- Если, барышня, он и впрямь влюблен, а я думаю так, что влюблен, он женится на вас; если же он не собирается жениться, так он подлец и вас не стоит, и вы не должны иметь с ним никакого дела.
На что Каролина отвечала, что мистер Брэндон, конечно же, истинный ангел и самый порядочный человек на земле, и она не сомневается, что намерения у него только самые честные.
Мы уже описывали раньше, каких обычаев держался мистер Брэндон. Честных намерений этот джентльмен был совершенно чужд. Зато он был такого пылкого, ненасытного темперамента, что окажи ему какая-нибудь наторелая кокетка должное сопротивление или нарвись он на женщину строгих правил, он пожертвовал бы чем угодно, только бы достичь своей цели, - женился бы даже, только б достичь; и, принимая в соображение такие его наклонности, можно удивляться, как это он до сих пор ни разу не женился, хотя с семнадцати лет он постоянно был в кого-нибудь влюблен. Что дает читателю полную возможность судить о добродетели и благоразумии тех дам, с какими до сих пор имел дело наш так легко воспламенявшийся молодой джентльмен.
Итак плодом всех этих тайных свиданий, всех его молений, и клятв, и торжественных заверений было лишь одно: что Каролина его любила; но любила она, как должна любить честная девушка, и была готова пойти с ним под венец, если он пожелает. Он толковал о своей семье, о своих особенных обстоятельствах, о том, что гордый отец проклянет его. Маленькая Каролина только вздохнет, бывало, и скажет, что дорогой ее Джордж должен ждать, пока не получит родительского согласия. Когда же он настаивал откровенней, она ударялась в слезы и недоумевала, как такой, как он, добрый и нежно влюбленный, может предлагать ей что-либо недостойное их обоих. Было ясно, что девушка начиталась романов и кое-что узнала, о природе любви; и что она защищена добрыми правилами, и душевной чистотой, сводившими на нет все ухищрения ее возлюбленного. Она и в самом деле обладала этими двумя преимуществами: первое ей было дано тем подобием воспитания, какое она все же получила, второе досталось ей в дар от природы.
В тот день, когда Фитч принес Каролине стихи, Брэндон уж слишком прямо приступил к ней со своими недостойными домогательствами. Собрав все силы, она вырвалась от него и бросилась к двери; но, не добежав, упала, бедняжка, и забилась в истерике. Тут ей на помощь прибежала Бекки, а Брэндон со стыдом от нее отступился. Он вышел вон из дому; она смотрела ему вслед, потом прокралась в его комнату и положила на стол свое первое в жизни письмо, написанное ему. Оно написано было карандашом, дрожащим почерком школьницы, и содержало следующие простые слова:
"Джордж, вы чуть не разбили мне сердце. Оставьте меня, если вам это угодно и если вы не смеете поступить так, как должно честному человеку. Если вы еще когда-нибудь заговорите со мною, как сегодня утром, даю святую клятву, я приму яд.
К."
Бедная девочка и впрямь не без толку читала романы; без них она едва ли бы додумалась до такого средства против преследований упорного искателя; и было что-то в ее натуре, внушавшее Брэндону уверенность, что она сдержит обещание. Как разволновали его эти слова! В нем клокотало смешанное чувство взбешенного разочарования и восхищения, и сейчас он любил девушку в тысячу раз сильней, чем раньше.
Едва мистер Брэндон дочитал строки сего документа и взбурлили в нем разноречивые страсти, пробужденные ими, как дверь в его комнату с силой распахнули, и кто-то вошел. Брэндон вздрогнул и обернулся в тайном страхе, что Каролина уже исполнила свою угрозу и что явился вестник сообщить ему о ее смерти. Непрошеным гостем был Андрее Фитч. Шляпа надвинута на лоб... глаза горят; и если бы мужские бороды могли вставать дыбом где-нибудь, кроме как в стихах или романах, то борода его, несомненно, образовала бы вокруг его лица щетинистый медно-рыжий нимб. Но поскольку такая возможность была исключена, у Фитча только был удивительно свирепый вид, когда он, заложив руки за спину, прошествовал к столу. Дойдя до этого барьера между собою и мистером Брэндоном, он остановился и безмолвно уставился ему в лицо.
- Разрешите спросить, мистер Фитч, чему я обязан честью видеть вас у себя? - воскликнул Брэндон после минуты недоуменного ожидания.
- Честью!.. Ха-ха-ха! - вскричал мистер Фитч в самом сардоническом и вызывающем тоне. - Честью!
- Честь или не честь - как вам угодно, милейший, но уж никак не удовольствие, могу вас заверить! - сказал Брэндон с раздражением. - Скажем тогда просто: каким чертом вас сюда принесло?
Фитч плюхнул альбом на стол прямо Брэндону под нос и сказал:
- Вот что принесло меня сюда, сэр - етот альбом; или прошу прощения, этот альбом - ха-ха-ха!
- Ага, понимаю! - сказал мистер Джордж и, не удержавшись, улыбнулся. Я с вами сыграл жестокую шутку, Фитч, украв у вас стихи; но в любви все средства хороши.
- Фитч, сэр? Для вас я не Фитч! Быть со мной на короткую ногу я позволяю только людям чести, да - а не жуликам, сэр; и не мерзавцам, лишенным сердца! Повторяю, сэр, мерзавцам! Гадам, сэр; п-подлецам, сэр!
- Подлецам, сэр?! - рявкнул, вскочив, мистер Брэндон. - Подлецам! Вы, грязный шарлатан из лондонских подонков! Вон отсюда, сэр, или я вас вышвырну в окно!
- Вот как, сэр? Попробуйте, сэр: только не выйдет, руки коротки! Я, сэр, художник, и ничуть я вас не хуже. Мошенник, негодяй, предатель! А ну, подойди!
Мистер Брэндон, несомненно, подошел бы, когда бы его не остановило одно обстоятельство; и заключалось оно в том, что Фитч выхватил из-за пазухи блеснувший в воздухе длинный и острый средневековый кинжал, составлявший часть его артистических принадлежностей и коим он не позабыл вооружиться для этой встречи.
- Подойди, предатель! - вопил Фитч, размахивая грозным своим оружием. Тронь меня пальцем, и я вонжу клинок в твое черное сердце! Ха-ха-ха! Дрожишь?
Брэндон, аристократ Брэндон, и впрямь немного побледнел.
- Спокойно, сэр, - сказал он, - чего вы хотите? Уж не думаете ли вы запугать меня вашими нелепыми мелодраматическими выпадами? В конце концов, это было только шуткой, сэр, и я сожалею, что она вас обидела. Что еще могу я сказать?.. Что я должен сделать?
- Вы должны принеси, извинения; и не только мне: вы должны, в моем присутствии, сказать мисс Каролине, что вы украли у меня те стихи и воспользовались ими, не спросясь.
- Послушайте, мистер Фитч: я сочиню и отдам вам, коли вам угодно, хоть десять стихотворений ничуть не хуже вашего, но то, о чем вы просите, невозможно.
- Тоща я устремлюсь прямо к мисс Каролине, сэр, и она узнает о вашем подлом мошенстве. Я ей покажу, что вы за хрукт, сэр.
- Можете, если хотите, показать ей, что я за "хрукт", как вы выражаетесь, но честно вас предупреждаю, что дама скорее поверит мне, чем вам;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36