– И тем, и другим.
Он пожал плечами:
– Но я не хочу связывать себя узами брака, Эвелин. Ты же знаешь.
Да, Эвелин знала, и тем не менее ей все равно было грустно.
– Как ты можешь такое говорить? Я не понимаю… Нам так было хорошо! Ты был таким счастливым. Неужели ты хочешь, чтобы это все вот так закончилось?
Мартин подошел к Эвелин.
– Да, я был счастлив, мне было очень хорошо. И я не хочу, чтобы это все так закончилось. Поэтому я здесь. Я хочу быть с тобой, но я не хочу снова жениться, я не хочу заводить ребенка.
– Ты говоришь, что хочешь быть со мной, хочешь заниматься со мной любовью, но при этом отказываешься взять на себя хоть какую-то ответственность за мое будущее.
Мартин опустил голову и судорожно сглотнул.
– Прости, Мартин, но для меня этого недостаточно. Я говорила, что эти отношения мне не причинят боли. Я хотела узнать, что такое страсть. Все так и было до определенного момента. Но теперь многое изменилось. От одной мысли о том, что у нас нет будущего, что наш роман не будет иметь продолжения, мне становится больно. Оказалось, что я не могу заводить легкомысленные романы. Я не могу услаждать плоть и при этом жертвовать душой. И теперь я понимаю, что мне нужно нечто гораздо большее, чем вот такая интрижка. Я должна быть уверена, что ты мой, только мой, а я – только твоя.
Взгляд Мартина потух.
– Я не хочу терять тебя, Эвелин.
– Все в твоих руках.
Он медленно поднялся с кровати и подошел к темному окну. «Интересно, – спросила себя Эвелин, – о чем он сейчас думает? О жене и ребенке? О своем будущем? Об этой неделе в Каусе?»
Мартин повернулся и взглянул на Эвелин:
– Мне, наверное, лучше уйти.
У нее в груди все оборвалось. Сейчас он уйдет. Но ведь Эвелин очень хотела быть такой же, как и все остальные его женщины, занять свое место в этом длинном списке его побед. Она хотела научиться легко относиться к жизни, а вышло все совсем по-другому.
Мартин подошел к двери и взялся за ручку, но вдруг остановился и обернулся.
– Может быть, поговорим об этом завтра? – спросил он. – Я рано утром выйду на «Орфее» в море, но к обеду буду уже в отеле.
Эвелин выпрямилась, ее подбородок слегка приподнялся.
– Меня здесь не будет. Меня пригласили покататься на яхте.
– Кто?
– Лорд Брекинридж.
Эвелин с видимым удовольствием произнесла это имя. Да, она проведет этот день с графом. Джордж ухаживает за ней, хочет быть ее мужем. Он хочет дать ей то, чего не может дать Мартин.
У Мартина вдруг дернулась щека.
– Ты уверена, что хочешь этого? Надеюсь, ты будешь не одна с ним?
– Нет. С нами едут лорд и леди Рэдли. Но если бы они не поехали, я бы все равно приняла это предложение.
Эвелин знала, что делает Мартину больно, и это доставляло ей удовольствие.
Мартин нахмурился, на его лице появилась обеспокоенность.
– Не делай этого, Эвелин.
– Почему?
– Потому что он подлец. И ты нужна ему только из-за денег.
Эвелин понимала, что Мартин не хотел оскорбить ее, но эти слова задели ее.
– Хочешь сказать, что он даже не находит меня интересной?
– Эвелин, перестань!
– «Перестань»? Что я должна перестать? Я должна перестать думать о своем будущем? Возможно, Брекинридж не самый лучший на свете спортсмен. Он, как ты говоришь, не в состоянии определить, идет яхта правым галсом или левым, но зато он может дать мне кое-что: он может дать мне защищенность, семью, детей. Ты же не можешь дать мне все это.
– Ты заслуживаешь большего.
– И чего же именно я заслуживаю? – горько усмехнулась Эвелин.
– Ты заслуживаешь мужа, который бы любил тебя.
У Эвелин перехватило дыхание. Да, именно этого она отчаянно хотела. И она так надеялась, что ее мужем станет Мартин! Никого другого она уже не сможет полюбить. Никогда.
– Да, именно этого я и хочу, – сказала Эвелин.
Мартин стоял и смотрел на Эвелин. Его глаза сделались темными и глубокими, а брови сомкнулись у переносицы, выдавая тлеющую в нем тревогу и напряжение.
Эвелин ждала, что Мартин сейчас распахнет ей свои объятия и она бросится к нему. И он скажет, что любит ее, что сожалеет о том, что все так сложилось, запретит принимать предложение Брекинриджа, потому что она принадлежит только ему, Мартину.
Но Мартин молчал. Он опустил глаза, потом закрыл их и потер пальцами переносицу.
– Я не могу стать твоим мужем, Эвелин. К тому же завтра у меня гонка. От меня зависит целая команда. Я всю неделю игнорировал их существование, так сказать, и я…
– Ничего не нужно объяснять, – твердо проговорила Эвелин, хотя ее сердце ныло от непрекращающейся боли. – Ты объяснил мне в самом начале, что наша связь будет временной и ни для кого не обременительной. Я приняла твои условия. Нам было хорошо. Но теперь пришло время положить этому конец, пришло время расстаться. Давай постараемся не испортить впечатление…
Его лицо на мгновение оживилось.
– Ничто не сможет испортить это. Эта неделя была прекрасна!
Мартин в нерешительности продолжал стоять у двери. Эвелин знала, что он действительно испытывает к ней какие-то чувства, но ее огорчало то, что он не хотел большего. Он не любил ее с такой силой, с какой она любила его.
– Спокойной ночи, Эвелин, – сказал он и вышел из ее номера.
Глава 18
– Вот так денек выдался! – радостно воскликнул лорд Брекинридж, стоя на борту «Стремительного» в черной капитанской фуражке и синем кителе, украшенном гербом.
– И в самом деле! – весело откликнулась леди Рэдли. – Спасибо, что пригласил нас. Ведь сегодняшний день последний перед гонками. Ах, это просто потрясающе, что мы поплывем сегодня на такой знаменитой яхте!
Эвелин отметила про себя, что леди Рэдли сказала на «знаменитой яхте», а не «на яхте, которая непременно победит в гонках». Интересно, сможет ли Мартин конкурировать с этим техническим совершенством? И что об этом думают другие? Впрочем, какое ей теперь до всего этого дело? Ведь они расстались, и между ними больше ничего нет.
– Кто-нибудь хочет шампанского? – спросил Брекинридж.
– Это было бы превосходно, – прощебетала леди Рэдли.
– Хатфилд, спуститесь в каюту и принесите наше лучшее вино.
– Слушаюсь, капитан! – радостно крикнул Шелдон.
Граф с улыбкой посмотрел на лорда Рэдли и сказал:
– Главная обязанность старшего помощника – вовремя налить вино.
Эвелин взглянула на Брекинриджа и вдруг поняла одну очень простую вещь. Почему-то раньше ей это не приходило в голову. Джордж в отличие от нее любил вовсе не свежий морской ветер и запах водорослей, а шампанское, власть и славу. Да, именно это. Он не был романтиком. Тщеславие и честолюбие – вот что было в нем главным.
Эвелин вздохнула. Глядя на грот, она пыталась догадаться, когда будет отдана команда распустить кливер.
Через несколько минут на палубе снова появился Хатфилд. В его сонных глазах мелькали радостные огоньки, ему явно хотелось выпить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69