать в провинцию, что же касается ее самой, то она не потерпит дальше такого положения вещей, при котором ей только и остается делать что плясать под дудку барышни Виктории, и что это – срамота, когда девушка так смотрит на мужчин, как ее дочь на г-на де Поканси.
Дурное настроение г-жи маршальши заставило ее поиздеваться над г-ном де Поканси. По правде сказать, слишком много говорить о нем нечего: у него стройная фигура и приятная наружность, скорее симпатичная, чем умная. Он хорошего роста и сложен пропорционально. Говорят, что у него есть состояние, которое он умело тратит на костюмы, очень ему идущие и вызывающие восхищение у барышни Виктории.
18 мая 1678 г. Брак маленькой Маниссар и г-на де Поканси дело решенное. Помолвка была вчера, несмотря на противодействие г-жи маршальши, которая чуть не умерла с досады. В первый раз ее желание не исполнилось. Настояла на своем барышня Виктория, сумевшая выдержать все упреки и угрозы, даже угрозу, что ее отправят в монастырь. Г-н маршал слег в постель, как всегда в затруднительных случаях, и слышал всю эту пальбу только через дверь.
3 июля 1678 г. Король подписал брачный контракт барышни де Маниссар и графа де Поканси. Вчера они были в церкви. Подарки очень хороши, особенно удивительны жемчуга. Несмотря на время года г-н маршал захотел выйти не иначе как в шубе и с муфтой. Страх подвергнуться какой-либо болезни владеет им больше чем когда бы то ни было. Карета его наполнена всевозможными грелками, так что новобрачные вышли из нее все в испарине.
5 июля 1678 г. Вот кто такой на самом деле Поканси. Он из хорошего рода, внук того Поканси, что был сокольничьим капитаном при покойном короле Людовике XIII. Это обстоятельство могло бы помочь его отцу легко возвыситься, но он никогда ничего не предпринимал, чтобы выйти из мрака неизвестности человека, не имеющего ни связей, ни должностей, так как своим поведением, не совсем обычным, но которому он оставался верен до конца, он доказывал, что никем не хочет быть; он никем и не был всю жизнь свою и не играл никакой роли, как ему этого и хотелось. В Париже, не помню уж в каком именно месте, у него был прекрасный дом, где он и жил в свое удовольствие, так как тот был превосходно обставлен и наполнен всевозможною мебелью, меж которой встречались редкие и драгоценные предметы. Там выказывал он себя человеком хорошего тона, не без странностей, если можно назвать странностью желание жить, ничем не занимаясь, кроме любви.
Любовью он занимался всю свою жизнь с превеликим множеством женщин, не останавливаясь ни на одной из них, даже на своей жене, которая умерла молодою. Желание его распространялось на всех, и он широко удовлетворял его. Так как было в моде давать прозвища, он был известен под именем прекрасного Анаксидомена. Доказательством, что он был порядочным человеком, может служить легкость, с какою дамы допускали его быть свидетелем того, что есть у них самого дорогого и тайного, например телосложения в самых сокровенных частях их тела. Все это составило ему целое сплетение похождений, то изысканных, то вульгарных, так как в выборе своем он сообразовывался только с тем, нравится ли ему наружность, не заботясь, принадлежит ли она благородной женщине или какой-нибудь мещанке.
Потеряв жену, от которой он имел теперешнего Поканси, он через пятнадцать лет тайком женился второй раз. Он удалился в деревню и жил там еще очень недавно. Умер он от несчастного случая. Сын его богат. Теперь он может чего-нибудь достигнуть, если жена захочет ему помочь. Ей шестнадцать лет, ему – под тридцать.
6 сентября 1678 г. Король, будучи великолепным во всех отношениях, хочет, чтобы в парке его не было уголка, где бы не ждала вас неожиданность и редкостность. Так что он постоянно заботится о его украшении и довел его до состояния, совершеннейшего в этом отношении. В данную минуту сооружают колоннаду, украшенную водоемами, фонтанами и статуями. Планы и рисунки представлены г-ном де Лером, а г-ну Дансину поручено провести туда воду. Работа уже достаточно подвинулась, так что можно судить, что все будет очень привлекательно и, безусловно, соответствовать вкусу его величества.
Однажды я отправился на место стройки посмотреть, что уже сделано. Удостоверившись, что все идет прекрасно и не оставляет желать ничего лучшего, я возвращался по уединенной аллее, как вдруг, к большому моему удивлению, увидел сидевшую на каменной скамейке г-жу де Лангардери. Место было отдаленное, и я подумал, что г-жа Лангардери поджидает кого-нибудь. Я было отвернулся, чтобы не смущать ее, но она меня окликнула и, несмотря, на мои отговорки, пригласила сесть рядом с нею. Местоположение было приятно, и было мало вероятности, чтобы кто-нибудь попался навстречу. В углу трельяжа бил фонтанчик и доносились звуки садовых грабель и пил каменотесов.
Г-жа де Лангардери не скрыла от меня, что у нее назначено свидание с г-ном принцем де Бальмоном, но что время, когда он должен был явиться, уже прошло, и очень мало вероятности, что он придет. «Как, сударыня,–сказал я,– у вас роман с этим грязным Бальмоном? Но ведь даже тесть его, г-н де Ворай, отзывается о нем не иначе как с презрением. Он толст и груб, а раскрашенное лицо его весьма неблаголепно! При том он так душится, что он него разит. Как! Вы предпочитаете его всем тем, которых я взял на себя смелость рекомендовать вам и за выбор из которых вы могли бы себя только одобрить?!»
Г-жа де Лангардери рассмеялась: «Но, сударь, откуда вы взяли, что я пренебрегла вашими советами? Смею вас заверить, что, наоборот, я, насколько могла, сообразовалась с ними; но наступил момент, когда мне пришлось бы опять вас беспокоить, и я должна была на свой страх продолжать путь, в котором вы мною уже не руководили».
Я был поражен, так как отлично помнил, что, кроме Бривуа, я указал г-же де Лангардери с дюжину других возможностей, и я высказал ей свое удивление, что она их так быстро использовала. Она не скрыла, что так и было. «Ах, сударь,– сказала она,– в этом отчасти виноваты вы, но я вас не упрекаю, хотя вы сделали меня требовательной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
При имени г-на Поканси г-жа маршальша глубоко вздохнула. Я нашел ее чувствительную струну. Она призналась мне, что действительно заметила нечто похожее на то, что я говорил, и это ее очень огорчает: муж так заразился этим г-ном де Поканси, что привез его с собою из Дортмюде и держит здесь, где старая барышня де Маниссар его всячески поддерживает и смотрит на все его глазами. Она добавила, что всему этому должен настать конец и г-ну де Поканси придется уехать в провинцию, что же касается ее самой, то она не потерпит дальше такого положения вещей, при котором ей только и остается делать что плясать под дудку барышни Виктории, и что это – срамота, когда девушка так смотрит на мужчин, как ее дочь на г-на де Поканси.
Дурное настроение г-жи маршальши заставило ее поиздеваться над г-ном де Поканси. По правде сказать, слишком много говорить о нем нечего: у него стройная фигура и приятная наружность, скорее симпатичная, чем умная. Он хорошего роста и сложен пропорционально. Говорят, что у него есть состояние, которое он умело тратит на костюмы, очень ему идущие и вызывающие восхищение у барышни Виктории.
18 мая 1678 г. Брак маленькой Маниссар и г-на де Поканси дело решенное. Помолвка была вчера, несмотря на противодействие г-жи маршальши, которая чуть не умерла с досады. В первый раз ее желание не исполнилось. Настояла на своем барышня Виктория, сумевшая выдержать все упреки и угрозы, даже угрозу, что ее отправят в монастырь. Г-н маршал слег в постель, как всегда в затруднительных случаях, и слышал всю эту пальбу только через дверь.
3 июля 1678 г. Король подписал брачный контракт барышни де Маниссар и графа де Поканси. Вчера они были в церкви. Подарки очень хороши, особенно удивительны жемчуга. Несмотря на время года г-н маршал захотел выйти не иначе как в шубе и с муфтой. Страх подвергнуться какой-либо болезни владеет им больше чем когда бы то ни было. Карета его наполнена всевозможными грелками, так что новобрачные вышли из нее все в испарине.
5 июля 1678 г. Вот кто такой на самом деле Поканси. Он из хорошего рода, внук того Поканси, что был сокольничьим капитаном при покойном короле Людовике XIII. Это обстоятельство могло бы помочь его отцу легко возвыситься, но он никогда ничего не предпринимал, чтобы выйти из мрака неизвестности человека, не имеющего ни связей, ни должностей, так как своим поведением, не совсем обычным, но которому он оставался верен до конца, он доказывал, что никем не хочет быть; он никем и не был всю жизнь свою и не играл никакой роли, как ему этого и хотелось. В Париже, не помню уж в каком именно месте, у него был прекрасный дом, где он и жил в свое удовольствие, так как тот был превосходно обставлен и наполнен всевозможною мебелью, меж которой встречались редкие и драгоценные предметы. Там выказывал он себя человеком хорошего тона, не без странностей, если можно назвать странностью желание жить, ничем не занимаясь, кроме любви.
Любовью он занимался всю свою жизнь с превеликим множеством женщин, не останавливаясь ни на одной из них, даже на своей жене, которая умерла молодою. Желание его распространялось на всех, и он широко удовлетворял его. Так как было в моде давать прозвища, он был известен под именем прекрасного Анаксидомена. Доказательством, что он был порядочным человеком, может служить легкость, с какою дамы допускали его быть свидетелем того, что есть у них самого дорогого и тайного, например телосложения в самых сокровенных частях их тела. Все это составило ему целое сплетение похождений, то изысканных, то вульгарных, так как в выборе своем он сообразовывался только с тем, нравится ли ему наружность, не заботясь, принадлежит ли она благородной женщине или какой-нибудь мещанке.
Потеряв жену, от которой он имел теперешнего Поканси, он через пятнадцать лет тайком женился второй раз. Он удалился в деревню и жил там еще очень недавно. Умер он от несчастного случая. Сын его богат. Теперь он может чего-нибудь достигнуть, если жена захочет ему помочь. Ей шестнадцать лет, ему – под тридцать.
6 сентября 1678 г. Король, будучи великолепным во всех отношениях, хочет, чтобы в парке его не было уголка, где бы не ждала вас неожиданность и редкостность. Так что он постоянно заботится о его украшении и довел его до состояния, совершеннейшего в этом отношении. В данную минуту сооружают колоннаду, украшенную водоемами, фонтанами и статуями. Планы и рисунки представлены г-ном де Лером, а г-ну Дансину поручено провести туда воду. Работа уже достаточно подвинулась, так что можно судить, что все будет очень привлекательно и, безусловно, соответствовать вкусу его величества.
Однажды я отправился на место стройки посмотреть, что уже сделано. Удостоверившись, что все идет прекрасно и не оставляет желать ничего лучшего, я возвращался по уединенной аллее, как вдруг, к большому моему удивлению, увидел сидевшую на каменной скамейке г-жу де Лангардери. Место было отдаленное, и я подумал, что г-жа Лангардери поджидает кого-нибудь. Я было отвернулся, чтобы не смущать ее, но она меня окликнула и, несмотря, на мои отговорки, пригласила сесть рядом с нею. Местоположение было приятно, и было мало вероятности, чтобы кто-нибудь попался навстречу. В углу трельяжа бил фонтанчик и доносились звуки садовых грабель и пил каменотесов.
Г-жа де Лангардери не скрыла от меня, что у нее назначено свидание с г-ном принцем де Бальмоном, но что время, когда он должен был явиться, уже прошло, и очень мало вероятности, что он придет. «Как, сударыня,–сказал я,– у вас роман с этим грязным Бальмоном? Но ведь даже тесть его, г-н де Ворай, отзывается о нем не иначе как с презрением. Он толст и груб, а раскрашенное лицо его весьма неблаголепно! При том он так душится, что он него разит. Как! Вы предпочитаете его всем тем, которых я взял на себя смелость рекомендовать вам и за выбор из которых вы могли бы себя только одобрить?!»
Г-жа де Лангардери рассмеялась: «Но, сударь, откуда вы взяли, что я пренебрегла вашими советами? Смею вас заверить, что, наоборот, я, насколько могла, сообразовалась с ними; но наступил момент, когда мне пришлось бы опять вас беспокоить, и я должна была на свой страх продолжать путь, в котором вы мною уже не руководили».
Я был поражен, так как отлично помнил, что, кроме Бривуа, я указал г-же де Лангардери с дюжину других возможностей, и я высказал ей свое удивление, что она их так быстро использовала. Она не скрыла, что так и было. «Ах, сударь,– сказала она,– в этом отчасти виноваты вы, но я вас не упрекаю, хотя вы сделали меня требовательной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57