– Вы это хотели услышать, мэм?
– Что-то в этом роде, – кивнула Фрау. – Слышал?
– Там, так же не было обнаружено и действующих устройств, – добавил компьютер. – «Звездный Якорь», как вы его называете...
– Заткнись! – прорычала женщина, тыкая пальцем в грудь Роничу. – Кто тебя спрашивал?!
– Это что, правда? – забеспокоился Борман.
– Ты лучше прикинь, сколько стоит всего один такой приборчик, – спасая экспедицию, без большой, впрочем, уверенности, воскликнул Ронич. – Триллион?! Два?!
– Сколько, ты сказал? – неожиданно перестал трястись Гаргонас. – Это, правда, может столько стоить?
– Конечно! – решительно продолжил Арт. – Как назначить цену на Джоконду?
– Чего еще за Законда? – подозрительно склонил голову капитан «Палладина». – Мы не договаривались ни о какой Законде!
– Картина такая, бестолочь! – пояснила Фрау. – Очень старая... и красивая.
– Баба загадочно ухмыляется, – забыв на время про свои страхи, взмахнул руками навигатор. – Висела в музее на Земле. Если ее продать, можно полпланеты купить!
– А может быть и всю, целиком, – кивнул Арт.
– Ржете все, – не поверил Борман. – Планету за бабу с губами... – гигант пальцами растянул себе рот в гротесковую улыбку, – нашли дурака!
– Она же одна! – Ронич бросился защищать творение Великого Леонардо. – Во всем мире!
– Фрау вон, тоже одна во всем мире, – обрадовался капитан. – За нее можно купить хоть одну ферму на Лироссе? А?
– Фрау же нельзя повешать на стену в музее, – последний аргумент Арта.
– Пожалуй... Но мне она нравится, – сиял Борман. Не часто ему получалось переспорить Ронича.
– Я тоже тебя люблю, ублюдок, – беззлобно отозвалась женщина.
– Фигня, – не оценил подвиг своего капитана навигатор. – Баба – фигня. Но вот пара зажигалок этих... говеных мразей... действительно дорого ценились бы! Но без сканеров тут нефиг делать! Давайте сходим...
– Если вы не против, мэм, – начал было Элсус, и примолк, поджидая разрешения Фрау.
– Ну, что там еще?
Ронич почувствовал себя... электродвигателем. Шасси для суперкомпьютера. Средством передвижения. Рикшей для набора проводов...
– У меня есть карта всех полостей в каменной основе плато, – заторопился мозг. – Я могу служить лоцманом.
– Вот это здорово, – оптимистично вскричал Ронич. – Давайте вернемся за Сыртовой и продолжим путь вниз.
Юлька Сыртова парила в саркофаге, который, в свою очередь, парил над неровным полом шахты. Холодный белый свет люминофор хорошо освещал резкие, контрастные барельефы на потолке и стенах, только вряд ли гиперпилот мертвого корабля их видела. Перед ее мысленным взором сияли нетленные звезды...
Две кристально-чистые слезинки скатились из уголков глаз, оставив влажные дорожки, но и этого Юлька не почувствовала. Впервые за десять лет, без малого треть ее жизни, она осталась вне незримого присутствия Элсуса. Впервые ни за что и ни за кого не была в ответе. Никем и ничем не нужно было управлять. Словно душа покинула девушку. Что-то, гораздо более важное, чем какой-то орган – часть жизни, корни, память... Ничья, никому не нужная, с неуклюжим, не приспособленным даже для земной гравитации телом, потомок хозяев Марса, лежала она на глубине нескольких сотен метров под поверхностью абсолютно чуждого, смертельно опасного для нее мира и мечтала о звездах. Существах, столь же одиноких, как и она сама.
– А вот и мы! – жизнерадостно провозгласил Ронич, только что, который уж раз, спасший жизни Эла и Юльки. – Можно продолжать путь...
Если бы гиперпилот осознавала, что плачет, она, пожалуй, попыталась бы скрыть слезы. Ронич, не умеющий читать мысли, по-своему истолковал их причину.
– Не нужно бояться, – уверенно заявил он. – Я вас не брошу.
Арт во все глаза смотрел на сверкающее нечеловеческой белизной, едва прикрытое одеждой тело в саркофаге. Смотрел так, словно только что впервые увидел. Смотрел на идеальные даже для земных красавиц небольшие груди, на резко контрастирующие с белизной кожи алые губы, на большие небесно-голубые глаза, опушенные длинными, с крохотными капельками влаги, ресницами. Смотрел и не замечал ни аномально коротких ног, ни чрезмерно большой головы, ни сотен трубок и проводков, торчащих из девушки в самых неожиданных местах.
– Не нужно бояться, спящая... – снова проговорил он и смутился.
– Красавица, – твердо закончила Юлька и улыбнулась: – Поехали дальше? Эл с вами?
– Я оставил коммуникатор Борману, – впрягаясь в приделанные спереди саркофага тягла, прокряхтел Арт. – Эл обещал предупреждать нас о ловушках... Там, знаете ли, не безопасно.
– Сандориан, – не то, спрашивая, не то, утверждая, сказала Сыртова.
– А? Ну, да. Похоже.
– Мне кажется, что... остановитесь!
Ронич чуть не запнулся и не упал, однако послушно остановился и повернулся к пилоту лицом.
– У меня есть подозрение, что в окрестностях свободного поля Новой Океании я атаковала космолет создателей всего этого!
И минуту спустя, сочтя потрясенное молчание Арта за неверие, торопливо добавила:
– Потомков... Нужен Эл, чтобы сделать анализ...
– Не говорите этого остальным, – совершенно серьезно посоветовал Ронич. – Умрут со страха. Если вы правы, на наших колониях скоро начнется веселенькая заварушка! И комми сильно пожалеют, что победили!
– Дай Бог, чтобы я ошибалась! – вздохнула под суровым взглядом колониста Юлька.
– Дай Бог, – охотно согласился тот, еще пару секунд смотрел на строго сжатые губы пилота, а потом снова впрягся в тягла.
Впрочем, не смотря на слишком сильное притяжение, из сил Ронич не выбился – идти было недалеко. А там его место занял Борман, которому такой груз был нипочем.
Коридор продолжал опускаться. Время от времени Эл предупреждал шедшего впереди с галогеновым факелом Арта о пустотах, в которых могли скрываться ловушки. В двух случаях так оно и было...
Несколько раз ход раздваивался. Элсус уверенно вел экспедицию к сердцу подземелья.
За одним из бессчетных поворотов в мертвенно-голубой свет факелов попало нечто, снова чуть не повернувшее начинающих спелеологов вспять. У испещренной отвратительными письменами наклонной стены в позе, вполне удобной для трупа, сидел скелет. Или, скорее, мумия. В сухом, лишенном гнилостных бактерий воздухе комплекса тело мертвого человека ссохлось, кожа обтянула остатки мышц и кости.
Поверх истлевшей одежды на мумии был надет панцирь совершенно удивительной конструкции. На поясе висело несколько удивительных приборов.
Но в этом мертвеце не было бы ничего слишком уж экстраординарного для этой планеты, если бы напротив мумии не находился, тоже, к счастью, в виде скелета, огромный, величиной с жеребенка, паук.
– Амба, – выдохнул Гаргонас. – Гадостная мразь и мразевая гадость. Все по уши в навозе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Что-то в этом роде, – кивнула Фрау. – Слышал?
– Там, так же не было обнаружено и действующих устройств, – добавил компьютер. – «Звездный Якорь», как вы его называете...
– Заткнись! – прорычала женщина, тыкая пальцем в грудь Роничу. – Кто тебя спрашивал?!
– Это что, правда? – забеспокоился Борман.
– Ты лучше прикинь, сколько стоит всего один такой приборчик, – спасая экспедицию, без большой, впрочем, уверенности, воскликнул Ронич. – Триллион?! Два?!
– Сколько, ты сказал? – неожиданно перестал трястись Гаргонас. – Это, правда, может столько стоить?
– Конечно! – решительно продолжил Арт. – Как назначить цену на Джоконду?
– Чего еще за Законда? – подозрительно склонил голову капитан «Палладина». – Мы не договаривались ни о какой Законде!
– Картина такая, бестолочь! – пояснила Фрау. – Очень старая... и красивая.
– Баба загадочно ухмыляется, – забыв на время про свои страхи, взмахнул руками навигатор. – Висела в музее на Земле. Если ее продать, можно полпланеты купить!
– А может быть и всю, целиком, – кивнул Арт.
– Ржете все, – не поверил Борман. – Планету за бабу с губами... – гигант пальцами растянул себе рот в гротесковую улыбку, – нашли дурака!
– Она же одна! – Ронич бросился защищать творение Великого Леонардо. – Во всем мире!
– Фрау вон, тоже одна во всем мире, – обрадовался капитан. – За нее можно купить хоть одну ферму на Лироссе? А?
– Фрау же нельзя повешать на стену в музее, – последний аргумент Арта.
– Пожалуй... Но мне она нравится, – сиял Борман. Не часто ему получалось переспорить Ронича.
– Я тоже тебя люблю, ублюдок, – беззлобно отозвалась женщина.
– Фигня, – не оценил подвиг своего капитана навигатор. – Баба – фигня. Но вот пара зажигалок этих... говеных мразей... действительно дорого ценились бы! Но без сканеров тут нефиг делать! Давайте сходим...
– Если вы не против, мэм, – начал было Элсус, и примолк, поджидая разрешения Фрау.
– Ну, что там еще?
Ронич почувствовал себя... электродвигателем. Шасси для суперкомпьютера. Средством передвижения. Рикшей для набора проводов...
– У меня есть карта всех полостей в каменной основе плато, – заторопился мозг. – Я могу служить лоцманом.
– Вот это здорово, – оптимистично вскричал Ронич. – Давайте вернемся за Сыртовой и продолжим путь вниз.
Юлька Сыртова парила в саркофаге, который, в свою очередь, парил над неровным полом шахты. Холодный белый свет люминофор хорошо освещал резкие, контрастные барельефы на потолке и стенах, только вряд ли гиперпилот мертвого корабля их видела. Перед ее мысленным взором сияли нетленные звезды...
Две кристально-чистые слезинки скатились из уголков глаз, оставив влажные дорожки, но и этого Юлька не почувствовала. Впервые за десять лет, без малого треть ее жизни, она осталась вне незримого присутствия Элсуса. Впервые ни за что и ни за кого не была в ответе. Никем и ничем не нужно было управлять. Словно душа покинула девушку. Что-то, гораздо более важное, чем какой-то орган – часть жизни, корни, память... Ничья, никому не нужная, с неуклюжим, не приспособленным даже для земной гравитации телом, потомок хозяев Марса, лежала она на глубине нескольких сотен метров под поверхностью абсолютно чуждого, смертельно опасного для нее мира и мечтала о звездах. Существах, столь же одиноких, как и она сама.
– А вот и мы! – жизнерадостно провозгласил Ронич, только что, который уж раз, спасший жизни Эла и Юльки. – Можно продолжать путь...
Если бы гиперпилот осознавала, что плачет, она, пожалуй, попыталась бы скрыть слезы. Ронич, не умеющий читать мысли, по-своему истолковал их причину.
– Не нужно бояться, – уверенно заявил он. – Я вас не брошу.
Арт во все глаза смотрел на сверкающее нечеловеческой белизной, едва прикрытое одеждой тело в саркофаге. Смотрел так, словно только что впервые увидел. Смотрел на идеальные даже для земных красавиц небольшие груди, на резко контрастирующие с белизной кожи алые губы, на большие небесно-голубые глаза, опушенные длинными, с крохотными капельками влаги, ресницами. Смотрел и не замечал ни аномально коротких ног, ни чрезмерно большой головы, ни сотен трубок и проводков, торчащих из девушки в самых неожиданных местах.
– Не нужно бояться, спящая... – снова проговорил он и смутился.
– Красавица, – твердо закончила Юлька и улыбнулась: – Поехали дальше? Эл с вами?
– Я оставил коммуникатор Борману, – впрягаясь в приделанные спереди саркофага тягла, прокряхтел Арт. – Эл обещал предупреждать нас о ловушках... Там, знаете ли, не безопасно.
– Сандориан, – не то, спрашивая, не то, утверждая, сказала Сыртова.
– А? Ну, да. Похоже.
– Мне кажется, что... остановитесь!
Ронич чуть не запнулся и не упал, однако послушно остановился и повернулся к пилоту лицом.
– У меня есть подозрение, что в окрестностях свободного поля Новой Океании я атаковала космолет создателей всего этого!
И минуту спустя, сочтя потрясенное молчание Арта за неверие, торопливо добавила:
– Потомков... Нужен Эл, чтобы сделать анализ...
– Не говорите этого остальным, – совершенно серьезно посоветовал Ронич. – Умрут со страха. Если вы правы, на наших колониях скоро начнется веселенькая заварушка! И комми сильно пожалеют, что победили!
– Дай Бог, чтобы я ошибалась! – вздохнула под суровым взглядом колониста Юлька.
– Дай Бог, – охотно согласился тот, еще пару секунд смотрел на строго сжатые губы пилота, а потом снова впрягся в тягла.
Впрочем, не смотря на слишком сильное притяжение, из сил Ронич не выбился – идти было недалеко. А там его место занял Борман, которому такой груз был нипочем.
Коридор продолжал опускаться. Время от времени Эл предупреждал шедшего впереди с галогеновым факелом Арта о пустотах, в которых могли скрываться ловушки. В двух случаях так оно и было...
Несколько раз ход раздваивался. Элсус уверенно вел экспедицию к сердцу подземелья.
За одним из бессчетных поворотов в мертвенно-голубой свет факелов попало нечто, снова чуть не повернувшее начинающих спелеологов вспять. У испещренной отвратительными письменами наклонной стены в позе, вполне удобной для трупа, сидел скелет. Или, скорее, мумия. В сухом, лишенном гнилостных бактерий воздухе комплекса тело мертвого человека ссохлось, кожа обтянула остатки мышц и кости.
Поверх истлевшей одежды на мумии был надет панцирь совершенно удивительной конструкции. На поясе висело несколько удивительных приборов.
Но в этом мертвеце не было бы ничего слишком уж экстраординарного для этой планеты, если бы напротив мумии не находился, тоже, к счастью, в виде скелета, огромный, величиной с жеребенка, паук.
– Амба, – выдохнул Гаргонас. – Гадостная мразь и мразевая гадость. Все по уши в навозе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49